Балканский тигр

— Тебя до дома? — поинтересовался Костя, заводя мотор.

— Угу. Только остановишь у «Бабилона», мне надо пивка и гамбургеров прикупить, — по-хозяйски распорядился Степан. К Константину он относился покровительственно, всем своим видом напоминая, кому тот обязан непыльной и хорошо оплачиваемой работенкой.

Константин свое место знал, возил Степана до дома и по делам, поил пивом и бегал за солеными орешками. И при этом терпеливо ждал повода поймать напарника на каком-нибудь нарушении, стукнуть «бешеной Мэри» и навсегда избавиться от вечно потеющего толстяка. Наушничество в консульстве поощрялось, провинившегося, выгоняли с треском, даже не объясняя, за что именно увольняют. И доносительство цвело махровым цветом; никто не был уверен, что и сам не вылетит в два счета. Начальница службы безопасности полагала, что именно перекрестный стук избавляет ее от неуверенности в персонале. Особенно когда речь шла о русских, коих Мэри равняла с африканцами — вороватое, дескать, и льстивое быдло. Однако вслух свои мысли демократичная американка не произносила.

«Мерседес» выехал с Фурштадской, повернул налево и покатил по набережной.

— А хорошо мы этого козла приложили! — вдруг вспомнил Степан, забрасывая в пухлогубый рот горсть жареного арахиса.

— Какого козла? — не сразу понял Костя.

— Да на демонстрации… Классно я ему в торец запердонил! Сразу вырубил. Будет знать!

— Я так и не понял, за что вы его. — Константин не принимал участия в избиении демонстранта, но о происшествии слышал. Никто и не думал сохранить в тайне факт наказания какой-то «борзоты», так что уже на следующий день охранники вовсю обсуждали подробности инцидента.

— Да Мэри попросила. Тот чувак янкесам покоя не давал. Статейки да книжонки в поддержку сербов калякал. Ну и проучили… Теперь не скоро оклемается.

— Неприятностей не будет?

— Да ты что! — заржал Степан. — Какие неприятности? Америкосы своих не сдают. Если хорошо себя вести будешь, тебе и бабульки нормальные заплатят, и отдохнуть в Штаты пустят, и грин-кард через пять лет дадут. Не боись! Главное — делай, что Мэри скажет.

— А с тем чуваком по другому нельзя было?

— Ну ты тупой! Говорят же тебе — достал он янкесов! А по-человечески не понимает! Вон, Серега рассказывал: пытались с этим козлом по-нормальному договориться. Деньги давали, статьи против него проплачивали, дружить предлагали… А он, блин, ни в какую! Наши и так с ним, и сяк, — местоимение «наши» Степан распространял исключительно на своих сослуживцев и граждан США, — на работе ему неприятности устроили, с немцами договорились, чтоб ему визу не давали. В общем, все попробовали. Даже какие-то бакланы ему тачку раскурочили. Не бесплатно, разумеется.

— И что, не внял? — Константин закурил и, опустив стекло, выставил в окно локоть.

— Я ж тебе об этом и толкую! Ни в какую… А тут Мэри его у консульства засекла. Протестовать пришел, дурилка картонная. Ну, мы своим мусоркам пети-мети сунули, они его тепленьким во дворик наш и доставили.

— Опасное дело, — посочувствовал Костя. Полученные от болтливого Степы сведения в будущем могли сгодиться. — А вам-то нормально отломилось?

— По пятьсот зеленью, — небрежно буркнул напарник.

— Вау! Некисло за пять минут работы…

— А то! Кто за америкосов нормально вписывается, без бабок не сидит.

— А менты дело не заведут?

— Нам какая разница? Серега говорил, что звонила следачка, хотела, типа, список сотрудников охраны получить. Ее и послали.

— Все-таки завели дело?

— Да фигня это! Никто ментам никаких данных не дает. А без бумажки они год проковыряются. Еще раз позвонят — Мэри истерику через прессу закатит, чтоб не борзели. В «Невском времени» у нее вся редакция — на прикорме. Там же педрилы одни, вот со штатниками и тусуются. Наш то атташе по культуре из этих…

— Я и не знал, — удивился Костя, сворачивая с моста к Финляндскому вокзалу.

— Обычное дело, — наставительно заявил Степан. — Педики лучше в контакт со своими же входят. Вот Томми и совмещает приятное с полезным.

— А если этот мужик попробует сам с вами разобраться?

— Кто, это чмо? — презрительно загоготал толстяк. — Да у него кишка тонка! Пусть попробует — враз на нарах окажется! Его номер — последний. И ни хрена не докажет. Он один, а нас четверо. А менты подтвердят, что он бухой был и с кем-то сам буцкался…

— Могут через МИД попробовать, — задумчиво предположил Константин. В отличие от малообразованного Степана он закончил филфак Университета и умел логически мыслить. — Пошлют ноту в Госдеп, чтоб ваши фамилии узнать. Мы ж все-таки не штатники, неприкосновенности у нас нет. Вроде по нашим законам жить должны…

— Да брось ты! — отмахнулся напарник. — Какие законы? Кто сильнее — тот и прав. С Америкой никто связываться не будет, это тебе не сраная Югославия… Они кого хошь купят. Хоть следачку, хоть министра.

— Нас они вроде тоже как купили, — с неожиданной злостью бросил Костя.

— Ну и плевать! На фиг мне такая страна, где приходится месяц за сто баксов корячиться? Если не два… Платили б нормально, я, может, еще бы подумал, на чью сторону встать. А так, — Степан смял пустую целлофановую обертку и вышвырнул комочек в окно, — пусть сами в своем дерьме варятся. Мне по фигу, кого охранять. Лишь бы платили.

— Так шел бы в охранное агентство.

— Шутишь? Там бывших мусоров и комитетчиков — не протолкнуться. Пробовал, знаю… Да и рискуют они по-черному. Стрелки, разборки. Мне это не надо. Я лучше тут, тихо мирно… Еще три года — и обещали вид на жительство предоставить. Так что я знаю, где мне работать… Эй, не забыл, что нам еще в «Бабилон» зарулить надо?

— Степа, — Константин выкрутил руль вправо, — я тебе уже сто раз говорил: не «Бабилон», а «Вавилон» …

* * *

Лезвие ножа натолкнулось на автоматный приклад и отлетело в сторону сверкающим пропеллером.

Владислав приземлился боком, перехватил «Калашников» поудобнее — и тут на него из куста вывалился здоровенный детина, занеся руку для удара.

Нащупывать спусковой крючок времени не было. Рокотов отпустил автомат, развернулся на корточках и ударил левой ногой. Носок сапога врезался под колено нападающему, и тот повалился ничком. Всей массой аккурат на Рокотова.

Биолог вывернулся из-под падающего тела, поймал шею противника в захват и оттолкнулся обеими ногами, увлекая того вслед за собой под обрыв.

Падение со склона продолжалось недолго: спустя секунду шейные позвонки человека в маскировочном комбинезоне не выдержали. Раздался характерный хруст, и противник обмяк. Биолог выставил ногу и затормозил.

Неизвестный, а вернее — тело неизвестного по инерции прокатилось еще несколько метров и застыло.

Рокотов мигом взлетел на гребень скалы. И вовремя — его попутчик, не разбирая дороги, мчался прямо к пропасти. В несколько прыжков биолог догнал больного и ударом ладони по затылку отправил в отключку. На медицинском языке такие действия называют «рауш наркозом».

Не останавливаясь, Влад подхватил автомат и вломился в кусты, готовый длинной очередью прошить любого, кто окажется на его пути. Но заросли встретили его звенящей тишиной и полным отсутствием подозрительного движения.

Нападавший был один.

Бросив взгляд на потерявшего сознание пациента психиатрической клиники, Рокотов спустился к трупу. «Так… Здоровый был мужчинка, однако. Метра под два. Но дурак, — биолог осмотрел тело и извлек из под него короткий пистолет пулемет. — „Хеклер-Кох“, модель МП-5. Штука распространенная, даже в кино почти в каждом фильме показывают. Полоснул бы по нам, и — пишите письма! А этот идиот решил со мной в ковбойцев поиграть. Или живым взять… Не выйдет, друг любезный, русские не сдаются! Ага, нашивочка УЧК. Понятно. Очень одинокий диверсант, шакалил в индивидуальном походе. Мечтал о славе… Что ж, отсвистался, соловушка шептарский. И машинку твою мы с собой заберем, очень она нам может пригодиться. Особливо с четырьмя полными магазинами. Так, пистолет… „Зиг-Зауер“, понимаешь. Ну, он нам без надобности… Так что патрончики — в одну сторону, а пестик — в пропасть. Вот и порешили! С тобой все. Извини, меня ждут…»