Бабочка во времени. Новое прошлое

— Мы обязательно вернемся домой, слышишь? — продолжил брат. — Только позже.

— Неужели тебе не жалко родителей? — пробормотала я в подушку. — Страшно представить, что с ними происходит сейчас…

Димка вздохнул.

— Жалко. Очень жалко. Только что мы можем сделать?

— Ничего, — тоже вздохнула я. И вдруг подскочила от мысли, которая внезапно пришла мне в голову. — Да, нет. Кое-что мы можем!

Брат удивленно уставился на меня своими медовыми глазами.

— Мы можем оставить им послание в бутылке! Только надо подумать, где они смогут его найти.

— Я уже думал над этим в первые дни нашего пребывания тут.

— И почему мне не сказал? — удивилась я.

— Потому что посчитал, что это глупая затея.

Я возмущенно уставилась на брата, и он поспешил пояснить:

— Это не безопасно. Что, если кто-то посторонний найдет послание, в котором мы сообщаем родителям, что перенеслись в прошлое?

— Не обязательно им это сообщать.

— А что ты предлагаешь написать? Что мы сбежали, накарябали записку на старой бумаге и сунули ее в бутылку?

— Ну, я не знаю… — пробормотала я, теребя уголок одеяла.

— То-то и оно.

— Но попробовать все же стоит, — заметила я, надув губы.

Димка встал с кровати и сказал:

— Вот когда придумаешь безопасное место, где можно спрятать послание, котороеобязательнопопадет в руки к родителям, дай мне знать. Вместе его и напишем. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — машинально ответила ему я, уже раздумывая над тем, где можно спрятать послание.

Вот только ни за эту ночь, ни за неделю, ни за месяц я так и не придумала подходящее место.

В мае, в тесном кругу новоиспеченной семьи, мы отметили мой день рождения, а в июне с шумом и помпезностью отпраздновал свой день рождения Димка. За то небольшое время, что мы здесь жили, он обзавелся внушительным списком друзей и знакомых, среди которых было много бедных студентов и беспризорных юношей, которых, разумеется, Волконские приглашать к себе наотрез отказались. Однако и без этого в день рождения Димки в доме было много людей. В тот день я осознала, что брату нравится жить в этом времени и что, возможно, он не захочет возвращаться.

В июле великая княгиня Ксения Александровна пригласила Волконских погостить до конца лета в их крымском имении «Ай-Тодор». Димка эту идею сначала воспринял скептически, но Владимир Михайлович переговорил с ним в кабинете, и брат поменял свое мнение.

Поездку на Черное море я ждала с предвкушением, которое уничтожил долгий и утомительный путь. Сначала мы добирались на поезде, и количество остановок и задержек едва не свели меня с ума.

Достигнув Черного моря, мы пересели на пароход. Тут у меня, которая всю жизнь прокаталась на катерах и теплоходах по рекам и каналам Питера, появилась морская болезнь. Анна Николаевна просидела у моей постели в каюте все время нашего плавания и заботливо подставляла мне тазик, когда на меня накатывал очередной приступ тошноты.

Ступив, наконец, на твердую землю, я вздохнула с облегчением. Однако Волконские заговорили о катерах, которые должны были доставить нас к имению «Ай-Тодор», и мое сердце ушло в пятки, предчувствуя недоброе. Благо, великая княгиня позаботилась о нас и прислала за нами машину. Радости моей не было предела. И пусть путь по извилистым и ухабистым дорогам был долгим и утомительным, это все же был путь по суше, а не по морю.

За все это время я тысячу раз успела пожалеть о том, что поехала, однако, когда мы въехали через высокие витиеватые ворота на территорию поместья, я разинула рот от удивления и не закрывала его до тех пор, пока автомобиль не миновал парк и не остановился у небольшого дворцового здания в классическом стиле, отделанного деревянными панелями и лепкой.

— Великий князь увлекается археологией, — поведала Анна Николаевна, заметив мой восторг. — Лет пятнадцать назад он даже руководил раскопками неподалеку, на месте, где когда-то была древнеримская крепость Харакс. У него просто невероятная коллекция древностей. Ты непременно должна ее увидеть.

— Надеюсь, нам выпадет такая возможность, пока мы будет здесь, — ответил за меня Димка. Он вылез из автомобиля первым и сразу же подал руку Анне Николаевне.

Владимир Михайлович, в свою очередь, помог выбраться мне.

У входа в имение нас встретила женщина лет сорока в строгом сером платье и несколько горничных и лакеев. Женщина представилась ключницей Анной и отвела нас в гостиную, где мы встретились с четой Романовых, Ирэн и ее братом Федором, который был на год младше меня.

— Виктория, ты так повзрослела! Сколько тебе лет? — заострила на мне внимание Ксения Александровна.

— Исполнилось четырнадцать в мае, — ответила я, скромно потупив взгляд.

— Никита совершенно вымотал меня расспросами о тебе, — пожаловалась великая княгиня на своего сына. — Он ждал твоего приезда с момента, как я вас пригласила.

— Кто бы сомневался, — едва слышно пробормотала я, удерживая на губах дежурную улыбку.

— Вы, наверное, голодны? — поинтересовалась Ксения Александровна, глядя на Анну Николаевну. — Может, чаю?

— Было бы чудесно, — кивнула Волконская.

— Устроим легкий перекус перед обедом! — улыбнулась великая княгиня и, позвав горничную, распорядилась подать чай.

Мне же есть совершенно не хотелось — все еще сказывалось неприятное морское путешествие, — поэтому я спросила разрешения осмотреться и, получив его, отправилась на прогулку по имению.

Прогуливаясь по тихому парку, где не было никого, кроме меня и виртуозно поющих птиц, я почувствовала себя лучше и уже готова была вернуться, чтобы перекусить, как вдруг кто-то налетел на меня сзади и сдавил талию в крепких объятиях.

— Ай! — испуганно воскликнула я.

— Ой, прости, — раздался знакомый мальчишеский голос. — Я тебя напугал?

— Еще как! — Я расцепила обнимающие меня руки и повернулась к Никитке. — Ты же сын великого князя! Тебя что, не учат хорошим манерам?

Мальчишка надул губы и потупился.

— Учат, — пробормотал он. — Но я так по тебе соскучился, что не мог удержаться…

Заложив руки за спину, Никитка стоял с опущенной головой и виновато шаркал ножкой в блестящем черном ботинке. На мальчишке был светло-коричневый сюртук и такого же цвета брюки. С нашей последней встречи он немного подрос и стал похож на миниатюрного джентльмена.

— Ладно, забыли. — Долго злиться на младшего Романова я не могла. — Рассказывай, как поживал. Что нового?