Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

Когда началась катастрофа, тела разумных существ, людей и нелюдей, стали превращаться в то, что вы видели. Кое-кто говорил, что дело в сочетании метаболических изменений и временного сдвига, но мне этого не понять. Я ведь не биолог, а астрогеограф. Да и то, знаете ли, самодеятельный, — он, казалось, впал в какую-то отрешенность, но вдруг поднял глаза. — Город разлетелся на куски. Зрелище было страшное. Куча народа сошла с ума. Да, наверно, Аскийоль рассказывал вам...

— Я никогда не встречался с Аскийолем, — прервал его Роффрей. — Все, что мне известно, я узнал из вторых рук. Я прибыл с конкретной целью — найти человека. Женщину, которая снабдила Ринарка информацией. Безумную женщину, Мери-путаницу. Знаете такую?

Толфрин указал наверх, в расцвеченное полосами небо.

— Умерла? — спросил Роффрей.

— Улетела, — ответил Толфрин. — Когда город стал распадаться, она успела добежать до одного из немногих кораблей и рванула в космос. Наверно, сама себя погубила. Она ведь была вроде зомби, совершенно сумасшедшая. Действовала будто по чьему-то приказу. Говорят, хотела добраться до Роса. А ведь хотеть такое — это само по себе безумие! И корабль угнала из лучших, черт ее побери! Отличный корабль, хозер седьмой модели.

— Она полетела на Рос? На, эту придурочную планету?

— Я же говорил, на то она и сумасшедшая, чтобы лететь туда. Если только долетела...

— А если ей удалось, как вы думаете, есть какой-то шанс, что она до сих пор жива?

— Может быть. Сами знаете, Аскийоль и Ринарк ведь выжили.

— Спасибо за информацию, — Роффрей отвернулся.

— Постойте! — скелет вдруг ожил. — Вы не можете бросить нас здесь! Заберите нас отсюда, возьмите к людям, ради всего святого!

— Я не собираюсь возвращаться во флот. Я отправляюсь на Рос, — ответил Роффрей.

— Вот и возьмите нас с собой, хуже, чем здесь, нигде не будет! — голос Уиллоу стал назойливым и визгливым.

Роффрей помолчал, подумал: «Ладно».

По пути к кораблю маленькая чешуйчатая тварь торопливо перебежала им дорогу. Ничего подобного Роффрей не видел прежде и не хотел бы видеть впредь. Что-то гнилое таилось в Энтропиуме даже в пору расцвета, теперь же разложение правило тут открыто, стало физическим воплощением болезни духа. Нездоровое это было место, где разумные существа, как звери, царапались и грызлись в борьбе за выживание. Прогнившее от недуга, что приходит по разным причинам, и не в последнюю очередь — из-за образа мыслей...

Как хорошо, что можно вернуться на корабль!

Когда Уиллоу и Толфрин влезли в шлюз, Роффрей оглянулся на развалины, лицо его помрачнело. Он вздохнул, помог пассажирам подняться на борт, закрыл люк.

И обратился мыслями к Мери-путанице.

12

Вскоре Роффрей уже сутулился в кресле пилота, сверяясь с разложенной на пульте звездной картой. Она не соответствовала теперешнему положению Призрака, но это дело поправимое. Узнать планеты можно и по описаниям, даже если координаты их изменились.

Уиллоу с Толфрином занимались уборкой — и выглядели они уже получше. Помещение корабля было довольно запущенным, не блистало чистотой, и пахло в нем, как в мастерской, — машинным маслом, горелой резиной, немытым пластиком, старой кожей. Хозяина это вполне устраивало.

Роффрей нахмурился — не любил он общества.

— Больно уж я становлюсь уступчивым, — пробурчал он.

В последний момент он занервничал: что-то ждет их на Росе?

— Мы готовы! — сказал Толфрин.

Роффрей включил главный двигатель корабля и стартовал. Пролетая над городом, он испытывал искушение спалить его до последнего камня, но удержался. Когда корабль вышел на орбиту, он уже полностью успокоился и перебирал в голове варианты перелета на Рос. Рос занимал теперь самое удаленное от двойной звезды положение, его будто умышленно отделили от остальной системы.

Рос больше любой другой планеты Призрака противоречил самой логике космоса и существовал вопреки всем законам. Кроме того, на Росе, прозванном, как помнилось Роффрею, Рваной Жалостью, располагались немыслимые ущелья . Именно там двое мужчин стали сверхразумными. Но Мери, бедная Мери, что помогла им, — она обрела там лишь безумие.

Вернулась ли она туда в попытке предъявить счет за преследовавшее ее безумие? Или безумие и толкнуло ее туда? Быть может, ему удастся разобраться.

А планета вырастала с каждой минутой. Экраны заполнило изображение уродливого шара, его крапчатой атмосферы, его непрерывных переходов из света в мглу, его черных пятен и наихудшего из всего — ущелий . Те угадывались не по виду, скорее по невидимости. Если же что-то на месте этих жутких провалов и было, то что-то недоступное человеческому глазу.

Роффрей решительно направил корабль вниз, во взбалмошное гравитационное поле Роса, прямиком к неприветливой поверхности, дыбившейся внизу словно море расплавленной лавы, непрестанно изменявшейся и неуловимой, как адское наваждение.

Что ж, гравитация здесь, по-видимому, была не больше обычной, приборы продолжали исправно работать. Он постарался снизиться как можно более плавно, сосредоточив на этом все внимание; Уиллоу и Толфрин, устрашенные зрелищем, затаив дыхание о чем-то шептались.

Он нахмурился, соображая, что же напоминает тревожащий этот мир. И вспомнил. В тот единственный раз, когда он видел Ринарка и Аскийоля, он испытал похожее ощущение: их облик был неуловим, будто тела существовали одновременно на различных и равно недоступных человеческому глазу уровнях.

Но облик людей был прекрасным, а это место — зловещим.

Зловещим!

Это слово полностью завладело им. И вдруг, на какую-то секунду, он ощутил тепло, удовольствие, наслаждение, такие острые, но и такие преходящие, будто за эту секунду он успел прожить целую жизнь...

Непонятно, в чем дело. И разбираться не время: безумное сумасбродство гравитации Роса швыряло корабль как щепку. Роффрей вложил в пилотирование все свое мастерство, он проскальзывал почти над самым огненно-мглистым варевом поверхности, пытался — и безуспешно — вглядеться в ущелья ; все приборы работали исправно, но лишь немногие давали разумные показания; на лазерном экране теперь не было ничего, кроме беснующейся поверхности.

Может быть, Мери, как и Ринарк, пыталась найти Родоначальников? Что влекло ее назад, в мир, превративший ее в безумную?

И тут он заметил на экранах корабль — корабль в окружении до боли раздражающей светомглы. Хозер седьмой модели, на котором улетела Мери. Судя по показаниям энергодетектора, его двигатель работал. Значит, корабль либо только что совершил посадку, либо готовился к взлету. Нужно срочно садиться!

Роффрей торопливо снизился, посадил корабль рядом с хозером, кляня невесть почему возросшую гравитацию, которую едва-едва удалось скомпенсировать. Пальцы в перчатках кинжалами вонзились в кнопки, он попытался вступить в контакт с хозером при помощи лазерной связи.