Бал неисполненных желаний
Шрифт:
Славка медленно поднялся. Он успел погасить улыбку, но на щеках все еще играл румянец победителя.
Глава 7 Обет молчания
Тихон упал с каната. Как, играя в баскетбол, он ухитрился оказаться под потолком, никто толком не объяснял. Упал с пятиметровой высоты – и все. Промахнулся мимо разложенных матов. Где он такую щелочку нашел?
Класс возбужденно молчал. Вроде бы и обсудить все это стоило, но и говорить было не о чем.
Последний урок, литература, был самым тяжелым.
Соня сидела, утопив пальцы в волосах. Тихона увезли на «Скорой» в больницу. Куда – Славка не говорил. Что произошло – тоже оставалось тайной.
Томочка вздыхала: Макс снова исчез. Не было его ни на литературе, ни на химии.
– Пойдем куда-нибудь? – склонился над Соней Тырин.
Он так и просидел рядом весь день. Со стороны выглядело, как будто лидер поддерживал товарища в тяжелую минуту. Но про Тихона Славка молчал, а вот про кино напоминал с настойчивостью компьютерной программы.
Соня собралась и побрела в холл. В голове шумело. Вспомнила, что так и не узнала телефона Гладкого. Достала мобильный. Еще вчера он был в руках у Тихона. Возможно, эти кнопки, этот корпус помнят еще тепло его широкой ладони.
Соня оживила технику, посмотрела эсэмэски. Вдруг там есть сообщения о пропущенных звонках? Среди отправленных обнаружилось послание Томке: «Приходи!» И дата – вчерашняя.
– Я тебе вчера писала? – поймала в коридоре подругу Соня.
– Ну да. Чего бы я приходила? – грустно протянула Томочка. – Слушай, а давай и сегодня вместе поработаем? Что-то мне грустно.
– Я тебе вчера не писала!
Тихон сказал, что на телефоне нет денег. Как она могла отправить эсэмэс?
– Все только о твоем Гладком и говорят. Тырин с Максом, Тырин со мной… Как будто другой темы нет.
– Когда ты получила эсэмэску?
– У тебя провалы в памяти? Я почти сразу пришла.
Тамара ненавязчиво тянула Соню из школы, на дорожку, через ворота, вдоль дороги… А Соня шла и в то же время стояла на месте. Вокруг происходило что-то странное. Потому что если телефон был в руках у Тихона, то эсэмэску отправить мог только он.
– Думала, у тебя отдохну от всего этого, – вещала на одной минорной ноте Томочка. – Когда мне Гладкий дверь открыл, я решила, что глюки ловлю. А он у тебя ничего! Максик похудее будет. А вы с ним уже переспали? А Макс не торопится… Говорит, что ему и так хорошо. А вот если ему сказать, что вы с Тихоном уже все…
Соня остановилась:
– Кому сказать?
– Ну ладно, ладно, я пошутила, – заторопилась исправить оплошность Томочка. – Никому не скажу.
– А кому говорила?
– Ну, Димочке твоему. Как пример привела. Пускай завидует.
– А еще кому?
– Не помню уже.
– Кому?!
– С Катькой вечером болтали. А что, это секрет?
– Какие могут быть от своих секреты? – пробормотала Соня и чуть ли не побежала прочь от школы.
– Обиделась, что
ли? Я же порадовалась за тебя!– Знаешь! – резко остановилась Соня, заставляя Томочку проскочить вперед. – А это уже не твое дело! И не надо трепать о том, что тебя не касается.
– Ты чего? – добродушие с Томочки обрушилось на асфальт колючими иголками.
– Не лезь в чужие отношения.
– Почему чужие? – в ярости сузила глаза Тамара. – Все свои.
– Но не для грязных сплетен!
– Ах, так? – прошептала подруга. – А не много ли ты на себя берешь? Не зазналась ли ты вместе со своим Тишенькой?
Соня уже готова была крикнуть, что Томка беспросветно глупа, что закопалась в своих бразильских страстях и мнит себя не меньше д’артаньяновской Миледи. Но в голову вдруг пришло другое.
– А про «зазналась» тебе тоже Тырин подсказал?
И пошла, глядя себе под ноги. Правая, левая, правая, левая. Мысок на правом сапоге чуть сбит, надо воском обработать. На левом сбоку грязь – протереть тряпочкой. Эсэмэску отправил Тихон, чтобы Тамара пришла, увидела их в таком виде и разнесла новость по всему классу. Зачем? Чтобы позлить Тырина. Чтобы он начал действовать. И он начал. Тихон не мог сам сорваться с каната. Кто-то это подстроил. Тырин, больше некому. Как? Он же любит секретничать с народом. Здесь с Максом поговорил, тут Федю в сторону отвел, там Ваньке что-то нашептал.
Соня задохнулась, остановилась, спрятала лицо в ладони. Почему-то вспомнился русиш со своим странным рассказом о погибших поэтах.
Что делать? Что делать? Пойти и набить морду Тырину? Найти Макса – вот, кто все знает. Пойти к Димочке, с ним посоветоваться. Фил последнее время постоянно хихикает.
Нет!
Она снова остановилась. Есть, есть выход. Единственный, правильный.
У Томочки в глазах плещется любопытство. Даже она понимает, что все это должно чем-то закончиться.
– Томка! А мы ведь все вместе, да?
– А что? – осторожно согласилась Томочка.
– И ты всегда проверяешь, что у кого в статусе? Ну, чтобы знать?
– Ну да.
– Пошли к Падалкину.
– Вот еще! Сама к нему иди. Он малахольный. Опять будет с тоской в глаза смотреть.
– Что ему от тебя передать?
– Чтобы не кашлял.
Соня пошла обратно – Димочка жил с другой стороны школы.
Жить-то он живет, а дома ли он?
Дома, открыл мгновенно.
За прошедшее время Падалкин приобрел нехороший зеленоватый цвет лица.
– Сидишь? – по-деловому осведомилась Соня.
– Живу, – вздохнул Димочка. – Пока.
– Хорош страдать! У меня к тебе дело есть.
– Не пойду я в вашу школу, – стал пятиться по коридору Димочка.
Носки у него были белые. Зачем Соня это заметила? В полумраке коридора они как будто светились. Может, Димочка подался в святые? Сейчас летать начнет?
– Когда родичи придут?
– Скоро.
– А завтра?
– Четверг.
– Я в курсе. Нам надо где-то собраться. Всем вместе.