Багряный холод

– Сколько еще раз ты собираешься читать это чёртово письмо? – спросил Вик. – Слова не изменятся только потому, что ты прочитаешь их десятки раз. И не могла бы ты убрать от меня пушистика? Она капает на меня слюнями.

После того, как с меня сняли все обвинения, этим утром я принесла Нюкту обратно в академию – с благословения Протектората. Когда Линус снял с меня обвинения, я решила, что не помешало бы объявить и Нюкту частью этой сделки. Линус пробормотал что-то о правилах, уставе и что-то вроде «эта девчонка загонит меня в могилу», но, в конце концов, он позволил Нюкте остаться со мной.

Я прислонила Вика к подушке, а Нюкта решила, что меч представляет собой отличную игрушку, можно его и пожевать. Волчонок уже в течение десяти минут грыз рукоятку Вика, ну, если быть точнее, то его голову. Несмотря на капризы Вика, я знала, что он наслаждался этим слюнявым вниманием, в особенности, когда чуть позже Нюкта решила обнять его хвостом и заснула на моей кровати.

– Не знаю, – отозвалась я, наконец отвечая на его вопрос. Думаю, я часто буду перечитывать письмо, в надежде, что в какой-то момент в этих словах появится смысл. Что я наконец пойму, почему Логан решил уйти. Я имею в виду, на самом деле я понимаю почему. Из-за того, что натворил спартанец под воздействием Локи. Но легче не становится.

– Он не хотел причинять тебе боль, – объяснил Вик. – Парнишке понадобится время, чтобы снова начать доверять себе. И это касается не только тебя, но и каждого, кто хоть что-то для него значит. Это не плохо, что он на какое-то время уехал. Зачастую ритуалы – довольно мерзкое деяние, а процесс трансформации самое жестокое, что можно пережить.

В голосе Вика проскочила странная нотка. Я взглянула на меч.

– Ты говоришь так, будто сталкивался с трансформацией.

К моему удивлению, меч покраснел. По крайней мере, мне так показалось. На мгновение его щёки, казалось, засветились более светлым серебряным тоном, затем он опустил взгляд.

– Ну, на протяжении всех этих лет я много чего повидал, Гвен, – пробормотал Вик. Он заколебался на мгновение, но потом прокашлялся. – Но вернёмся к нашей исходной позиции. Логану требуется некоторое время, чтобы оправиться.

– Я знаю. Но боль от этого не уменьшается.

Вик все говорил и говорил. Он хотел подбодрить меня, рассказывая, как хорошо я сражалась в аудитории и что нам нужно как можно быстрее найти Вивиан, Лукрецию и Агрону, чтобы порубить их на кровавые ленточки. Я позволила его весёлым, кровожадным словам литься потоком и даже бурчала что-то в ответ, но сердцем я была в другом месте.

Когда Вик наконец завершил свой рассказ, я приняла душ и переоделась в пижаму. Вик с Нюктой уже спали, когда я закончила. Свернувшись, они лежали посередине кровати. В перерывах между храпом, меч бормотал об убийстве Жнецов, а Нюкта иногда удовлетворенно вздыхала, словно они с Виком делили один сон на двоих.

Я встала перед зеркалом, расчесывая мокрые волосы. Из-за этих движений распахнулся короткий воротничок, открывая вид на тонкую белую линию на груди. У меня появился ещё один шрам. Он проходил над сердцем, чуть выше шрама, оставленного Престоном. Метис с Дафной исцелили рану, но шрам остался. Наверно потому, что все это время Логан был связан с Локи. И в плюс к этому, ещё одна тонкая линия тянулась вдоль моей правой ладони.

Я прикоснулась к шраму на груди и подумала о Логане. Я задавалась вопросом, где он и что делает прямо сейчас. Как он себя чувствует. Я надеялась, что с ним всё в порядке, что он оправился и уже думает о возвращении в академию – о возвращении ко мне.

Я закончила расчёсывать волосы и положила расчёску на письменный стол, прямо рядом с ожерельем-снежинкой. Мои пальцы коснулись серебряных нитей, и воспоминания о драке в аудитории заполнили мой разум.

Во время схватки ожерелье было на мне, поэтому оно впитало в себя все мои чувства – всю мою боль. Казалось, это всё, что мне осталось, теперь, когда Логан ушёл, – как будто боль это все, что я еще могла чувствовать. Но я имею в виду то, что сказала сегодня в амфитеатре. О том, что нам нужно двигаться дальше и сражаться до конца.

Поэтому я начала рисовать карту.

Я видела в ней своего рода карту сокровищ – хотя крестиками отмечала артефакты, а не пиратский клад. Усевшись на стул, я посмотрела вниз на склеенные листы бумаги и разложила их на письменном столе. Несмотря на мою любовь к комиксам и графическим романам, когда дело касалось искусства – здесь у меня нет никакого таланта. Я не могла рисовать ни красками, ни карандашом, не могла лепить из глины. Но я все же взяла карандаш и начала перерисовывать фреску с потолка библиотеки Древности – картину, на которой изображены я, мои друзья и артефакты, которые я должна найти.

Логан может быть и уехал, но Жнецы, с которыми я должна сразиться, не спали. Я – чемпион, и Ника доверила мне задание. Я была решительно настроена выполнить эту миссию, независимо от того, сколько на нее уйдет времени или насколько она опасна. Кроме того мне просто нужно было заняться хотя бы чем-то, чтобы не сидеть в комнате и раздумывать.

Единственная проблема состояла в том, что у меня получалась не особо хорошая карата. О, благодаря своей психометрии я отлично видела перед собой фреску. Мне просто не хватало творческих способностей, чтобы правильно её срисовать. Но я делала, что могла, и постепенно вырисовывалась карта. Может быть мне стоит попросить Оливера о помощи. У него талант к искусству.

Я взглянула на маленькую статую Ники, стоящую на письменном столе.

– Надеюсь, ты не собираешься оценивать мое искусство рисования, потому что тогда я определенно провалю это задание.

Статуя ничего не сделала, но я другого и не ожидала.

Мой взгляд вернулся к рисунку. Я начала только сегодня вечером, поэтому заполнила лишь один угол фрески. Ладно, ладно, на самом деле я нарисовала лишь одного человека – Логана. Я так часто думала о спартанце, что казалось совершенно естественным начать с него. На моем рисунке было лишь грубое очертание фигуры, хотя я и старалась передать в ней дикость и храбрость Логана. Это было не слишком сложно, потому что он находился в самой гуще сражения. Мне хотелось, чтобы он сейчас был здесь, и я могла показать ему рисунок. Мне было не сложно представить, как он бросит взгляд на рисунок, а потом скажет что-то вроде: «Цыганочка, разве ты не знаешь, что я намного красивее, чем вот это?» Потом ухмыльнется мне, а его голубые, словно лед, глаза заблестят, и мы оба рассмеемся.

Но Логана здесь не было и скорее всего в ближайшее время он не вернется. Я вздохнула. Мало того, что я по нему ужасно скучала, мне бы также не помешала его помощь в моем новом задании. Может быть, он бы узнал некоторые вещи, которые держал в руках. Может быть, он бы смог определить, кто из людей размахивал артефактами, а кто просто обыкновенным оружием. Может, он мог бы мне подсказать, что за вещь я держала на фреске – эта тонкая, серебряная стрела или копьё, или, что бы это ни было. Оружие, которое возможно поможет убить Локи.

– Как я смогу передать эти вещи Логану и остальным своим друзьям, если даже не знаю, где находятся артефакты и Логан? – пробормотала я и посмотрела на Нику.

В этот раз статуя открыла глаза.

Я замерла, у меня перехватило дыхание. Я сказала эти слова из-за разочарования и боли, совсем не ожидая, что она отреагирует. Но вот богиня смотрит на меня своими глазами цвета сумерек, а затем на рисунок. Она кивнула, после чего закрыть глаза, и статуя стала снова просто статуей.

Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула. Несколько минут подряд я смотрела на статую, но Ника больше не появлялась. Тем не менее, одобрение богини заставило меня почувствовать себя лучше. По крайней мере, мне казалось, я на правильном пути. Ника дала мне задание найти артефакты и отдать их подходящим людям – в том числе и Логану. Это означало, что я увижу спартанца вновь. А когда увижу, то больше не отпущу. Я позабочусь о том, чтобы он вернулся обратно в академию вместе со мной, независимо от того, чего мне это будет стоить.