Баллада о неудачниках

— Не советую.

— Думаете, если меня совсем развезет от жары, будет лучше?

— Думаю, что вы были правы — хищник действительно атаковал сверху. А так уж случилось, что у большинства людей сверху — голова. Дайте сюда этот котелок, — де Бов выдернула у меня шлем, потрясла в воздухе с сосредоточенным лицом и вернула. — Не благодарите.

Подкладка была сухой. Абсолютно. Я молча напялил шлем обратно на голову, изо всех сил делая вид, что ничего такого уж неожиданного не произошло. И да, в шлеме изображать равнодушие намного легче.

Впервые в жизни вижу настоящую ведьму. И это ведьма-прачка. Везучий я все-таки парень! Надеюсь, если в лесу мы все же наткнемся на чудовище, леди де Бов сумеет высушить его до смерти.

Лошадь обнаружилась там же, где мы ее и оставили — под кустом. Зверье уже успело над ней поработать, но ситуацию это не слишком изменило. Ведьма исследовала падаль, особое внимание уделив следам зубов, и пожелала видеть прогалину, на которой мы нашли трупы. Переться в лес, собирая штанами репьи, мне совсем не хотелось — но просьба дамы, мать ее. Рыцарь не может игнорировать просьбу дамы — особенно если она подтверждена приказом сюзерена. И мы потащились в лес.

Леди де Бов шла медленно, осторожно выбирая, куда поставить ногу. Я плелся рядом, любезно отводя ветки, и думал, что уже давно пора обедать. А кое-кто даже толком и не позавтракал.

— Вот тут мы их и нашли. Купец лежал здесь, — я ткнул пальцем во втоптанную траву. — Телохранители — вон там.

— Да, спасибо. Отойдите, пожалуйста, в сторону — от вас фонит.

Я как дурак вернулся к деревьям. Леди де Бов раскинула руки, забормотала что-то ритмичное и пошла по поляне, иногда замирая на месте. Глаза у нее были закрыты. Все же действительно ведьма. Ни разу о траву не зацепилась и носом землю не пропахала. Магия, да и только.

Ведьма долго топталась по прогалине. Поначалу это было любопытно, потом надоело. Духи мертвых не появлялись, демоны тоже. Я привалился к дереву, сорвал лист и прикусил черенок. Во рту стало терпко и горько. Вверху, прямо надо мной верещала птица — видимо, обещала все смертные кары тому, кто посягнет на ее гнездо. Товарки с других деревьев поддерживали ее дружным визгливым хором.

Не знаю, почему я ничего не заметил. С ведьмой все ясно. Ведьма по горло была занята своим колдовством. Со стражников тоже спрос маленький: остолопы — они остолопы и есть. Но я? Как я мог проворонить? Я посмотрел вверх, только когда на землю упала тень и ветер хлестнул траву. И увидал эту дрянь. Здоровенная, как овин, тварь, завернув над прогалиной круг, поперла вниз. Я заорал — кажется, заорал. Матом. Кажется, матом. И рванул через поляну к ведьме. Толканул в спину, отбрасывая в сторону, размахнулся и шарахнул мечом по чешуйчатому рылу. Клинок завибрировал, кисть онемела, а тварь, оскорбленно взревев, взмыла вверх, заходя на второй круг. Несколько арбалетных болтов ударило в чешую и, кувыркаясь, отлетело в сторону.

— Под деревья! Все под деревья!

Дракон пер на меня как таран.

— Ложись!!!

Мне подсекло ноги, над головой что-то пронеслось, полыхнуло зеленое. Лежа лицом в траву, я слушал мягкие, тяжелые шлепки о землю.

— Твою мать.

Я поднялся, сплевывая грязь. То, что осталось от дракона, ровным слоем тянулось до леса — и по нему. Обрывок перепончатого крыла трепетал на вершине ели, как парус. Когда я был маленький, увидел, как суслик под груженую повозку попал. Вот где-то так же было. Размазало тонким слоем.

Я вытер с лица пот и грязь. Ведьма так и сидела на земле, упершись руками в колени и опустив голову. Я подошел, опустился рядом на корточки, открыл рот — и понял, что не помню, как ее зовут. Вообще. Имя вылетело из головы вчистую.

— Леди. Эй, леди!

Она подняла голову, вытерла ладонью текущую из носа кровь.

— А?

— Леди, с вами все в порядке?

Она посмотрела на меня, на свою грязную окровавленную руку, опять на меня.

— Спятил? Какая я тебе, нахрен, леди?

Да уж. Не убавить, не прибавить.

— Ты так и будешь на меня таращиться? Или поможешь встать? Трава сырая, у меня вся задница мокрая.

Я встал и протянул руку. Не-леди вытерла ладонь о штаны, ухватилась за меня, и я выдернул ее в воздух, как морковку из земли. Задница у нее была действительно мокрая.

— Прошу прощения. Я не хотел тебя ударить.

— Что? Где? Это? А, это не ты. Это я с перепугу перестаралась. Дьявол, как голова-то болит. У тебя есть чем вытереться?

Я протянул ведьме полу плаща — все равно хуже ему уже не будет.

— Я должен вас поблагодарить. Лично и от имени шерифа Паттишалла. Благодарю вас, леди де… леди… — я зажмурился от усилия. Чертово имя не вспоминалось.

— Вил. Это короче, — ведьма последний раз хлюпнула носом. — Все? Чистая?

Я постучал себя по щеке, показывая, где осталась кровь. Ведьма потерла еще раз, потом еще.

— А теперь все?

— Нет.

— Поможешь? — она задрала голову, подставляя щеку. Я осторожно потер гладкую кожу тканью. Проклятая грязь размазывалась и сохла на глазах.

— Не получается.

— Дай сюда, — отобрав у меня плащ, ведьма плюнула на него. — На, три.

Теперь получилось лучше. Правда, пришлось пару раз самому плюнуть на ткань. Первый раз было стыдно, второй — почти нормально.

— Готово.

— Как я выгляжу? — она одернула свою дурацкую короткую юбку. На штанах зеленели пятна от травы.

— Хоть на прием к королю, — с облегчением соврал я. Не-леди зыркнула на меня круглыми глазами, пригладила волосы и выудила из них что-то розовое и склизкое. Кажется, не всего дракона по лесу разметало.

— Думаешь?

Я представил себе короля Ричарда — чудовищно важного, в золотой короне и пурпурной мантии. И толпу придворных, пеструю и чванливую. И челядь, и слуг, и пажей. И все они смотрят на маленькую леди-сову, сосредоточенную выбирающую из волос куски дракона. Удержаться не удалось. Я фыркнул. Не-леди хихикнула, встала на цыпочки, потянулась и сняла с меня такую же розово-лиловую дрянь. Я некуртуазно заржал. Стоя посередине поляны, усыпанной кусками дракона, которого вообще не существует, я смеялся как сумасшедший.

Наверное, солдаты подумали, что я окончательно спятил. Плевать.

Может, я и правда спятил. Плевать.

Солнце едва перевалило за полдень, и нужно было что-то делать с этим фаршем из дракона, и нужно было ехать к шерифу и слушать, какой же я бестолковый недоделок, и что-то говорить, и как-то оправдываться. Но мне было плевать. Я был занят. Я смеялся.

Глава 3, в которой Марк находит следы

Не знаю, что такого необыкновенного люди находят в пении птиц. Приятно, но не более того. Как по мне, любой менестрель лучше любого соловья. В балладах хотя бы слова есть, смысл. А что толку в щебете? Одна головная боль.