Баффер

Руку вперед, пальцы растопырить. Ну, Уиллоу, в каком пальце магия? В мизинце?

– Остры стрелы твои!

Импульс сорвался с оттопыренного мизинца, хотя на цель был направлен указательный.

– Да!

Значит, классические мысль-слово-жест. Для защитных и парализующих нужно просто знать объект, а боевые заклинания требуют уточнений. Правила безопасной магии?

Так. Эффекты?

Невидимость на месте.

При любом нанесении урона в игре она пропадала, значит, урон по неживому за урон не считается.

Как бы проверить наведение заклинаний на объект, мне неизвестный?

Минут пять я мучал мозги, но так и не смог найти приемлемого решения. По идее, стрелы должны попадать в то, что я считаю существующим. Или нет? Можно, например, завернуть разные монетки в бумагу, а ее разбросать, после чего проверить, в какой полетит стрела… а что это даст?

Мои размышления прервал откат восстановившихся врат, и я машинально глянул на часы.

Надо купить еще одни. Если основное умение зависит от времени, то следить за этим самым временем стоит внимательнее.

Без двадцати минут двенадцать. Еще минут десять посижу и пойду маслица прикупить.

Не доверяя памяти, я дописал на листке пункт в список покупок, поднял тележку. Остановился.

Долго, минуты две стоял, пытаясь унять рвущиеся из самого сердца слова… негатив по отношению к себе – это плохо, этого не следует допускать!

Но какими словами назвать дурака, пошедшего в город за покупками с невидимой сумкой?! Второй раз?! Что хуже, в порыве энтузиазма я заколдовал все свои «колесные» сумки, оставался только рюкзак, в котором я не смогу унести все нужное, сил не хватит.

Список покупок пришлось пересмотреть, но масло осталось.

В очередной раз поморщившись из-за отсутствия мобильного, а значит, карт, записной книжки и точных часов, приготовился…

– Врата – храм.

Внутри? Чисто. Никого не видно. А вот еще плохо – секундомер пригодился бы. До сих пор не знаю, сколько длится неподвижность при переходе.

Вокруг ничего, не прибавилось нового мусора, не исчез старый. До ближних домов бегом, раз уж с одним рюкзаком, по дороге снова, не удержавшись, прыгал. Знаю, что аукнется, но ничего не могу поделать, ощущение полета – как в детских снах!

Через пять минут остановился рядом с панельной пятиэтажкой, неуместно торчащей среди дореволюционных домов, огляделся, намеков на искомое не увидел. Первый встреченный абориген, слегка пошатывающийся мужик неопределенного возраста, помахал рукой и предложил проводить. Я отказываться не стал.

– Так, значит, позакрывали все?

– Ну!

– И как, не протестовал народ?

– Ну! У нас же все с понятием, не столица какая! – Организм попытался прислониться ко мне, пришлось сделать вид, что обхожу дерево. – Стали, очередь, записались все… только эти чурки все равно магазин не открыли.

– А вы?

– В другой пошли! Из этого все равно ночью все вывезли.

– Так чего стояли?

– Ну, мало ли…

И он начал долго, косноязычно, но с чувством объяснять, почему жиды в этот раз устроили эпидемию.

– У вас тут ничего странного не было?

– Не-э… – Пытаясь показать, насколько у них все обычно, он жутко перекосил лицо. – Школу закрыли, эту и ту тоже. А в ПТУ пацаны ходят. Там у них дела-а. – Фыркнув, он махнул рукой.

– У молодых все время дела какие-то.

– Это да…

Моя попытка навести его на откровения по поводу происходящего в городе ни к чему не привела. Он фыркал, кривился, махал рукой, иногда сбивался на жидов, и почему-то почту, потом кивнул и внезапно, без каких-то объяснений, повернулся.

Видимо, я недооценил степень опьянения.

– Эй, так где заправка?

Организм повернулся, посмотрел на меня терпеливо, опять махнул рукой и снова пошагал.

Непосредственность реакций впечатляющая. Пришлось спрашивать у проходившей мимо женщины, затем еще пройти немного.

На заправке цифры гордо указывали, что бензин у нас теперь втрое дороже, это раз, что его нету, это два, и что заправляются только машины в соответствии со списком.

Что за список, не указывалось. Рядом с заправкой стояла полицейская машина с включенной иллюминацией, для объяснения реалий тем, кто не хотел соглашаться с новой ценовой политикой.

В пятидесяти метрах от полиции на краю дороги рядом со стойкой сидел парень лет двадцати и без интереса во что-то игрался на мобильном. Вот к нему я и направился.

– День добрый.

Парень мельком глянул на меня и вернулся к игре.

– Добрый. Бензина нет.

Как же, так я и поверил.

– А масло?

– Выбирайте.

– А бензин?

– Глухой?

– Что, даже у вас нет?

Он вздохнул.

– Есть. Но пока мусорка не отъедет – нет.

– Дай литр масла для генератора.

Парень недовольно поморщился, но оторвался наконец от игрушки.

– Руки не мерзнут? Холодно же?

– Увлекся. Нет бензина, а масло вот это… двутактник?

Пришлось пародировать организм и красноречиво перекосить лицо.

– Большой генератор?

– Не очень. Полторашка.

– Двутактник. Но лучше вот это возьми. – Он вытянул со стойки двухлитровую бутыль, протянул мне. – Как разбавлять, знаешь?

– Да. А бензин…

– Нету, откуда бензин? Все строго по спискам владельцев. – При этих словах он посмотрел мне за спину. Не дурак, понял.

– Хорошо, значит, это возьму. Сколько?

– Ваши документы!

Я ожидал, но все равно вздрогнул.

За спиной стоял полицейский в новой форме, с автоматом на пузе. Какой-то не такой полицейский, в его голосе не было привычного властного безразличия, скорее настороженность пополам с неприязнью.

– Пожалуйста. – Я расстегнул куртку и вытащил паспорт, постаравшись заодно ухватить листок с покупками. – А зачем, случилось что-то? Ой… блин!

Листок, подхваченный ветром, улетел недалеко. Когда я вернулся с ним к ожидавшему сержанту, его рука была на оружии.

– Положено.

– Ну, положено так положено.