Балтийцы вступают в бой

Большинство писателей до конца войны работали в многотиражных газетах, принимая подчас непосредственное участие в боях. Илья Амурский, например, редактировал многотиражную газету крейсера «Максим Горький», плавал на бронекатерах, тральщиках и морских охотниках, много раз участвовал в боях. При подрыве на вражеской мине бронекатера он получил контузию, но остался в строю, дошел до Пиллау. Александр Зонин работал в газете подводников, неоднажды выходил на подводных лодках в море. Профессор Ленинградского университета Орест Цехновицер выступал с лекциями под Таллином; он, заменив комиссара части, смело водил в атаки морских пехотинцев и погиб в бою смертью храбрых. Лев Успенский на протяжении всей войны был тесно связан с железнодорожными артиллеристами и воинами бронепоездов. Николай Чуковский писал прекрасные статьи и очерки о боевых делах балтийских летчиков. Григорий Мирошниченко создал во время войны ряд очерков о героях — летчиках и книгу «Гвардии полковник Преображенский».

Активно проявляли себя литераторы младшего поколения Александр Крон, Александр Штейн, Николай Михайловский, Алексеи Лебедев, Юрий Инге, Александр Яшин, Николай Браун, Всеволод Азаров, Семен Липкин, Анатолий Тарасенков, Михаил Дудин, Соломон Фогельсон, Василий Скрылев. Владимир Рудный, находившийся в рядах защитников Ханко, писал в «Правду» и создал две книги о ханковцах; Петр Капица был активным корреспондентом газет «Красный Балтийский флот» и «Огневой щит» (Кронштадт), часто ходил на морских охотниках и написал о них правдивую, интересную книгу. Постоянными авторами флотской газеты были ленинградские писательницы В. Инбер, О. Берггольц, В. Кетлинская.

Военный совет и политуправление заботились о том, чтобы писатели знали боевую обстановку на флоте, ясно понимали свои задачи. Члены Военного совета, работники политуправления встречались с писателями, интересовались их творческими планами, подсказывали темы выступлений в печати.

Активно участвовали во флотской печати сотни и тысячи военкоров, краснофлотцев, старшин, сержантов и командиров всех званий и рангов. Их помощь корабельным и другим многотиражкам была неоценима. На крейсере «Максим Горький», например, актив многотиражки называли боевой частью — по аналогии с боевыми частями артиллеристов, штурманов, машинистов.

С первых дней войны ярко показывала боевые действия подводников многотиражная газета «Дозор». Подводники любили свою газету, активно выступали на ее страницах с заметками, рассказами, очерками о своих боевых делах. Газета умела хорошо показать и боевые будни подводников, убедительно раскрывая мысль о том, что храбрость, стойкость, отвага должны проявляться повседневно каждым моряком, на каком бы посту он не выполнял боевую задачу. На страницах этой газеты, редактировавшейся А. А. Кроном, а позднее политруком М. Я. Бруком, систематически печатались стихи поэтов Алексея Лебедева, Всеволода Азарова и Анатолия Тарасенкова. Оформляла газету группа художников, в которую входили Б. И. Пророков, Ю. М. Непринцев, А. В. Сой- фертис и С. К. Вишневецкая.

Война унесла немало жизней талантливых газетчиков, писателей, поэтов. Помню, к нам в Военный совет приходил редактор многотиражки с «Марата», драматург Иоганн Зельцер; как-то он рассказал об исключительно высоком моральном духе зенитчиков линкора. Кто, как не он, мог это знать: по боевой тревоге И. Зельцер всегда был вместе с орудийным расчетом зенитной батареи. Его корреспонденции хорошо и точно передавали настроение людей. В газете «Красный Балтийский флот» журналист поместил репортаж из Кронштадта, в котором писал: «До боли знакомые места полыхали пожарищем, огненные языки, окутанные черным дымом, поднимались к небу. Краснофлотцы выходили на верхнюю палубу, молча стояли у борта, всматриваясь в разрушительную работу гитлеровских головорезов. Никто не разговаривал. Постоит боец несколько минут и уходит вниз. Но и сюда, даже сквозь броню, доносились раскаты орудийных залпов… Придет час, он приближается с каждой минутой, и расплата будет неумолимой. Сполна заплатят фашистские убийцы за кровь лучших людей, за насилие над невинными людьми, за издевательство и пытки». Вещие слова написал журналист Иоганн Зельцер. Но ему самому не удалось дожить до Дня Победы. Во время массового налета вражеских бомбардировщиков на линкор писатель — воин погиб на боевом посту у орудия.

Со своим боевым кораблем погиб молодой командир штурман-подводник Алексей Лебедев, гармонично сочетавший в себе высокую морскую и поэтическую культуру. Он был талантливым лириком, оставил нам ряд поэтических сборников.

После настойчивых просьб получил разрешение пойти в поход на одной из подводных лодок сотрудник газеты ««Красный Балтийский флот» коммунист А. Власов, автор многих хороших очерков о героических делах подводников. Но погибла подводная лодка, а вместе с ней погиб и журналист А. Власов.

Вспоминаю неутомимого в поисках темы Петра Звонкова, корреспондента газеты «Красный Балтийский флот». Накануне выезда на морской аэродром он спрашивал меня об особенностях обороны Гогланда, советовался, на какие стороны жизни гарнизона острова нужно обратить внимание. Самолет МБР-2, на котором летел журналист, был сбит в неравном бою фашистскими истребителями. Талантливый флотский журналист Петр Звонков погиб, не успев написать корреспонденцию. Пулей фашистского снайпера был сражен молодой сотрудник Кондратюк, находившийся в частях морской пехоты под Ленинградом. Во время перехода кораблей из Таллина в августе 1941 года погибли фотокорреспондент «Правды» М. Прехнер и фотокорреспондент ТАСС Ю. Зеньковский, сотрудники газеты «Красный Балтийский флот» Н. Данилов, В. Смолин, Ф. Локазюк, В. Смирнов, М. Гейзель, М. Марков и молодой флотский поэт Юрий Инге, задолго до войны воспевавший героику будней военных моряков.

Все они внесли свой неоценимый вклад в дело защиты любимой Родины в самый трудный период великой Отечественной войны — лето и осень 1941 года.

Обстановка на советско — германском фронте, в том числе и под Ленинградом, менялась в пользу Советских Вооруженных Сил. Изменились и задачи флота. Теперь мы должны были, не ослабляя поддержки войск, оборонявших Ленинград, вести развернутую подготовку к новым боям в летней кампании 1942 года. Военный совет флота собрал в холодном конференцзале военно — морской академии командиров, военкомов и начальников политотделов соединений. Мы уже могли сказать, что «блицвойна» провалилась. Мы приводили заявления некоторых фашистских руководителей, не одобрявших гитлеровского руководства военными действиями на территории СССР.

В статье контр — адмирала П. Доннера под названием «Война на море против Советской России» говорилось: «…германские вооруженные силы при содействии военно — морских сил захватили Балтику. Вместе с Балтийскими островами пал Выборг, включая Ханко. Ленинград окружен; так же, как и при падении Ревеля, произойдет катастрофа проклятого флота. Кронштадт с военными гаванями находится под артиллерийским огнем и бомбами, многие русские корабли уже уничтожены, а к остаткам флота все ближе продвигаются германские минные заграждения. Видимо, скоро придет конец».

Но катастрофы не произошло, конца не было. Гальдер отмечал в своем дневнике на восьмой день войны: «Русские сражаются до последнего человека». Типпельскирх пишет: «Убедительным было упорство противника… Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой… Однако уже было ясно одно: здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами «разрушить карточный домик» [136] .

Эти и другие высказывания характеризовали порочность планов командования фашистской Германии; с другой стороны, в них содержалось невольное признание значения боевой деятельности сил Балтийского флота на морских сообщениях противника и в защите морских подступов к городу Ленина. Пусть Ф. Руге на многих страницах своей книги говорит о бездействии русского флота; он не может не признать, что «кампания на Балтийском море закончилась без взятия Кронштадта и полной ликвидации советского флота. В последующие годы это привело к большему напряжению немецких сил» [137] . У Руге не хватает духу пойти в признании до конца, он замалчивает тот факт, что кампания 1941 года окончилась полным провалом не только на суше под Ленинградом и Москвой, но и на Балтийском море. Рухнули планы молниеносной войны, против Советского Союза, ни одна из задач плана «Барбаросса» не была решена.

136

К. Тилпельскирх, «История второй мировой войны», М., Изд — во «Иностр. лит.», 1956, стр. 180.

137

Ф. Руге. Война на море. М., Воениздат, 1957, стр. 212.

Но враг был еще силен и упорно сражался, поэтому мы призвали командиров, военкомов, начальников политотделов напрячь все силы, мобилизовать личный состав соединений для последующего разгрома врага. Военный совет флота требовал разъяснить личному составу обстановку под Ленинградом и на всех фронтах, исходя из нее, проводить конкретную, целеустремленную, оперативную партийно — политическую работу. Мы информировали командиров соединений об общих и о возможных зимних боевых действиях войск Ленинградского и Волховского фронтов и тех задачах, которые, наверное, придется решать флоту.