Бальзам Авиценны

– Можем ли мы еще что-то сделать для вас?
– спросил русский.

– И так достаточно, - усмехнулся Титто - Прощайте!

Вскоре во дворе послышался стук колес отъехавшего экипажа - дон Лоренцо привык держать свое слово.

– Все в порядке?
– обернулся он к капитану.
– Вас заинтересовал клинок? Занятная вещичка, наверное восточной работы? Интересно, как он попал к неаполитанцу?

– Это сабля Мирта, - глухо ответил Кутергин.

– Тогда возьмите ее себе, - быстро решил маркиз.
– По праву это ваш трофей! Пусть напоминает о необычайных приключениях в пустынях и горах. Что такое?

Он прислушался. Громко хлопнула дверь, раздались быстрые шаги, и вбежала Лючия. Синьор Лоренцо сразу все понял и раскрыл навстречу ей руки для объятий, но она упала на грудь Федора Андреевича, порывисто обняла его за шею и спрятала лицо у него на плече.

И тут да Эсти наконец осознал смысл слов шейха, доверившего русскому капитану жизнь, честь и судьбу девушки. Видимо, выбор отца полностью совпал с выбором, сделанным сердцем Лючии, и теперь племянница недолго задержится в гостеприимном доме дяди.

Маркиз повернулся и тихонько вышел. Не нужно мешать молодым людям. К тому же впереди множество хлопот. Надо позвать отца Франциска и посоветоваться с ним: можно ли похоронить Мансур-Халима в родовом склепе да Эсти? С одной стороны, он был восточным шейхом и магометанином, а с другой - по-европейски широко образованным человеком и как-никак членом семьи маркиза, мужем родной сестры синьора Лоренцо.

Он вошел в комнату покойного.

«Вот и верь дурацким россказням, - грустно улыбнулся да Эсти, глядя в спокойное лицо зятя, ушедшего на Небо во сне.
– Здесь лежит тело человека, которого считали Великим Хранителем тайны бальзама Авиценны, способного дать бессмертие. Хранитель бессмертия сам смертен. Прощай, Мансур!..»

***

Утром следующего дня содержавшийся под стражей в тюремном замке Роберт Мак-Грегор, подозреваемый в шпионаже в пользу австрийской короны, получил свидание с представителем английского консула. Войдя в комнату, арестант увидел среднего роста рыжеватого мужчину в табачного цвета костюме. Его голубые глаза были похожи на две льдинки, спрятавшиеся под мохнатыми бровями от жгучего солнца Апеннин.

Приветствуя соотечественника, попавшего в затруднительное положение, гость назвал слова пароля, а когда Роберт ответил, голубые льдинки стали менее колючими.

– Запишите, - шепнул заключенный и быстро продиктовал несколько пятизначных цифр.

Представитель консула пометил их маленьким карандашиком на своей туго накрахмаленной манжете.

– Немедленно передайте это Адмиралу, - попросил Роберт.
– Пусть масоны плывут вместе с рыбами.

– Он получит это с первой же почтой, - заверил посетитель.
– Мы скоро вытащим вас отсюда, но проявите немного терпения. Дом, где вас арестовали, сгорел дотла, а его обитатели исчезли.

– Ищите следы.
– Роберт поиграл желваками.

– Я думаю, Адмирал поймет вас правильно.
– Представитель консула откланялся, еще раз напомнив, что следует набраться терпения...

***

Месяц спустя человек в табачного цвета костюме появился в парижском предместье Сент-Оноре. Беспечно помахивая тростью, он быстро отыскал улицу Пентьевр, поднялся на последний этаж старого дома, где располагалась нотариальная контора «Саккер и Фиш», без стука открыл дверь и очутился в сумрачном помещении из двух смежных комнат. В первой никого не было, а из второй на звук шагов посетителя выглянул полный человек с длинными поседевшими курчавыми волосами. В зубах у него торчала сигара, и пепел падал на цветастый жилет, туго обтягивающий его внушительное пузо.

– Мсье Фиш?
– приподняв шляпу, оседомился клиент.

– Да, это я.
– Эммануэль порылся в памяти, но лицо посетителя ему ничего не напоминало.
– Чем могу вам помочь, мсье?..

– Монблан.
– Тонкие губы клиента растянулись в улыбке.
– Конечно, такая фамилия кажется насмешкой над моим ростом, но...

– Пустяки, - улыбнулся нотариус.
– Фамилию не выбирают. Какое у вас дело, мсье Монблан, и почему иы обратились именно ко мне?

– Наследство, - вздохнул клиент, нервно вертя и пальцах ручку трости.
– Видите ли, там, то есть в деле, есть некоторые нюансы. Мы можем сейчас потолковать с вами с глазу на глаз? Вы никого не ждете?

– К счастью или к несчастью, нет.
– Фиш сделал приглашающий жест в сторону смежной комнаты.
– Там вполне удобно.

Он повернулся и пошел к своей конторке. Клиент последовал за ним, на ходу быстро вывинчивая рукоять трости. Выхватив из нее длинный граненый клинок, он всадил его точно под левую лопатку нотариуса, ловко выдернул окровавленное лезвие и отступил на шаг. Эммануэль захрипел и рухнул на разбросанные по конторке бумаги. Дернувшись всем телом, он сгреб их толстыми ручищами, словно хотел спрятать от чужих взглядов, и затих.

Человек в табачного цвета костюме вытер клинок о жилет убитого, спрятал оружие в трость и торопливо вышел из конторы. На секунду задержавшись на лестничной площадке, он настороженно прислушался: старый дом полон жильцов и встречаться с кем-либо из них совершенно не входило в его планы. Прыгая через три ступеньки, он спустился вниз, выскочил из парадного и свернул за угол. В двух кварталах от конторы его ожидал экипаж. Усевшись в него, он толкнул кучера в спину:

– Поехали!..

Вечером этого же дня Адмиралу направили шифрованное письмо с сообщением о скоропостижной кончине нотариуса Эммануэля Фиша...

***

На Островах уже чувствовалось приближение осени. Мирадор отметил это, проходя через парк к дому Роу: кроны деревьев слегка пожелтели, море вновь приобрело грязно-серый оттенок, хотя солнце еще пригревало вполне по-летнему. В прихожей гостя встретил невозмутимый Дэвид и проводил в спальню хозяина. Еще на лестнице Мирадор почувствовал резкий запах лекарств и еще чего-то неуловимого, заставлявшего болезненно сжиматься сердце: в этом доме тихо ждала своего часа сама Смерть. Томас Роу лежал на подушках, пристроив поверх теплого пледа казавшиеся восковыми руки. Услышав шаги, он приподнял веки, и мутный, слезящийся глаз уставился на черную повязку, поддерживавшую раненую руку Мирадора.

– Ты здесь?
– Губы Томаса едва шевелились, и французу пришлось подойти к постели и наклониться, чтобы услышать, что говорил больной.

– Да. Но я вернулся один.

Дэвид неслышно вышел и прикрыл за собой дверь, чтобы не мешать при разговоре.

– Где Роберт?
– прошелестел Роу.

– В крепости, - ровным голосом ответил Мирадор, - Его обвинили в шпионаже.

Бледная улыбка появилась на лице умирающего, но тут же погасла, и он задал новый вопрос:

– Шейх?