Young Adult. Мировой бестселлер. Караваль

Stephanie Garber

THE BALLAD OF NEVER AFTER

Copyright © 2022 by Stephanie Garber

All rights reserved.

Предупреждения

Эванджелина,

Рано или поздно ты увидишь его снова и, когда это произойдет, не позволяй ему одурачить себя. Пусть тебя не обманывают ни его очаровательные ямочки на щеках, ни неземные голубые глаза. Не обращай внимания на трепет в животе, когда он зовет тебя Лисичкой, помни, что это не ласковое обращение, а всего лишь способ манипулировать тобой.

Сердце Джекса хоть и бьется, но по-прежнему не способно чувствовать. И если тебе вновь захочется довериться ему, вспомни все то, что он уже сотворил.

Не забывай, что именно он отравил Аполлона и выставил тебя убийцей, только чтобы сбылось давно забытое пророчество – то самое, согласно которому ты станешь ключом, способным открыть Арку Доблестей. Лишь это и занимает его. Вполне вероятно, в будущем он попытается задобрить и повлиять на тебя, чтобы ты открыла ее. Ни в коем случае не делай этого.

Помни, что он сказал тебе в карете: он – бог Судьбы, а ты – всего лишь орудие для достижения его целей. Не позволяй себе забыть, какой Джекс на самом деле, не смей жалеть его и испытывать симпатию.

Если же тебе хочется довериться кому-то, то доверься лучше Аполлону, когда он очнется. Потому что он обязательно очнется. Ты найдешь способ вернуть его к жизни и, когда это случится, верь, что вы двое обретете свое «долго и счастливо», а Джекс получит по заслугам.

Удачи,

Эванджелина

Она закончила письмо для самой себя и тяжело выдохнула. Запечатала его толстым слоем золотистого сургуча и вывела на бумаге слова: «На случай, если забудешь о деяниях Принца Сердец и поддашься искушению снова довериться ему».

Прошел всего день с тех пор, как Эванджелина узнала о недавнем предательстве Джекса – отравлении ее мужа Аполлона в ночь их свадьбы. Это ужасное коварство так сильно подкосило ее, что отныне она не допускала даже мысли, что когда-нибудь сможет снова довериться Джексу. Но ее сердце всегда желало надеяться на лучшее. Она верила, что люди могут меняться, верила, что жизнь каждого человека похожа на сказку с еще не написанным концом, а значит, будущее таит в себе множество возможностей.

Но Эванджелина не могла позволить себе надеяться на Джекса или простить его за то, что он сделал с ней и Аполлоном.

И она никогда не станет помогать ему открыть Арку Доблестей.

Доблести, члены первой королевской семьи Великолепного Севера, построили арку, которая вела в место под названием Доблести. Никто не знал, что находится по ту сторону, поскольку доверять сказкам Севера считалось глупым – они были прокляты. Некоторые истории, если перенести их на бумагу, вспыхивали огнем, другие не могли покинуть пределы Севера, а сюжет остальных менялся каждый раз, когда их рассказывали, и в конце концов доверять им становилось поистине сложно.

Вот и о Доблестях ходили две очень противоречивые истории. Одни считали это место сокровищницей, где хранились могущественные магические артефакты семьи Доблестей. Другие же утверждали, что это магическая тюрьма, в которой заперты всевозможные магические существа, включая мерзость, созданную этим семейством.

Эванджелина не знала, какой из истории верить, но не собиралась позволять Джексу заполучить в свои ледяные руки ни магические дары, ни волшебных созданий.

Принц Сердец и без того был очень опасен. И сейчас Эванджелина страшно злилась на него. Вчера, когда она заподозрила, что именно Джекс отравил Аполлона, у нее в мыслях прозвучало всего пять слов, напрямую адресованных ему: «Я знаю, что ты сделал».

После этого стражники вывели Джекса из Волчьей Усадьбы. К ее удивлению, он спокойно ушел, не сопротивляясь и не возражая. Но Эванджелина знала, что он вернется. Джекс еще не закончил с ней, хотя она уже покончила с ним.

Эванджелина взяла письмо, которое только что написала самой себе, пересекла королевские покои и положила конверт на каминную полку, повернув его так, чтобы слова предостережения всегда были перед глазами, если когда-нибудь снова понадобятся ей.

Часть I Жестокость проклятий

1

В глубинах королевской библиотеки в Волчьей Усадьбе находилась одна дверь, которую не открывали уже много веков. Люди пытались поджечь ее, разрубить топором, даже пробовали открыть замок волшебными ключами. Но никто не оставил и царапины на этой неприступной двери. Некоторые утверждали, что она просто насмехается над всеми. По центру двери была выжжена голова волка в короне, и многие клялись, что видели, как зверь довольно скалится, наблюдая за их тщетными попытками, или злобно обнажает клыки, если кто-то посмел хотя бы приблизиться к запертой двери.

Однажды и Эванджелина Фокс пыталась открыть ее. Она тянула, дергала и крутила железную ручку, но дверь не поддавалась. Тогда у нее ничего не вышло. Не сработало и другие разы. Но она надеялась, что сейчас все изменится.

Что-что, а надеяться Эванджелина умела.

А еще научилась ловко открывать двери. Для этого нужна лишь капелька добровольно отданной крови.

Но сначала она должна была убедиться, что за ней никто не следит и не подглядывает, что рядом не крутится один лицемерный негодяй, обожающий яблоки, имя которого она не хотела произносить даже в мыслях.

Эванджелина быстро обернулась. Красновато-желтый свет фонаря разогнал ближайшие к ней тени, но большая часть стеллажей королевской библиотеки в Волчьей Усадьбе продолжала тонуть во тьме.

Она взволнованно переступила с ноги на ногу, и фонарь в ее руках дрогнул. Эванджелина никогда не боялась темноты. Темнота была создана для звезд и мечтаний, для волшебства, которое случалось лишь по ночам, в промежутках между днями. Когда ее родители еще были живы, Эванджелина часто любовалась созвездиями вместе с отцом и слушала сказки, которые мама рассказывала при свечах. И темнота совершенно не пугала ее.

На самом деле Эванджелина боялась не тьмы или ночи. Ее тревожило неприятное, едва осязаемое покалывание между лопатками. Оно не покидало ее с тех пор, как она покинула королевские покои и направилась сюда, чтобы попробовать открыть дверь, за которой, как Эванджелина надеялась, можно найти способ вернуть к жизни ее мужа Аполлона.

Необъяснимое ощущение казалось таким неуловимым, что она убедила себя, что у нее просто развилась паранойя.

Ее никто не преследовал.

Она не слышала ни единого звука шагов.

Пока…

Эванджелина вгляделась в темноту, скрывавшую большую часть библиотеки, как вдруг встретилась взглядом с парой совершенно нечеловеческих глаз. Серебристо-голубых, сверкающих и ярких, словно расколотые звезды. Ей казалось, что их блеск нарочно дразнит ее. Но Эванджелина знала, что, даже если сейчас эти глаза сверкают, даже если рассекают тьму и вынуждают ее опустить фонарь, она все равно не могла им доверять. Она не могла доверять ему.

Джекс. Эванджелина отчаянно пыталась не думать о его имени, но все было напрасно. Ей оставалось лишь наблюдать, как он неторопливо выходит из темноты, как всегда, невозмутимый, но уверенный и невероятно красивый. Он двигался так, словно сама ночь должна бояться его.

Колкие мурашки, плясавшие между ее лопатками, скользнули по рукам, тревожной лаской спускаясь к единственному шраму в виде разбитого сердца на запястье. Ранки внезапно заныли, запылали и запульсировали, как будто Джекс снова вонзил зубы в ее кожу.

Эванджелина выставила перед собой фонарь, будто он служил ей оружием.

– Уходи, Джекс. – Всего два дня назад стражники по ее приказу выставили его из замка, и она надеялась, что он еще долго не сунется сюда. Желательно никогда. – Я знаю, что ты сделал, и больше не хочу тебя видеть.