Баланс черного. Баланс белого

Залив в себя остатки виски, осознав, что я жутко пьян, закрываю офис и иду к тачке. Сажусь за руль, шильдик мерседеса внезапно становится шестиконечным. Но меня это мало волнует.

На автопилоте я подъехал к дому, припарковался, перекрыв две тачки.

Понимаю, что через пятнадцать минут кто-то из выезжающих автохомячков будет неистово пинать мерс по колесам, ожидая, что я спущусь и соблаговолю отогнать тачку.

Перепарковался.

Будьте счастливы в своих буднях. Да прибудет с вами минус один козел на парковке.

Пролежав в горячей ванне несколько часов, невидящим взглядом лайкнув всю френдленту, просмотрев все банальные сторис моих подписчиков, меня начало тошнить. Блевать хотелось с каждой секундой больше.

Телки, шмотки, прекрасное утро, чьи-то вафли с мёдом вида «хрючело на завтрак» для какого-нибудь задрота, гордо именуемого «муж мой», сиськи с ненавязчивой татуировкой в надписи «форевер», «май лайв» или прочая дичь, вселяющая носительнице веру в светлое будущее. Твоё будущее уже прогнило, крошка, как и твоя целлюлитная жопа. Лайк от барина, черт с тобой.

Бросил телефон в угол ванной комнаты.

Обрыдло.

Мне всё это обрыдло.

Псевдо-друзья, телки, сомнительные знакомые, наркоманы, алкоголики и все из типа благополучной тусовки, где суть того, чтобы обьебаться не в обьебосе, а в стиле – ты не на теме? Что, бабла, может, подкинуть? Десятку кокоса? Хаха, давай вырубим. И употребляют, не понимая, зачем и почему. Перманентно кидая друг в друга свои корявые понты аля властителей мира.

Сами того не понимают, как мало надо на их слабый и пронюханный до тупизны мозг. Задавая один и тот же вопрос и рассказывая одну и ту же историю, как на репите.

Обдолбавшись в такой салат, что язык к нёбу и память к черту.

Обрыдло.

Телефонный звонок вытащил меня из желеобразной ваты мыслей. Удивился тому, что провалялся в ванной весь день и сейчас вечер, я на автомате поговорил, толком не понимая о чем и с кем.

Только сбросив звонок, в голове разархивировался контент диалога. Заедут за мной, ехать к адвокату.

Решение было простым. Либо я остаюсь дома и пытаюсь оскотиниться вискарем, либо я принимаю предложение друзей и еду с ними к больному на всю голову адвокату.

* * *

Тёма – конченый отморозок. Его стайл мальчика из Goldman Sachs, который случайно попал в колесницу юриспруденции, мне зачастую казался комичным.

Обшарабашенный взгляд, безумные серо-стальные брючные костюмы с голубыми рубашками и белыми воротничками. В отражении носков туфель наверняка залипает в свой самовлюбленный бородатый фэйс альфача. Хотя я видел его начисто выбритым и подкалывал его недели две (оказывается, у альфача милые щечки и губки бантиком). Бородатая секс-бюрокат-машина носится в стиле «боинг», а тёлки считают его крайне сексуальным в гневе. Хотя, я уверен, что текут они не на его 80 кг мяса, а на его BMW.

Сажусь в тачку, за рулем мой друг Хач, спрашивает, буду ли я курить.

– Сигареты?

– Не тупи, – улыбаясь в стиле Снуп Дога, протягивает мне забитую стеклянную трубку.

– Да, мы совсем конченые.

Музыка уже недостаточно громкая, басы настойчиво пробираются вибрирующими лапками под кожу, перебирая каждую клеточку костной ткани.

Стоим на светофоре, я выдыхаю дым прямо в открытое окно, смеюсь в голос над тем, с каким полностью туповатым лицом на меня смотрит водила белого «Рено» на соседней полосе.

Раз, два, три, педаль в пол, мы резко рванули. На асфальте остались следы от покрышек. Вечер становится менее отвратительным.

Едем по набережной. Клянусь ста франклинами! Это самое красивое, что я видел в своей жизни! Вода, отражения огней, объекты капитального строительства, на которых смонтированы объемные буквы, казались мне такими гармоничными, цветовая палитра и светодиоды просто поцеловали меня в душу. Это максимально эстетически прекрасное. А говорят, рекламщики – мудаки косорукие. Ну, здесь-то справились.

Молю, замри мгновенье, ты прекрасно.

Паркуемся у бизнес-центра, нас встречает адвокач Тёма, внезапно явивший миру свое туловище в шортах и спортивной кофте.

– Милые коленки.

– Спасибо, только побрить забыл.

Я ржу, мне чертовски смешно то ли от вида его дымно-зеленого цвета кроссовок с дешевыми шортами, то ли от его визуальной составляющей брутального мачо в Diadora, то ли от вида пухлого охранника, маячившего за стеклянными дверями входа. Охранника однозначно можно проткнуть иголкой, и из него польется розовый жир. Розовый, наверняка. С такого свиного и румяного лица ничего иного не может просочиться.

– Николаич, сердечно прости, что нарушили твой покой. Эти сволочи со мной.

Мы посмели нарушить его сладкий дрём, заехав с боевого разворота на парковку, да еще и ночью на его подведомственную территорию. Терпи, секьюрити.

– Не плохой вид, Тёма. Хорошая панорама. Вид в целом не самый отстойный.

– Семьдесят четыре квадрата манагерского рабовладельческого.

– Ты ж адвокат. На кой тебе манагеры? Я уверен был, что ты сидишь в конуре два на два, где в армяно-цыганском шике пускаешь слюни на свою секретутку с силиконовым ртом.

– Я почти большой брат. У нас еще и юридическое обслуживание. Аутсорсинг, слышал такие слова, башковитый?

– Сволочь, – бросаю в него какой-то розовый степлер, – явно владелица – жирная мышь с мечтами о пьяных пятничных принцах в весьма недорогих, но темных барах.

– Стас, ну ты и урод. Есть кокс? Давай вырубим? Сейчас моя банда подтянется.

– Кто подтянется, тот пусть и вырубает. А я подзавязал, в полузоже валю. Представь? Здоровый образ жизни жить мне помогает (продолжаю смеяться, понимая, сколько веществ во мне было еще с ночи, плюс сейчас я накуренный в слюни, боюсь мимо пола наступить).

– Ты видел, в каком ты состоянии? ЗОЖ, ага, не кашляй! Реально урод. Располагайся, – кивает на свое кресло большого босса.

– С – совещание. Что обсуждаем? Кстати, это мой друг Хач. Знакомьтесь. Тёма, Хач.

Хач робко присел на кожаный диван для посетителей. На самом деле тут не робость, а просто его валит уже в тряпки. И мне это кажется тоже очень смешным.

– Водки?

Я выпиваю залпом пятьдесят грамм из рокса с надписью The Macallan.

– Фу. Никакой эстетики. Офис на раздутый штат, а рюмками не обзавелся? Что морда кислая? Рассказывай! – кладу ноги на стол, роняя кипу каких-то договоров на пол. Тёма поморщился. – Бабы. Сто процентов бабы, – продолжаю я, заливая в себя еще водки, и неконтролируемо начинаю улыбаться.