Баганутый
Шрифт:
«Доволен? Испугал ежа жопой?»
— Я не понимаю, зачем так жестко? Я и через пару недель все прекрасно пойму. Зачем вечность?
— Не я устанавливаю правила.
«Правила?»
У меня словно язык откусился. Не представляю, что еще можно сказать или спросить. Может послать на…?
«Не смей!»
— Есть хоть какие-то шансы отсюда выбраться?
— Шансы? Что значит шансы? Сейчас мы все погибнем, и ты сможешь выбраться? Или Варгарон превратиться в вечную пыль? К тебе придет на помощь хранитель или иная могущественная сущность? Это и есть
Палач наигранно вздохнул:
— Легче всего смириться, правда. Чем быстрее ты это сделаешь, тем интереснее будут наши беседы. Знал бы ты, что вы мне рассказываете. Сам бы никогда не додумался. Ваше положение расширяет сознание, и через тысячу лет вы даже перестаете просить выпустить вас. Вы становитесь почти богами в своем маленьком темном и воображаемом мирке. Поэтому не все так плохо, как кажется. Да и я не дам тебе сойти с ума.
Пауза.
— Так, похоже наше время почти закончилось. Советую поторопиться. Что бы ты хотел еще услышать?
Твою мать. Твою муть! Нет! Нет! Бордул, спаси меня!
— Хорошо. Тогда вот что скажи… на ваших картинах я успел заметить одну женщину. Брюнетку. Кто она?
— На картинах? А, ты про прародительницу. Она основательница анклава Вампиров. Первая из нас и все мы происходим от нее.
Если бы у меня было сердце и я мог чувствовать, то оно бы запросилось наружу, выламывая грудную клетку.
— И… и как ее зовут?
— А почему ты интересуешься? Никто ее не видел много тысяч лет. Так что на аудиенцию не рассчитывай.
— Я видел ее.
Тишина.
Возможно, самую малость, но я почувствовал в собеседнике толику заинтересованности:
— Вроде еще и дня не прошло, а ты уже видишь прародителей всех вампиров? Я знаю, что ты неинициированный, поэтому не знаешь о ней. Как ее имя?
Я реши рискнуть:
— Похоже я тебя заинтересовал. Что взамен?
— Очень интересно. Решил поторговаться?
— Почему бы и нет. Хуже все равно не будет. Разве что перестанешь звонить в колокол и разговаривать со мной раз в сто лет. Как-нибудь переживу. А вот ты не узнаешь самое важное за все свои тысячи лет или сколько там тебе.
Скромный смешок:
— Не преувеличивай. Ну хорошо. Это немного интересно. Мы будем разговаривать раз в пятьдесят лет, а не в сто. Ну как? Выгоднее предложить не могу. Сам понимаешь. Правила. А нарушать их ради маленького любопытства я не собираюсь.
Похоже, большего я от него не добьюсь. Но так я могу заинтересовать его. И пусть эти пятьдесят лет ждет он, а не я. Пидр драный.
— Ее зовут…
— И как же? Даже в анклаве не все этого знают.
— Итерна.
Тишина. Я не мог понять сколько времени прошло. Минута? Десять? Час?
— Кто тебя обратил, вамис?
Голос казался слишком спокойным. Даже былая насмешка отдавала легкой фальшью.
Настало время мне играть:
— А ты как думаешь? Больше ты ничего от меня не услышишь. Расскажу через
пятьдесят лет.Тишина.
«Ты, блин, серьезно?»
«Заткнись, ему дохренилион лет. Нельзя показывать страха»
Я бы закрыл глаза, если бы вместо них у меня не было стальных шаров.
Я заставил себя сказать:
— До скорого…
Тик…
Так…
Тик…
Так…
Тик…
Так…
Глава 2. Бредлючения начинаются
Тик…
Так…
— Эй, Шиза, ты тут?
— Я не Шиза! — завизжала Шиза. — Я твоя адекватная часть!
— Заливаешь…
— Я не Шиза!
— То есть я разговариваю сам с собой, и это норма? Я где-то в книгах читал, что общаются с жабами и хомяками. Но со своей адекватностью… Ты сама в это веришь?
— Агам-с.
— Не. Ты Шиза. И я придумал тебя, чтобы не сбрендить в край. Это норма. Все так делают. Скажи спасибо, что ты не наркомания. Ну, знаешь там, типа «я летаю в облаках, чувствую мироздание» и так далее и тому подобное. Хрень же унылая…
— Слушай, мы еще ни одного колокола не услышали, а ты меня уже достал.
— Мне скучно! Меня как бы приговорили к вечной тюрьме в позе, где даже жопу не почешешь.
— Она у тебя не чешется.
— Это неважно!
— Ты точно правильно себя ведешь для человека в своем положении?
— Все-таки предлагаешь впасть в наркоманское уныние? Так быстро?
— Все равно же придется.
— Не факт.
— Факт. Скоро начнешь пускать слюни и философствовать о жизни и смерти за гранью бытия.
— Звучит уныло.
— Ну дык…
Мы помолчали чуть-чуть. Подумали, так сказать.
— Шиза, ты тут?
— Да тут, епт! Я — адекватность!
— Слушай, а если вампиру на глаз нацепить зеркало, то он будет видеть все позади себя?
— Э-э-э…
— Ну он же не отражается в зеркалах.
— Ты отражаешься.
— Да я о других вампирах. Неотражающихся.
— Таких не бывает.
Тишина.
— Шиза?
— Да!!!
Тишина.
— Че орешь?
Тишина.
— Игнорируешь меня?
Тишина.
— Шиза не оставляй меня! Кто теперь будет моей воображаемой сучкой?!
— Ой, дебил…
— О, ты тут. Я уж испугался.
— Я бы на твоем месте тоже испугалась. Так общаться с самим собой — это плохой признак.
— Ну-ну. Расскажи мне о правильном в нашем положении. Давай.
— Я спать.
Бам!
— О, первый звоночек! Ты слышала, Шиза? Прошел день!
— Или неделя. Или месяц. Так сказал палач.
— Хочешь сказать, что мы уже настолько дубнулись, что не отличим сутки от месяца? Да ну…
— Ну он же не зря сказал, что этот гонг может значить как день, так и неделю или месяц. Хочет, чтобы ты стал наркоманом мироздания побыстрее. Пудрит тебе мозги.
— Это понятно. Но пока я не чокнулся. Прошел день.
— Как хочешь.
Прошло сколько-то времени.