Бабочка под стеклом

– Мы с Элей сегодня поедем в центр, по магазинам, нужно её приодеть, она из всего выросла. Ты с нами поедешь? Купим тебе рюкзак новый, ты же хотел.

– Да ну, не хочу. – Он из-за стола поднялся, а Марина повернулась, и попросила:

– Антон, не веди себя так!

– Не пойду завтра ни в какой бассейн! – ещё раз повторил он и перебрался в гостиную, прихватив с собой довольного, наевшегося колбасы и сыра, Семёна. А Марина в раздражении кинула в раковину ложку.

– Это невыносимо!

– Антон наказан? – спросила Эля во время завтрака. – Да, мам?

– Да, - ответила Марина негромко.

– А что он сделал?

Дима усмехнулся, взглянув на девочку.

– А ты зачем спрашиваешь?

Она облизала ложку и плечами пожала.

– Эля, не приставай к брату, - попросила её Марина.
– Мы с тобой сейчас в магазин поедем.

– А Антон не поедет?

– Он не хочет.

– Так ему и надо.

– Эля!

Она никак не отреагировала на восклицание матери, достала с тарелки ещё один бутерброд, посмотрела на него, раздумывая, а потом отдала его Дмитрию.

– На, я больше не хочу.

– Огромное тебе спасибо, - усмехаясь, поблагодарил её Гранович.

– Мы сейчас поедем в магазин, и мама купит мне пирожное. А ещё коктейль молочный.

– А, так это был акт милосердия с твоей стороны?

Эля бровки сдвинула, не уловив смысла в его словах, а Марина Диму по плечу ладонью шлёпнула. А дочери сказала:

– Иди умойся и собирайся потихоньку. Дим, ты с Антоном останешься?

– Останусь. Или ты за меня боишься?

– Он с утра не в настроении.

– Он и вчера был не в настроении.

– Дим… - Марина наклонилась к нему, приобняв за плечи. – Может, ну его, этот бассейн? Не хочет он, никак не хочет.

Гранович голову поднял, в лицо Марине заглянул.

– Ты что делаешь?

У неё вырвался вздох.

– Мне не нравится, что мы его заставляем.

– А то, что он тебя заставляет у него на поводу пойти, это тебе нравится, как я понимаю? – Она не сразу нашлась, что ответить, и Дима, воспользовавшись этим, по бедру её погладил и тут же от себя отстранил. – Иди, собирайся.

– Антон, ты точно не хочешь с нами поехать? – спросила Марина, уже застёгивая шубу перед зеркалом в прихожей. На дочь обернулась, потом сына глазами нашла. Антон сидел на диване в гостиной, с толстой книгой в руках, и только головой отрицательно мотнул, услышав её вопрос.

– Он наказан, ему нельзя в магазин, - громко провозгласила Эля, натягивая на руку варежку, высовывающуюся из рукава куртки и болтающуюся на резинке.

– Иди, иди, - пробубнил Антон, обращаясь к сестре. – Послушная девочка, которая отрезала вчера бант от своей панамы, чтобы кукле на голову приделать.

Марина к дочери повернулась, та же замерла, глаза вытаращила и тут же издала негодующий вопль:

– Неправда!

– Да? – со смешком переспросил Антон, переворачивая страницу.

– Я… я его на обратно приклею!

Гранович из своего кабинета вышел, привлечённый столь интересным разговором. Попытался спрятать улыбку.

– Идите уже, - поторопил он их. – А потом будешь на обратно приклеивать.

Эля из дома вышла надувшись, обиженная на брата, тот же выглядел весьма довольным, в книгу уткнулся и посмеивался. А Гранович пару секунд разглядывал его, раздумывая, после чего попросил:

– В кабинет ко мне зайди.

Антон голову поднял и настороженно поинтересовался:

– Зачем это?

– Просто зайди, тебе сложно, что ли?

Мальчик с дивана неохотно поднялся и отправился за ним в кабинет.

– Ну.

– Сядь.

Антон продолжал стоять и разглядывать его с вызовом. Грановичу пришлось повторить:

– Да садись, садись. Женщины уехали, можно нам ненадолго выдохнуть.

– Воспитывать будешь?

– Ты же сам сказал: я тебе не отец. Так с какой стати мне надрываться?

– Вот именно. – Антон подбоченился. – Так завтра бассейн отменяется?

– Вот что ты к этому бассейну привязался? Но раз ты так настаиваешь… - Дима открыл верхний ящик своего стола и достал оттуда колоду карт. – Предлагаю, разыграть. Выиграешь – не идёшь, а проиграешь… больше ни одной жалобы, завтра молча собираешься и идёшь плавать кролем, брассом, хоть коньком морским.

Антон недоверчиво уставился на карты в руках Грановича. А тот упаковку разорвал, и стал не спеша карты перетасовывать, поглядывая на мальчика, как заправский крупье на сомневающегося клиента. Одну бровь вскинул.

– Играем? Покер? Правила-то знаешь?

– А то, - фыркнул Антон, правда, в голосе промелькнула неуверенность. На стул сел, а сам взгляда от Диминых рук не отводил. Но всё же решил предупредить: - Если мама узнает, она тебе голову оторвёт.

– Да? Но тебе же не оторвала. Может, и меня пощадит.

– Вряд ли.

Гранович усмехнулся себе под нос. Ещё минуту карты тасовал, руки двигались быстро, Антон только глазами следить успевал. А потом уставился на карты, что у него в руках оказались, сдвинул брови.

Дима глянул на него исподлобья.

– Что ты посерьёзнел, - проговорил он. – Что-то не так?

– Всё так, - отозвался Антон, пребывая в задумчивости. Почесал кончик носа.

Мальчик явно пребывал в растерянности, пытался уловить подвох, на Дмитрия поглядывал в настороженности, но желание казаться взрослее и солиднее пересиливало. А Гранович совершенно спокойно закурил, глядя в свои карты, только между делом своему сопернику предложил:

– Сигарету?

Антон возмущённо посмотрел, щёки вспыхнули, а Дима, словно оправдываясь, руками развёл.

– Что? Матери дома нет.

– Ты карту берёшь?

Дима головой мотнул.

– Мне хватит. А у тебя там что?

Потребовалось полтора часа и шесть выкуренных Дмитрием до фильтра сигарет, прежде чем Антон окончательно насупился, покраснел и даже испариной покрылся.

– Ещё, - потребовал он и потянулся за добавочной картой. И уже через мгновение в негодовании бросил карты на стол. Гранович же аккуратным рядком выложил свои.

– Фул-хаус, - сообщил он спокойным голосом. Устало потянулся, закинув руки за голову, а когда выпрямился, хлопнул в ладони. – Так, чего ещё не было? Роял-флэша? Сейчас будет. – И взялся снова карты тасовать.