Банда в белых тапочках

– Омолаживающий, – поправила его Леокадия.

– Да, омолаживающий. Как подтвердит многоуважаемый Ювеналий Юльевич Капа, изумрудный кулон хранил в себе тайну, о которой знала Монти и ее подруга…

– А я ничего не знала! – разочаровалась Сокольская. – Иначе…

– Иначе сама бы украла кулон?! – рассмеялась Калерия.

– Впрочем, Ювеналий Юльевич, я бы не стал обращаться к вам как к многоуважаемому! Думаю, вы знали, что кулон краденый, и скрыли это от следствия, – повернулся к ювелиру Удальцов.

– Естественно, – процедила Леокадия. – Его украли у меня…

– Не у вас, – помотал головой следователь. – Попрошу войти! – крикнул он в сторону двери.

Все заинтересованно уставились на дверь. Вошла скромная Раечка Ступина.

– Воровка! – закричала Леокадия. – Я так и знала, что в тихом омуте черти водятся!

– Раечка, – прошептала Алевтина, – ты-то здесь почему?!

– Почему, почему, – кинулась к кассирше Монти, – по кочану! Сначала кулон украла она, Удальцов прав. А уже потом изумруд стащила Калерия!

– Нет. – Василиса выступила вперед и заслонила собой Раечку от взбешенной Монти. – Раечка здесь ни при чем. Кто угодно, только не Раечка, я проверяла.

– Как это ни при чем?! – кричала Монти, бегая по комнате. – Здесь у всех рыльце в пушку! Эти украли, – она указала на Калерию и Анатолия, – эти подговорили, – ее длинный палец уперся в Федора и Ольгу Сокольскую, – а этот послужил катализатором! – Палец остановился на Кузнецове. – Если пригласили Ступину, она при чем! При всем этом. Пусть признается!

– Признаваться придется вам, Леокадия Монти, – грустно изрек Удальцов.

– Мне?! – возмутилась Монти. – В чем?!

– В краже семейной реликвии. – Следом за Раечкой вошел вдовец Сорокин.

Леокадия обмякла и вернулась на свое место.

– Мне не в чем признаваться, – развела она руками, – я знать не знаю, о каком кулоне идет речь. Его у меня нет и никогда не было.

Василиса кинулась к ее груди, но кулона на шее действительно не оказалось.

– Ой! – вскрикнула Алевтина. – Он здесь! – И показала на вазу с фруктами.

– Это вам не поможет, – укоризненно покачал головой Удальцов. – Вы узнаете эту женщину, господин Сорокин, то есть господин Гольвади?

– Да, – ответил Сорокин-Гольвади, – я узнаю эту женщину. Она служила у нас камеристкой, прислугой. После ее внезапного исчезновения пропали семейные реликвии, драгоценности. Леокадию Монти разыскивает Интерпол.

– Глупости! Я ничего у вас не брала! – закричала Леокадия.

– Брала, голубушка, брала, чего уж там, – проскрипел из своего угла ювелир. – И я купил. Извините, господа, я же не знал, что вещички краденые. Узнал лишь тогда, когда этот господин пришел ко мне с фотографиями. Честное слово, связываться не стал бы! Честное слово! Закон для меня превыше всего, господин Удальцов. Госпожа Монти принесла мне серьги, колье и этот кулон. Но после того как узнала, сколько я дам ей за серьги и колье, кулон продавать отказалась. Признаться, я надеялся купить со временем и его…

– А на вырученные деньги она приобрела магазин! – догадалась Калерия.

– Так воровать краденое – это не преступление! – заявил Анатолий.

– В этом разберется суд, – заверил его Удальцов.

– Самый гуманный в мире? – мрачно пошутил охранник.

– Я и на суде ни в чем не признаюсь! – торжественно заявила Леокадия. – В глаза не видела этого господина, этот кулон и не пользовалась омолаживающим порошком. К тому же у него давно закончился срок годности! Последней, кто его нюхал, была русская императрица Александра! И к чему ее это привело?! Ха!

– Так его нужно было нюхать?! – поразилась Калерия.

– Вот действительно дурында, – усмехнулась Леокадия, – скажи мне спасибо, что я не показала тебе, как открывается кулон! Сейчас бы не сидела, а лежала в реанимации.

– А как он открывается, как? – Василисе очень хотелось разгадать последнюю загадку.

– Очень просто, сеньора, – ответил Гольвади и взял кулон из вазы.

Немного повертев его в руке, он нажал на изумруд, и тот отпрыгнул от золотой оболочки, открыв под собой небольшое пространство, наполовину заполненное белым порошком.

– Мама дорогая, – пробормотала Сокольская, глядя на раскрытый кулон.

– Так его надо было просто повертеть в руке, – разочарованно произнесла Калерия.

– Всего лишь, – удовлетворенно вставила Василиса. – Ничего особенного.

– Да, ничего особенного, – согласился с ней Гольвади и резким движением пальцев захлопнул кулон. – К тому же срока годности у порошка нет. Но то, что его использование только вредит, доказано.

– Это реликвия твоей семьи, дорогой? – прошептала Раечка, разглядывая изумруд.

– Была. – Гольвади спрятал кулон в карман.

– Позвольте, – Удальцов протянул руку, – кулон нужен для продолжения следственных мероприятий. После этого мы его вам обязательно вернем.

– Надеюсь, – усмехнулся Гольвади, протягивая ему изумруд, – ваш сейф не обкрадут.

– Ювеналий Юльевич. – Удальцов протянул изумруд ювелиру.

Тот достал старую, проверенную временем лупу и принялся разглядывать камень. После чего кивнул, тяжело вздохнул и вернул его следователю.

– Я так и не поняла, – высказалась Алевтина, глядя на свою бывшую хозяйку, – пользовалась она омолаживающим средством или нет! И если это средство действительно омолаживающее, почему не сделать подобное и не пустить на поток, позволяя женщинам оставаться молодыми и привлекательными на долгое время?!

– Сделать подобное невозможно, – ответил итальянец. – Чудодейственных изумрудов было всего пять, один из них украшает подвеску, остальные перемолоты в этот порошок. Рецепт утерян.

– Так ожерелья в могиле королевы Изабеллы нет? – разочаровалась Василиса.

– Это стоило бы проверить, – процедила Леокадия, сверля глазами подругу Калерию. – Если бы порошок сделали из изумрудов, он был бы зеленого цвета.

– А где ее могила?! – тут же заинтересовалась Калерия.

– Это, дамы, вы узнаете не скоро, – заключил Удальцов, надевая наручники на Леокадию Монти.

– А когда узнаете, – прошептал из угла ювелир, – милости прошу ко мне! Ничего личного, господин следователь, ничего личного. Только работа, бизнес, так сказать…

Эпилог

Василиса была на седьмом небе от нахлынувшего на нее счастья. И не только потому, что вернулся Руслан, совершивший благородный поступок по спасению народного индийского достояния. Она буквально летала от счастья потому, что муж признал в ней талант сыщика и назначил ее… нет, не главной женой. Она и так была единственной любовью Руслана Воробьева. Он назначил ее своим партнером по бизнесу. По сыскному бизнесу. Оставлять свадебный салон без внимания Василиса Василькова не стала, просто супруги поблизости открыли сыскную контору.