Бабочка в стекле

– Помню, конечно, в два часа дня ходил. С кем, правда, не видела, я сразу заходила в его кабинет. Там горы мусора, бумаг каких-то в ведре, разорванные фотографии.

– Фотографии? Каждый раз или вы помните какой-то эпизод? – Семенихин оживился.

– Помню, что за день до его пропажи я выгребала фотографии из ведра с бумагами. На них была Анна Александровна – его бывшая жена.

– Это была фотография, где они вместе? Вспомните, пожалуйста, это очень важно! – Семенихин теребил карандаш.

– Нет, ее сфотографировали идущей по улице. Это был не портрет и не семейное фото, – уточнила техслужащая.

– А почему вы молчали раньше?

– Так, милок, вы же и не спрашивали про это!

Семенихин протянул протокол допроса, чтобы она подписала. Догадки сновали в его голове одна за другой. Если верить описанию Зинаиды, случайное фото сделали те же люди, которые следили за Анной. Она рассказала об этом сразу, как только началось следствие. Значит, слежка была ещё раньше? И шантажисты прислали Юргису фото жены, чтобы потребовать деньги в обмен на её безопасность. Скорее всего, среди этой кипы порванных фотографий были и фото Марины, дочери Раудиса. Семенихин всё больше склонялся к версии вынужденного грабежа. Только почему Юргис не обратился в полицию сразу? Зачем так подставил себя?

Зашёл следующий свидетель, бухгалтер экономического отдела Степанов. Этот был непробиваем. «Ничего не замечал, ничего не видел, не слышал», – то же самое он повторил и сейчас.

– Скажите, Степанов, Юргис нравился женщинам? Может, кто-то из сотрудниц неровно к нему дышал, вы не замечали?

Степанов захлопал глазами от удивления.

– У него роман был с нашей сотрудницей, только об этом разве нужно рассказывать? – округлил глаза заторможенный Степанов.

– Степанов, вы в своём уме? Обо всем нужно говорить, о каждой мелочи, которую вспомните! – Семенихин деловито постучал ручкой по столу.

– Я сидел рядом с ней в бухгалтерии, это Нина, вы в прошлый раз не допрашивали её, она к тому времени уже уволилась! – выпалил Степанов. Но это ещё не всё... – он приблизился к Семенихину, поправив очки, – Берта Михайловна к нему неровно дышала...

– А этому есть подтверждение? Или это ваши догадки? – Семенихин напрягся от обилия информации.

– Только догадки... Но вы проверьте, если это важно.

И как это связано? Берта точно не была заинтересована в краже своей же фирмы, это абсурд! Надо проверить эту Нину...

Семенихин не стал ждать следующего сотрудника, а вышел в коридор сам. Сотрудницы бухгалтерии и отдела кадров в один голос сказали, что Савицкая уволилась больше года назад.

– А это произошло до исчезновения Юргиса Вацлавича? – спросил Семенихин.

– Да, где-то за неделю-две, но она работала на полставки и предупредила, что ей дают хорошее место юридической фирме. А какая связь вообще? – девушки из отдела кадров недоверчиво покосились на Степанова, который сконфуженно мялся возле них.

– Связь мы будем проверять... – Семенихин почувствовал собственную никчёмность. Упустить такую важную деталь, провести поверхностный допрос... Скорее всего, у него заберут дело ввиду его полной несостоятельности как следователя. Хотя нет... Расследовать уже поздно, по мнению полковника Орлова, а значит, дело останется у него!

Далее проходили менеджеры, экономисты, бухгалтеры, юристы холдинга, некоторые из них напрямую вообще не контактировали с Юргисом, но все же одну занятную деталь из них Семенихину удалось выудить.

Несколько человек подтвердили: «Да, Берта неровно дышала к Юргису». Как это связано? А роман у него был с другой женщиной? Любовный треугольник?

Семенихину предстояла нелегкая задача вызвать в качестве свидетеля Берту, а затем Михаила, Борислава и Анну Рауде. Борислава не было на рабочем месте, он уехал с отцом в министерство строительства и архитектуры Красноярского края. На звонок следователя он ответил сразу:

– Алексей Иванович, здравствуйте, я завтра улетаю в Кёльн, вы не хотите сопроводить меня до аэропорта? Конечно, на моей машине, а потом вы просто отгоните её на стоянку холдинга, договорились? В дороге и поговорим. – Предложил ему Борис.

– Вы знаете, не положено, – смутился Семенихин, – но поговорить мне с вами нужно, спросить у вас одну деликатную вещь. Да и не водил я таких машин никогда...

– Хорошо, я заеду завтра за вами в управление часам к одиннадцати и поговорим где-нибудь в городе, идёт? – Борис подумал, что «деликатная вещь» связана с Анной.

– Хорошо, заезжайте.

Теперь самое страшное – допрос Берты. Она и в прошлый раз начинала показания с обвинений и крика: указывала следствию на то, как поступить, кто виноват и как они плохо работают, что до сих пор не посадили Анну за решетку. А ещё лучше – на цепь. Кстати, ненавидеть Анну у неё были причины, если чувства Берты к Юргису подтвердятся. По телефону Семенихин позвонил Берте Колосовской и пригласил в совещательную комнату. Невозмутимая, она с таким видом, будто делает одолжение, вошла:

– Что нового, Семенихин? Чем порадуете? Меня удивляет, что дело не закрыли за отсутствием улик, ведь столько времени прошло, а у вас ничего?! – спросила она.

– Берта Михайловна, скажите, вы знали Нину Савицкую? Заместителя начальника экономического отдела, то есть Юргиса?

– Конечно, знала, это мои подчиненные, я их всех знаю! А в чем дело? Нине предложили должность в крупной юридической конторе.

– Какой именно?

– А мне откуда знать? Только она уволилась чуть раньше Раудиса. Вы думаете?..

– Вполне возможно, только доказательств нет о её причастности к краже. Сотрудники утверждают, что они с Юргисом были любовниками, вам что-то об этом известно? – Семенихин пристально посмотрел на Берту, желая отследить её реакцию.

– Нет, неизвестно! С Анной он не жил, об этом все знали, а личную жизнь каждый имеет право вести по своему усмотрению...

– А почему следствие идёт уже больше года, а о Нине я узнаю только сейчас? – Семенихин был сегодня в ударе.

– Потому что подписи везде стояли его, в банке был он. У нас много сотрудников, Семенихин: кто-то в декрет ушёл, кто-то переехал из города, мы ждали ухода Нины и не связали это с Юргисом, – отвечала Берта. – Тем более что сразу после ухода Нины пришёл Горцев Игорь, который сейчас на месте Юргиса. С таким же успехом можно и его считать сообщником, вы согласны?

Конечно, он согласен. Только сообщник обязательно у Раудиса был, и ему предстояло выяснить, кто это?

Допрос на сегодня был закончен. С ворохом бумаг Семенихин отправился в управление – обдумывать происшедшее. За последний год он закрыл сотни дел, но этот «висяк» так и был на нем. Не ошибся начальник, когда давал ему дело Колосовских...

Семенихин выгреб из-под стекла на столе свои прежние наработки и смял их. Вышел на террасу и закурил. Что придёт в его рыжую голову на этот раз? Неужели отложить дело и перестать заниматься им? Отложить в папку «висяков»? Смириться со своей несостоятельностью? Но его преследовала эта красная папка!