Бальзам Авиценны

Глава 2

Мерно постукивая тростью по плитам тротуара, Мирадор медленно шел по бульвару Мальзерб. Парижский воздух пьянил, навевая приятные воспоминания молодости. Светло-серое небо с полосками розовых от закатного солнца облаков, яркие пятна света из окон кафе, сверкание сбруи и лакированной обшивки карет, отражавшей блики газовых фонарей, яркие пятна дамских туалетов, причудливая архитектура высоких домов, легкие порывы ласкового теплого ветра - все создавало ощущение праздника. Вернее, предвкушение праздника и большой удачи, которая непременно ждет впереди.

Мирадор отыскал улицу Монсо и остановился перед воротами особняка, спрятавшегося от досужих взглядов в глубине густого сада. Позвонив, он дождался появления привратника и объяснил ему, что желает видеть господина секретаря, который назначил встречу на этот час. Привратник молча открыл калитку и проводил гостя в дом, передав его ливрейному лакею. Тот провел Мира-дора в приемную, где за столом из красного дерева сидел бледный молодой человек в темном платье. Подняв глаза на вошедших, он небрежным жестом отпустил лакея и улыбнулся визитеру:

– Чем могу служить, мсье?

– Я хотел бы видеть господина Лантье.

Секретарь быстро окинул взглядом дорожный костюм Мирадора, и улыбка на его лице стала похожей на кислую гримасу.

– Господин Лантье очень занят. Не могли бы вы, мсье, изложить мне суть вашего дела?

Мирадор вынул из кармашка жилета визитную карточку и положил ее на стол перед секретарем. Взглянув на нее, молодой человек моментально вскочил и поклонился:

– Прошу извинить, мсье! Будьте так любезны подождать, вас сейчас примут.

Он юркнул за тяжелую бархатную портьеру, скрывавшую двери кабинета, и тут же появился вновь:

– Входите, мсье, входите! Господин Лантье ждет вас.

Мирадор прошел в кабинет, неслышно ступая грубыми башмаками по толстому ковру. Его встретил высокий седой человек с пышными бакенбардами на холеном розовом лице. Он крепко пожал руку гостя, усадил его в кресло и предложил сигару.

– Я рад видеть вас, брат. Великий Мастер предупредил о вашем приезде.

– Все ли готово?
– сухо поинтересовался Мирадор, не обратив внимания на раскрытый ящичек с сигарами.

– О да!
– заверил Лантье. Он вытянул из кармана связку ключей на цепочке, открыл стоявший в углу кабинета сейф и достал из него небольшую шкатулку.
– Здесь все необходимое.

– Отлично!
– Мирадор взял из его рук шкатулку и приоткрыл крышку. Внутри лежали чек Лионского банка и несколько украшенных перламутром безделушек.
– Отлично, - повторил гость и захлопнул крышку шкатулки.

Лантье подошел к столу, черкнул несколько строк на листе бумаги, сложил его и подал Мирадору. Тот спрятал листок в карман, а шкатулку убрал в портфель. Потом протянул руку и нетерпеливо пошевелил пальцами. Ьез слов поняв его, хозяин вернул визитку.

– Не смею вас больше задерживать.
– Гость встал.
– Надеюсь, ваш секретарь?..

– Один из братьев, - успокоил его Лантье провожая до дверей.
– Не прикажете ли подать экипаж?

– Благодарю, - отрицательно мотнул годовой Мирадор.
– Я предпочитаю передвигаться по Парижу пешком. Кроме пользы, это доставляет мне массу удовольствия.

Через несколько минут он вновь вышел на бульвар Мальзерб и направился в сторону проспекта королевы Гортензии, где быстро затерялся в шумной толпе, наполнявшей парижские улицы в этот теплый вечер...

Утром следующего дня Мирадор посетил предместье Сент-Оноре. Беспечно прогуливаясь, он зашел в несколько магазинчиков, выпил чашечку кофе в маленьком бистро и ближе к полудню оказался на улице Пентьевр около старого пятиэтажного дома, украшенного по прихоти архитектора маленькими балкончиками с витыми чугунными перилами. Поднявшись по темноватой, пропахшей кошками лестнице на последний этаж, Мирадор вошел в нотариальную контору «Саккер и Фиш» и как старому знакомому улыбнулся полному человеку с длинными вьющимися волосами, разбиравшему бумаги:

– Привет, Эммануэль!

Карие глаза нотариуса близоруко сощурились. И тут же скучное выражение его лица сменилось радушной улыбкой.

– Ха! Мирадор!
– Эммануэль выплюнул в корзину для бумаг изжеванный окурок сигары и ногой подвинул стул, предлагая присесть.

– Ты стал младшим компаньоном?
– Мирадор уселся верхом на предложенный стул и кивнул на груду документов, кипами лежавших на конторке.

– Лучше быть старшим компаньоном, - весело заржал Фиш и закурил новую сигару.
– Тогда есть на кого свалить работу, а сейчас Саккер сваливает ее на меня.

Слушая, Мирадор разглядывал Эммануэля: все-таки с момента их последней встречи прошло без малого пять лет. Фиш еще больше раздобрел, в волосах пробилась седина, под глазами появились нездоровые мешочки. Сколько ему сейчас, сорок два или сорок три? Сюртук, как и прежде, весь засыпан сигарным пеплом, а на крышке конторки острый глаз Мирадора заметил круглые пятна от винной бутылки и стакана: господин нотариус не отказывал себе в мелких радостях бытия.

***

Вряд ли дела компаньонов блестящи: помещение конторы - на чердаке старого дома на окраине, комнат всего две, и те обставлены обшарпанной мебелью.

– Где ты пропадал?
– Фиш небрежно стряхнул пепельна пол и часто заморгал воспаленными веками.

– Так, - Мирадор неопределенно покрутил рукой в воздухе. Этот жест мог означать все что угодно.

Эммануэль по-прежнему улыбался, но глаза его немного потемнели, и он пару раз шмыгнул носом: это были верные признаки раздражения: Мирадор понял, что никак не удовлетворив любопытство знакомого, он слегка переборщил, а злить Фиша не входило в его планы. Видимо, пришла пора выказать нотариусу дружеское расположение.

– Ты же знаешь, я не люблю присутственные места, - примирительно улыбнулся Мирадор, показав тростью на стены конторы.
– На некоторое время мне пришлось сменить климат и пожить по ту сторону Ла-Манша.

Этот ответ вполне удовлетворил Фиша. Он хлопнул Мирадора тяжелой рукой по плечу, сдвинул в сторону бумаги и вытащил из ящика конторки бутылку и два мутных стакана. Гость отметил, что бутылку юрист поставил точно на место большого пятна.

– Мне обрыдло сидеть в этой вонючей дыре и разбирать пыльные бумаги, - пожаловался Эммануэль. Он зубами вытащил пробку и разлил вино по стаканам.
– Но ты можешь говорить здесь открыто, никто не подслушает. У тебя дело?