Бабочка

– А как он здесь очутился? Не верю, что он лично пришёл меня просить посетить это знаменательное место.

– О-о! Это целая эпопея. Я заметил твоих "охранников" шесть дней назад и очень сильно ими заинтересовался, но мальчики по-хорошему разговаривать не захотели, пришлось действовать более... невежливо. Ты не поверишь, один из "охранников" оказался сыном этого Волкова. Пришлось, конечно, помучаться, но Игорь Денисович приехал за своим чадом и согласился сотрудничать с нами.

– Прям так быстро и просто?
– не поверила я.

– Ну-у, это было не быстро и совсем уж не просто, но я упрямее. Мы уже четыре дня общаемся, и старик потихоньку теряет спесь и самоуверенность.

– А я о нём узнаю только сейчас, - слегка недовольно отметила я.

– Раньше тебе с ним встречаться нельзя было. Несмотря на довольно заурядную внешность, этот человек опасен.

– Это я заметила. И что теперь делать?

– Поедем в лабораторию. Я полагаю, что всё обойдётся как нельзя лучше. Но если после своих тестов Волков не отстанет, то придётся подёргать за некоторые верёвочки. В общем, разберусь. Меня сейчас другое интересует: ты ни с кем в последнее время не ссорилась?

– Да вроде нет.

– Точно?
– подался вперёд Кира, внимательно вглядываясь в мои глаза, Я потупилась от столь настойчивого внимания, но твёрдо ответила:

– Да, точно.

– Странно... Ты не против съездить к одной девушке?

– Зачем?
– тут же напряглась я.

– На всякий случай. Заодно проконсультируешься, как себя вести при очередной встрече с Волковым и его подопечными, если хочешь.

– Ну, хорошо.
– Я была совершенно сбита с толку. Обычно Кира сразу говорил, что у него на уме. Во всяком случае в том, что касается меня.
– Надеюсь, это не далеко?

– Нет, это довольно близко. Кстати, чуть не забыл. Вот твои новые документы. Я малость пошалил над именем и фамилией, но надеюсь, что ты не против.

Я открыла последнюю страницу паспорта, прочитала: "СИНДИАНА АНШАНТРЕС", и меня начал душить смех. Нет, я, конечно, понимаю, что вполне в репертуаре Киры - придумать столь говорящую фамилию. Для тех, кто изучает французский несложно найти расшифровку. Но так подгадать с именем - это нужно было умудриться. Хотя мне нравится. Синдиана Чародейка... Красиво, но как-то пафосно, к тому же на определённые размышления наводит.

– А изменить фамилию уже нельзя?
– поинтересовалась я, пролистывая паспорт и с удивлением обнаруживая там заграничные штампы и визы.

– Нет, извини. Такая фамилия существует на самом деле, так что по этому поводу можешь не волноваться. Вот твоё генеалогическое древо до восьмого колена, а здесь остальные документы.

Кира протянул мне пачку бумаг. И когда только успел? Неужели...

– Ты подготовил всё заранее, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.

– Прости, виноват, - слегка покаянно усмехнулся парень.

– А если узнают, что документы поддельные?

– Ты так уверенна? Твоя мать, французская эмигрантка, родила девочку в первой городской больнице в Витебске. Имя отца неизвестно. Через пару недель будет доделана документация, касающаяся твоей жизни в этом славном городе.

– Я даже не представляла, что такое возможно, - растерянно пробормотала я, перебирая бумаги и невидяще скользя взглядом по записям.

– Можно всё, - уверил меня парень и встал, слегка потянувшись.
– Пошли, уже поздно, а день выдался не из лёгких.

– Кира, а что будет, если меня узнает кто-нибудь из знакомых?
– обеспокоенно поинтересовалась я, вставая и направляясь следом за ним к выходу.

– Не узнает, - беззаботно отмахнулся парень.

– Узнает. Через два дня я возвращаюсь в Минск. Во всяком случае собиралась, - нахмурилась я и глянула на него: - Как ты думаешь, меня выпустят из страны?

– Конечно.

– Ты считаешь, что они дадут мне полную свободу передвижения?

– Пусть попробуют не дать, - с едва заметной угрозой произнёс Кира. Он такой самоуверенный. Не может быть, чтобы эта уверенность ни на чём не строилась. А ведь я о нём почти ничего не знаю. Я набрала побольше воздуха в грудь и твёрдым голосом попросила:

– Кира, обещай честно ответить на мой следующий вопрос.

– Постараюсь.

– Кто ты?

– Извини, но этого я пока не могу тебе сказать. С другой стороны я ведь не спрашиваю, кто ТЫ.

– Потому что и без меня прекрасно это знаешь, - пробурчала я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Кира усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Не знаю, во всяком случае точно.

– А если бы знал?

– Я думаю, что ничего бы не изменилось.

– Но зачем ты со мной возишься? Ведь это доставляет тебе столько хлопот.

– Вожусь? Нет, ты не права. Мне нравится заботиться о тебе. Меня воспитывали в своеобразных традициях матриархата. Когда-то очень давно одна девушка спасла наш народ от вымирания. С тех пор некоторые наши представители почитают женщин чуть ли не полубогами, но это ещё и потому, что именно женщины дают новую жизнь, а ребёнок - это священно, так как не многие из нас могут иметь детей. Так что по мне любая девушка достойна поклонения.

– А-а, именно поэтому ты всегда так вежлив, внимателен и обходителен со слабым полом, - осенило меня.

– Не уверен, что он слабый. Особенно у вас. Например, та девушка, с которой ты познакомишься через пару минут, очень сильна. В духовном плане я имею в виду.

Машина остановилась возле одного из подъездов старой пятиэтажки. Мы поднялись на третий этаж, и Кира позвонил в одну из выходящих на коридор дверей, по мне так ничем не примечательную. Минуты две мы терпеливо ждали, пока нас услышат. Когда дверь, наконец, открылась, я была сильно удивлена, увидев на пороге молодую монахиню. Она была немногим старше меня, невысокая, худенькая и болезненная. Но Кира прав, эта девушка очень сильна, и эта сила отражалась в глазах, в которых не было ни капли покорности, кроткости, но в то же время там не заметно было и тени сильных эмоций: в глубинах плескались лишь знание и спокойствие. Окинув нас быстрым взглядом, монахиня жестом предложила пройти в слабоосвещённую скуднообставленную прихожую. Кира подтолкнул меня чуть вперёд и представил: