Банда - 4

– Авось,- пробормотал Андрей и, сжавшись, ощутил каждую свою мышцу, каждую частицу тела. Это было как бы боевым смотром, и он остался доволен, почувствовав, что находится в форме, в неплохой форме.

Он прошелся вдоль универмага, постоял у витрины, у которой несколько дней назад назначил Наде первое свидание. Опять здесь толпились юноши и девушки, ахали и вздыхали по недоступно-счастливой жизни на других берегах, куда если и удастся попасть, то нескоро. И все годы, которые пройдут до этого упоительного момента, будут наполнены ожиданием, томлением и стонами у таких вот витрин.

До назначенного времени оставалось полчаса.

Андрей зашел в будку телефона-автомата, потом во вторую, в третью - возле универмага их был выстроен длинный ряд. Дозвониться до Пафнутьева удалось из седьмой.

– Павел Николаевич? Это я, Андрей. Какие новости?

– Новости просто потрясающие!
– заорал в трубку Пафнутьев с такой силой, будто долго не мог произнести ни слова и вот, наконец, вырвался, сбросил путы и смог заговорить.- Ты, судя по голосу, жив. Я жив. Шаланда жив. Худолей пьян в стельку. Разве это не прекрасно?

– Значит, с Шаландой все в порядке?
– сдержанно спросил Андрей.

– Ты не поверишь! Шаланда - полная кефали!

– Да, действительно, это неплохо,- произнес Андрей, поглядывая по сторонам.

– А ты как?

– Иду на свидание.

– Ни пуха!

– К черту!
– проговорил Андрей и повесил трубку.

До свидания оставалось пятнадцать минут.

Андрей решил не идти по главной улице, а добраться к нужному переулку дворами. Это было гораздо безопаснее, да и появиться он мог неожиданно, в последний момент. Пробираясь между детскими площадками, песочницами, размокшими за зиму беседками, в которых пенсионеры отчаянно сражались во всевозможные задумчивые игры, Андрей безошибочно вышел к автобусной остановке, где и была назначена встреча.

До восьми оставалось несколько минут, не то две, не то три. Автобус ждали женщина с двумя детьми и вжавшийся в угол мужичок, не выдержавший, видимо, последнего тоста. Сквозь стеклянные кирпичи остановки его темная фигура казалась бесформенным сгустком. И только по тому, что мужичок время от времени шевелился, выглядывал на дорогу в ожидании автобуса, можно было догадаться, что это все-таки живой человек.

Начал накрапывать дождь.

Андрей спрятался под грибом, расписанным под мухомор. Здесь была врыта в землю маленькая размокшая скамейка, на ней он и расположился. Похоже, местные выпивохи частенько навещали этот скромный грибок, все вокруг было усеяно пробками - жестяными, пластмассовыми, фольговыми. На земле можно было рассмотреть и белесый хребет рыбешки, и куриную косточку, обглоданную до белизны зимними морозами, и конфетные обертки.

Посмотрев на часы в очередной раз, Андрей увидел, что уже восемь. И в ту же секунду к автобусной остановке подъехал зеленый "жигуленок" чуть ли не первого выпуска. Из него вышла Надя. Как и прошлый раз, она была в черном плаще. Оказавшись на тротуаре, щелкнула зонтиком, и он распахнулся над ней красно-перепончатым крылом. "Жигуленок" отъехал, и Надя, оставшись одна, обеспокоенно оглянулась по сторонам.

"Черный плащ, красный зонтик,- отметил Андрей.- Мрачновато получается, траурное какое-то сочетание... Но, что делать, что делать..."

Он вышел из-под грибка и шагнул к автобусной остановке.

– А вот и я,- сказал Андрей, беря ее под локоть.

– Надо же... А я была уверена, что ты не придешь,- сказала Надя.

– Почему?

– Ой, для этого столько может быть причин, что их даже перечислять неинтересно. Куда мы идем?

– Для начала лучше спрятаться где-нибудь от дождя,- Андрей окинул взглядом улицу, прилегающий тротуар, сквер. Ничего подозрительного, настораживающего он не заметил. У киоска стояли под навесом два мужичка, рядом на земле лежал рулон рубероида - дачники собирались открывать сезон. На подошедшем автобусе отъехали и женщина с детьми, и пьяный мужичок. Он с трудом подошел к автобусу, протянул в беспомощности руки, и его просто втащили вовнутрь. Двери тут же захлопнулись за его спиной.

Надя выглядела лучше, чем в прошлый раз, но вела себя как-то встревоженно. Несколько раз Андрей поймал ее взгляд, брошенный вдоль улицы, назад, она вздрогнула, когда из кустов неожиданно выскочила промокшая под дождем собака.

– Ты чего-то опасаешься?
– спросил Андрей.

– Я уже знаю, что с тобой можно ничего не опасаться.

– А мне? Мне нужно чего-то опасаться? Твои знакомые - крутоватые ребята, а?

– Не столь, не столь, Андрей.

– И они вот так легко смирились с твоим уходом?

– Каким уходом?
– удивилась Надя.- Я ни от кого не ушла, ни от чего не ушла.

– И ни к кому не пришла?

– К тебе вот пришла, но зачем - не знаю.

– Темнишь,- сказал Андрей.- Знаешь.

Надя отвернулась, помолчала, чуть сильнее сжала руку у локтя.

– Извини,- сказала она.- Слукавила. Невольно. Слова подвернулись... Я и не заметила, как они выскочили. Как с горки соскользнули.

– Бывает.

– Скажи... Я тебе нравлюсь?

– Да.

– Но ты же меня совершенно не знаешь?

– Я говорю о том, что знаю.

– Не боишься разочароваться?

– Если это придет, значит, придет,- Андрей спокойно посмотрел Наде в глаза.- Ты волнуешься? Нервничаешь?

– Не каждый день приходится ходить на свидания... Куда идем?

– Здесь недалеко есть квартира, от которой у меня в кармане ключи.

– А мне там ничего не угрожает?

– Почему... Угрожает. Но гораздо меньше, чем здесь, на улице.

– Это твоя квартира?

– Почти.

– Явочная?
– усмехнулась Надя.

– Называй ее, как хочешь... Но там не капает с потолка, не дует из окон, не течет из кранов. Там тепло, мурлыкает холодильник, и в холодильнике кое-что есть.

– Ты ведешь себя уверенно... Привык к победам?

Андрей усмехнулся. Этот облегченный, игривый разговор был не для него. Не любил он произносить слова ради забавы, а если и срывались невзначай, он сам же потом их стыдился и старался побыстрее забыть об этой своей нечаянной слабости.

– Ну, хорошо... Скажи тогда, где моя девочка? Как я найду ее?

– Скажу... Чуть позже.

– А вдруг с тобой что-нибудь случится?

– А что со мной может случиться?

– Все, что угодно,- сказала Надя твердо.- Может упасть кирпич на голову. Трамвай может переехать. Настигнет карающая рука моего любимого начальника... Ведь может?

– Тогда обратись к Пафнутьеву. Начальнику следственного отдела прокуратуры. Он поможет.

– А если и с ним Бевзлин разберется?

– Что-то, я смотрю, у твоего Толика большие планы?

– Он всегда этим отличался.