Бабочка из Поднебесной

— Ну ладно… Утром все решим окончательно. Оно, как известно, вечера мудренее.

Уже лежа в постели, Ника раздумывала над тем, что произошло. Стас не захотел остаться с ней вдвоем. Почему? Действительно не захотел или заявил это в знак протеста? Или просто понял, что Никин отец один в обезьяний парк не поедет: все-таки он и за Стаса отвечает перед его родителями. А что она сама, Ника? Она надеялась провести послеобеденное время с Глебом? Это, конечно, был бы лучший вариант… Но родители могут и его куда-нибудь увезти. Последние дни в Китае надо провести как можно насыщеннее — когда еще сюда выберешься! В общем, отец прав! Утро вечера мудренее, и не стоит забивать себе голову неразрешимыми вопросами. Хотя бы сейчас. Пора спать…

Утром на пляже Ника проглядела все глаза — Долинских нигде не было.

— Не трать энергию зря, — посоветовал ей Стас. — Твой одноклассник с родителями уехал на какую-то экскурсию.

— А ты откуда знаешь?

— Видел из окна, как они садились в автобус.

Ника рассердилась на себя, что очередной раз так откровенно выдала свой интерес к Глебу, а потому поспешила сказать:

— На самом деле я вовсе и не Долинского высматривала.

— А кого же? — Стас усмехнулся.

— Знаешь, я удивляюсь китайцам! Они так странно экипируются для купания. Вон посмотри на девушку: на ней и купальник чересчур закрытый, и шапочка, и маска, и на ногах какие-то тапки, и что-то вроде перчаток. И не на ней одной! Да и вообще, китайцы мало купаются почему-то. Привыкли, наверно, к морю.

— Они купаются больше вечером, когда начинает смеркаться и не так жарко, — вступил в разговор Николай Иванович. — Мы-то с вами пожаримся, покупаемся и уедем в свою питерскую промозглость, а у них всегда жара и соленое море — вот они и берегут кожу, хотя, казалось бы, должны уж привыкнуть. Китайцы… вон посмотрите… даже на пляже в основном одетые… В общем, я и вам советую поменьше высовываться из-под зонтика!

— А море тут чрезмерно соленое… Вот та девушка в маске и перчатках бережет глаза и руки… — добавил Стас.

— Ну, а я, пожалуй, пойду-ка и окунусь в это чрезмерно соленое море и ничего не буду беречь! — улыбнувшись, заявила Ника. — Даже под этим огромным зонтом, в тени, и то душно…

— Это ты зря! — Стас покачал головой. — Я уж не стал жаловаться, но, когда мы прошлый раз купались, мне какая-то капля в глаз залетела. Я думал — выжжет напрочь! Если бы не вода из фонтанчика, которой промыл, точно без глаза бы остался!

— Дети мои, пойдемте все же искупнемся, но давайте будем осторожными! — подытожил Николай Иванович.

И они купались, коротали время в тенечке зонта и болтали о всякой ерунде. Потом купили у китайского подростка кокос. Тот резким и точным движением отсек верхушку с помощью мачете. Так называемое кокосовое молоко всем настолько понравилось, что кликнули паренька еще раз и «распили» на всех еще один орех. После, устав от палящего солнца, гуляли в тенистом саду отеля возле озера и даже съели по маленькой золотистой рыбке, которую зажарили тут же при них. Всем хотелось повторить вкуснейшую трапезу, но, посовещавшись, решили не перебивать окончательно аппетит перед обедом.

Стас все это время вел себя очень отстраненно. Сам с Никой не заговаривал, на нее не смотрел. Девочке казалось, что она совершенно перестала его интересовать, что почему-то было неприятно. Все-таки каждой женщине, даже такой юной, очень приятно находиться внутри облака восхищения. Похоже, с самого утра это облако унесло морским бризом. Хотя… может быть, это случилось уже прошлым вечером, когда Стас решил променять Нику на обезьяний парк. Девочка не знала, что и думать. Ей казалось, что даже отец посматривает на нее с иронией. К чему бы это? Но не спрашивать же его об этом…

Когда после обеда Ника осталась одна, у нее окончательно упало настроение. И чего она не поехала с отцом и Стасом? Наверняка в Китае все не так, как в России, и парк обезьян не имеет ничего общего с обыкновенным зоопарком! Там наверняка очень красиво: тропические деревья, экзотические цветы, беседки в виде пагод, может быть, даже маленькие озерца, как у китайцев принято. Обезьяны никогда не казались Нике симпатичными животными, но иногда они и правда бывают очень уморительными.

В конце концов, девочка решила перестать себя травить и, взяв электронную книгу, пошла на улицу, чтобы почитать в тени какого-нибудь развесистого дерева все у того же озера, возле которого они сегодня лакомились жареной рыбкой. Не успела Ника вникнуть в хитросплетения детектива, как услышала знакомый голос:

— Фу! Нашел! Думал, что вы куда-то уехали!

Девочка оторвала голову от электронной книги и сразу встретилась взглядом с глазами Долинского. Они лучились радостью. Неужели он так был доволен тем, что видел Нику?

— Папа со Стасом действительно уехали в обезьяний парк, — отозвалась она.

— А ты?

— А я не люблю обезьян…

— Сейчас я не могу не порадоваться этому… — Глеб сказал это с большим значением, но Ника сделала вид, будто не уловила особых нот в его голосе, и поспешила задать свой вопрос:

— А где вы сегодня были?

— Сначала мы ездили в музей бабочек.

— И как?

— Да та-а-ак… Как ты не любишь обезьян, так я не люблю насекомых!

— Но бабочки же красивые!

— Крылья красивые — это да, а тельца — бррррррр! И лапки у них как у мух… И эти их хоботки… Фу! Не люблю! А сушеные бабочки на булавках — еще хуже!

— Зачем же тогда поехал? — удивилась Ника.

— Ради мамы, конечно. Обещал ей. Но, правда, вторая часть музея — «Сад бабочек» — получше… Это такое небольшое ущелье, поросшее тропическим лесом. И везде бабочки, бабочки… Разноцветные… Некоторые прямо-таки огромные!

— И что, они не улетают?

— Они, может быть, и хотели бы улететь… Но над ними тент. А ты разве у нас в Питере не была на выставках тропических бабочек?

— Не была…

— Принцип и у нас, и здесь одинаковый: натянутая сетка — бабочкам не улететь. Правда, здесь, в «Саду бабочек», говорят, есть эндемики, стоимость которых на международных аукционах достигает двадцати тысяч долларов!

— А эндемики — это дорогие бабочки?

— Не обязательно. Могут быть бабочки, а могут быть растения или животные, которые больше нигде не встречаются, кроме как в этом месте.

— И что, ты видел таких дорогущих бабочек?

— Не знаю… Я экскурсовода почти и не слушал! Но одна бабочка мне, правда, понравилась… Не знаю уж, сколько стоит… Называется, кажется, Павлиноглазка.