Бабочка и разбойник

— Что с твоей рубашкой?

— Отпечатки пальцев. Мы на кухне, ты присоединишься?

— Лия тоже здесь?

— Она прекрасная женщина, Сэт.

Сэт пробурчал что-то неразборчивое и последовал за отцом в кухню. Столик был покрыт бумагой, разрисованной во все цвета — от розового до зеленого. В воздухе пахло шоколадным печеньем. Мариза взглянула на отца и закричала:

— Привет! Пойди посмотри, что я нарисовала! Догадайся, что это такое?

— Э-а...Сад? — предположил Сэт.

Она хихикнула.

— Это фламинго, посмотри, вот же крылья!

— Да. Теперь вижу... Привет, Лия!

Она стояла у стола в футболке, разрисованной какими-то нотами. Как всегда, он был поражен ее красотой. Ее блестящие волосы, скулы... Разве мог он забыть эти черты?

— Можно мне печенье?

Улыбнувшись, она передала тарелку.

— Тебе всегда можно.

Через некоторое время он погрузился в атмосферу тепла и спокойствия. Его дом изменился, он бы никогда не смог сам создать здесь такой уют.

Чуть позже они вчетвером отправились в тратторию, которая находилась неподалеку. Сэт часто бывал там. По дороге, к великому сожалению, они повстречали папарацци, которые ослепили их вспышками камер и забросали вопросами. Сэт быстро провел мимо свою семью.

— Я очень голодный. В последний раз я ел в Майами. Кстати, я вам рассказывал историю о собаке в аэропорту?

— Мне нравится, как ты рассказываешь истории... Как мне тебя называть?

Сэт как вкопанный остановился посередине улицы.

— Если тебе нравится, можешь попробовать называть меня папой. Или просто Сэт.

— Папа лучше.

Он пытался собраться с мыслями. Ее маленькая ручка в его руке, неожиданное признание его в качестве папы...

Алан пошел вместе с внучкой вперед, Сэт повернулся к Лии. Слегка приобняв ее, он спросил:

— Ты как?

— Я скучала.

И эта была правда. Она скучала по Сэту, днем и ночью. И когда она только что увидела, как он держал за руку Маризу, она влюбилась в него еще больше.

В этот вечер, после того как Маризу уложили спать, Алан попросил его:

— Сэт, пожалуйста, можно тебя на пару слов? С глазу на глаз.

Лия встала, медленно потягиваясь.

— Я пойду в ванную, а потом лягу пораньше. До завтра!

Сэту показалось, что она его избегает с тех пор, как он вернулся домой. Что произошло? Ему не очень хотелось это выяснять в присутствии всех.

Пытаясь подавить свою обиду, он посмотрел, как она выходила из комнаты. Он хотел дотронуться до нее, обнять — так ему проще выяснить, что случилось.

В это время Алан кружил по комнате. Как только Лия закрыла дверь, он отрывисто сказал:

— Я ушел от твоей матери!

— Что?!

— Она взбесилась, узнав, что я собираюсь в Манхэттен навестить Маризу. Запретила мне даже думать об этом. Она много чего наговорила, но тем не менее я не сдался и настоял на своем.

— Молодец! — поддержал его Сэт.

— Она сказала, что, если я поеду в Манхэттен, она больше не будет со мной разговаривать. И я сказал, что она права, она действительно не будет больше со мной разговаривать, потому что я ухожу от нее. Я переехал в отель «Риц-Карлтон».

— Я горжусь тобой, отец, — сказал Сэт, замечая, как легко им стало общаться.

— Спасибо! Она не простая женщина. Никогда я не рассказывал тебе о ее прошлом — она не хотела, чтобы кто-либо об этом знал, и в первую очередь ты. Теперь, когда я от нее ушел, я не должен хранить молчание. У нее было ужасное детство, Сэт. Ее окружали бедность и насилие. Ее отец был иммигрантом, рабочим. Когда он выпивал, что случалось довольно часто, он брал ремень и порол любого ребенка, который находился к нему ближе всего. Когда ей было четырнадцать, она устроилась чернорабочей и убежала из дома. Больше своего отца она никогда не видела. Она никому не доверяла, даже мне, хотя я любил ее. В память о той худенькой четырнадцатилетней девочке, собирающей виноград вместо занятий в школе, я многое ей простил.

Сэт был потрясен.

— Я ничего об этом не знал!

— Может, стоило рассказать тебе давно, несмотря на обещание, данное мной Элеоноре, но я никак не мог выбрать подходящий момент.

За последние полчаса Сэт узнал больше подробностей о непростом браке своих родителей, чем за прошедшие тридцать семь лет. Под конец Алан сказал:

— Но я ни за что не откажусь от своей внучки, даже ради Элеоноры.

— Мариза просто прелестна.

— Впрочем, как и ее мать!

Сэт не хотел разговаривать о Лии.

— Ты выглядишь уставшим, отец, а я работал последнюю неделю как проклятый. Может, отложим разговор?

— Все равно я рад, что я все тебе рассказал. Давно пора было.

Сэт обнял отца, после чего тот ушел. Он ужасно устал от бесконечных перелетов, разговора с отцом и огромного количества эмоций. Ему необходимо было выспаться, но еще больше ему нужна была Лия, которая спала в комнате для гостей вместе с Маризой.

Утром Сэт проснулся раньше всех. Он пошел в кухню, а оттуда вышел в сад, где уселся с чашкой кофе. По привычке Сэт просматривал газеты, он всегда старался быть в курсе событий. В одной из газет была напечатана большая цветная фотография Алана, Маризы, Лии и его самого. Статья называлась «Семья на прогулке». Лия д'Анджели была названа его подружкой, Мариза — дочерью. Было видно, как он и Мариза похожи, особенно зеленые глаза.

Сэт почувствовал, как начинает злится. Что значит «подружка»?! Заголовок звучал так, что только глупому не станет ясно, что Лия — его любовница, а Мариза — внебрачный ребенок. Он сам был представлен в роли отца, которого не очень-то заботит такое положение вещей.

Черт побери, он не собирался с этим мириться! В Вене он тоже порядочно рассердился, но это было по ту сторону океана. Здесь, в Нью-Йорке, он жил, здесь находился главный офис его компании. На сей раз пресса зашла слишком далеко!

Как раз в этот момент Лия вошла в кухню. На ней был красно-синий халат, подпоясанный на талии. Волосы были распущены по плечам.

— Кофе с утра. Ты просто ангел!

В ответ он отрывисто спросил:

— Все остальные еще спят?

Она широко раскрыла глаза.

— Что случилось?

— Они спят?

— Да. Так что случилось?

Он протянул ей газету, тыча пальцем в их фотографию.

— Лия, я больше не собираюсь терпеть подобные сплетни и слухи. Мы поженимся и покончим с этими дурацкими разговорами!