Бабочка из бездны

– Нет! – запротестовала Пегги. – Я хочу, чтобы он снова стал таким, как прежде! Он бывает иногда занудой, но я люблю его таким, какой он есть!

Бабушка пожала плечами.

– Я просто дала тебе совет, – сказала она. – Не каждый день у девочки появляется шанс сделать своего братца немым.

– Он мне не… – начала было Пегги, но продолжить не успела.

– Следуй за мной, – приказала старая дама. – У меня в лаборатории есть все необходимое для того, чтобы восстановить его способности. Это волшебный напиток. Выпьешь ложечку сиропа, и воспоминания возвращаются.

– Как восстанавливаются «системные» параметры в компьютере? – спросила Пегги Сью.

– Я не понимаю, что ты говоришь! – притворилась бабушка. – Для меня это китайская грамота! Магия намного проще компьютеров.

Они пришли в комнату со сводчатым потолком, набитую полками и колбами. Устроившись на огромной книге, там дремала огромная жаба. Она храпела и пукала, как тысяча чертей. Взгромоздившись на табуретку, Кэти Флэнаган перебрала множество пузырьков с этикетками, на которых было указано: мужчина, женщина, маленькая девочка, мальчик, кот, птица, лошадь…

Десятки колб были покрыты пылью. Кэти сложила их в соломенную корзину.

– Вот, – объяснила она, – это сиропы памяти. Для каждого биологического вида – свои. Нужно заставить больного проглотить полную ложку. Обычно этого бывает достаточно.

– Мой пес выздоровеет? – настойчиво переспросила Пегги. – Точно?

– Ну конечно, – потеряла терпение бабушка. – Но медлить нельзя, когда ты его вылечишь, надо будет обойти фермы и помочь другим животным. После грозы почти все они теряют память, они ведь тоже не могут заткнуть уши.

– А если их не лечат, что с ними происходит? – спросила девочка.

– Они становятся похожими на механических кукол, – ответила Кэти Флэнаган. – Не понимают, что им надо делать. Забывают даже поесть, а это уже чересчур. Ведь если им не помочь, они умрут от голода.

Пегги Сью в нетерпении ухватилась за корзину. Пузырьки ударялись друг о друга и дребезжали. Не дожидаясь бабушки, девочка схватила с кухонного стола деревянную ложку и побежала в сад ловить голубого пса, который убежал, завидев ее.

«Он меня не узнает, – поняла Пегги. – И боится. Что же мне делать?»

Она попыталась его приманить, но чем больше суетилась, тем дальше пес убегал от нее. В его пустых глазах царила растерянность. У Пегги сжалось сердце. Все же надеясь, что еда привлечет пса, она встала на колени и порылась в корзине, чтобы найти подходящую микстуру. К несчастью, наступила ночь, и девочка плохо видела. Руки ее дрожали. Ей приходилось подносить бутылочки к глазам, чтобы разобрать надписи на этикетках: корова… свинья… Нет, это не годится!

Наконец она нашла то, что искала: две бутылочки, снабженные надписями: маленькая собачка и большая собака. Пегги с трудом откупорила припаянную сахарным сиропом первую бутылочку. Теперь следовало налить полную ложку микстуры… и приблизиться к собаке, не разлив жидкости. Задача не из легких, потому что животные очень не любят глотать лекарства. Пес зарычал, глядя на свою подругу.

«Он не понимает, кто я такая», – подумала Пегги.

И тогда началась невиданная погоня по саду. Голубой пес убегал с самой большой скоростью, на которую только был способен. Пегги Сью трижды разливала микстуру. Она теряла хладнокровие. Поняв, что одной ей не справиться, девочка позвала на помощь бабушку.

– Я сейчас его поймаю, – объяснила Пегги, уже задыхаясь. – А ты заставишь его проглотить микстуру. Согласна?

– Хорошо, – ответила старушка, схватила ложку с лекарством, и оно снова разлилось.

План оказался удачным, Пегги удалось поймать собаку.

– Скорее! – крикнула она бабушке Кэти. – Пес слишком силен, я не смогу его долго удерживать!

Бабушка бросилась к внучке, размахивая ложкой, и засунула ее в пасть пса.

– Порядок, – сказала она. – Теперь надо подождать. Бери корзину, надо обойти фермы. Может быть, придется лечить и людей, потому что некоторые так упорно ласкают котов спокойствия, что забывают вставить восковые пробки в уши.

Пегги все еще волновалась. Каждые тридцать секунд она оборачивалась, проверяя, идет ли за ними голубой пес. Помешкав немного, он наконец-то засеменил за ними по пятам.

Немного приободрившись, Пегги Сью отправила ему мысленное послание. Вместо потрескивания, которое она улавливала раньше, девочка расслышала странное попискивание, как будто ее мысленные волны обследовали клетку канарейки. Сосредоточившись, она различила изображения гнезда, зерен, червячков, извивающихся на земле…

Что же случилось? Девочка поспешила задать вопрос бабушке.

– О Господи! – задыхаясь, воскликнула та. – Из-за всех этих неприятностей я перепутала пузырьки. Глаза у меня не те, что прежде. Я, наверно, заставила его проглотить сироп, предназначенный для птиц.

– Нет! – запротестовала Пегги. – Это уж совсем никуда не годится!

– К нему вернулась память, – заметила бабушка Кэти, смутившись. – Но теперь он будет говорить на языке канареек. Я попробую исправить это, когда мы закончим обход.

Пегги расстроилась. Она не понимала птичьего языка, а голубой пес сверлил ей голову сердитыми «фьють-фьють».

«Он не оценил шутки, которую с ним сыграли, – подумала девочка. – Лишь бы бабушке удалось исправить свою ошибку!»

* * *

Они потратили еще несколько часов на лечение бродивших по полям растерянных животных. Стараясь не ошибиться, по два раза проверяли этикетки на бутылочках до того, как давали больным проглотить содержимое.

– Понимаешь, – шептала бабушка Кэти, – тут такая незадача. Если напоить собачьим сиропом осла, он захочет питаться мясом. А если дать коровью микстуру маленькому мальчику, он начнет щипать травку в поле. И его родители непременно придут жаловаться.

– Голубой пес захочет есть зерна? – пробормотала Пегги.

– Да, – призналась бабушка. – К тому же он попытается летать. Есть опасность, что он бросится в окно. Если мне не удастся его вылечить, придется посадить пса в клетку. И изготовить для него насест, потому что он захочет покачаться, совсем как канарейка.

– Надеюсь, ты сможешь его вылечить, – захлюпала носом Пегги Сью. – Это мой друг, он несколько раз спасал мне жизнь.

– Сделаю все, что смогу, – ответила бабушка. – Он все-таки твой братик.