Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Хуже всего было то, что в данный момент Андропов находился в заграничной командировке и не мог отдать соответствующих распоряжений своим подчиненным. Им оставалось либо наблюдать за торопливыми зачистками, либо попытать счастья на свой страх и риск. Примерно так и поступил руководитель оперативной группы К. Рыскулов, когда ночью тайком проник в кабинет директора Абайского комбината и вычистил сейф Снопкова, доверху забитый черным налом. Однако этих улик было явно недостаточно, чтобы накрыть всю сеть. Скрипящими от нетерпения зубами комитетчикам приходилось ожидать возвращения шефа разведки, каждый день опасаясь, что преступники уйдут от ответственности, тем более что по ряду признаков было понятно намерение некоторых из них бежать. Когда же Юрий Владимирович вернулся в Москву, доклад по этому делу стал первым на повестке дня.

Было принято решение брать группировку, а между Андроповым и Щелоковым состоялся крайне эмоциональный телефонный разговор. В нем Андропов, с нескрываемым ехидством поинтересовавшись делами министра внутренних дел, запросил от того содействия в задержании ряда сотрудников его ведомства. В ответ Щелоков потребовал объяснений, а получив их, стал настаивать, что это его проблема и категорично посоветовал КГБ не лезть не в свое дело. В конце концов, в грубой форме отправив Андропова по известному адресу, он бросил трубку.

Юрий Владимирович, человек интеллигентный и необидчивый, после этого диалога еще некоторое время улыбался, сетуя на невоспитанность собеседника. Затем, лукаво блеснув глазами, приказал сократить время подготовки операции на несколько дней и провести ее буквально в первых же числах нового года.

С 1 по 5 января 1974 года на улицах Караганды замелькали группы мужчин, которые представлялись в гостиницах отдыхающими и командировочными. Закончив расселение, они покидали номера и целыми днями пропадали где-то в области. Ходили по улицам города, присматриваясь к домам руководства комбинатов, мелькали неподалеку от отделений милиции, деловито оценивали расположение цехов.

Финальная отмашка была дана в ночь на 7 января. На рассвете город содрогнулся. По его улицам, опережая редкие трамваи, носились серые служебные авто, в квартиры и дома со стуком, а иногда просто выламывая двери, часто под аккомпанемент собачьего лая, врывались незнакомцы, вытаскивали из теплых постелей сонных перепуганных чиновников и руководство комбинатов. За одно утро было проведено 38 арестов. Для операции были мобилизованы все имевшиеся человеческие и технические ресурсы КГБ. Так, когда стало известно, что одна из ключевых фигур избежала ареста и спешит к месту работы, чтобы подчистить хвосты, оперативнику комитета пришлось ловить такси, чтобы опередить преступника.

Весь день в городке царила странная противоестественная тишина, с лихвой искупающаяся неразберихой и суетой в милиции и ОБХСС, а также паникой в коридорах местного горисполкома. В это же время на квартирах Снопкова, Жатона и Эпельбейма проводились обыски.

Изымались сотни тысяч рублей (только у Снопкова было изъято 300 ООО рублей), десятки килограммов золота и драгоценностей. Следователи и оперативники испытали шок: они никогда не видели столько денег. Деньги в банках, тайниках, закопанные на задних дворах, на хранении у родственников и любовниц. Примерно в то же самое время проводились задержания в Москве. Были арестованы Дунаев и некоторые его подручные. На допросах потели и впадали в истерики десятки подозреваемых. В ходе следствия к ответственности привлекли порядка 300 работников горпромкомбинатов и 400 сотрудников милиции и ОБХСС. Начальство структур, почуяв неладное, еще за несколько дней до операции сбежало на больничный.

...

Деньги в банках, тайниках, закопанные на задних дворах, на хранении у родственников и любовниц.

Однако на определенном этапе следствие сбавило темп. Все более ощутимым становилось противодействие прокуратуры и МВД. Подчищались следы, ценные свидетели меняли показания, следователей переводили на другие дела и отзывали назад. В изоляторах, после того как задержанных стали охранять сотрудники МВД, и вовсе начали просматриваться следы сговора. После объявления шаха Андропову немалых усилий стоило завершить партию. Троих организаторов-бизнесменов приговорили к расстрелу. Всех прочих, включая Рудольфа Жатона, осудили на разные сроки – от 1 года до 15 лет. Сроки получили, несмотря на негласное сопротивление Щелокова, даже милиционеры. Счет стал 1:0 в пользу КГБ. Андропов одним ударом убил трех зайцев: наказал зарвавшихся капиталистов, продемонстрировал Брежневу высокую эффективность своих методов (а заодно и вернул в собственность государства неплохой механизм получения прибыли) и без последствий для себя выиграл партию против МВД.

Эта увлекательная игра между Юрием Владимировичем и Николаем Анисимовичем продолжалась почти 10 лет. В ее ходе плелись интриги, раскрывались заговоры, взлетали вверх по карьерной лестнице никому не известные выскочки, а заслуженные сотрудники обоих ведомств спешно уходили на пенсию. И чем дальше, тем больше очков выигрывало в той борьбе КГБ. При всех своих недостатках Юрий Андропов был хорошим руководителем и, по слухам, ненавидел разлагающую государственный механизм коррупцию, взяточничество. Ведомственная борьба продолжалась до 1982 года, то есть до смерти покровителя и защитника Щелокова – Брежнева. Со смертью генсека настал конец и для Николая Щелокова, отстраненного от должности и обвиненного во всех смертных грехах, лишенного званий и наград. Товарищ Андропов, вставший на место Брежнева, задумал реформировать Советский Союз, чтобы достойно ввести его в третье тысячелетие. Впрочем, к шахматам и экономическим преступлениям это не имеет никакого отношения.

...

Ведомственная борьба продолжалась до 1982 года, то есть до смерти покровителя и защитника Щелокова – Брежнева.

Дело о фальшивомонетчике № 1

Изготовление фальшивых денег в Советском Союзе преследовалось очень строго. Фальшивомонетчики не могли рассчитывать на снисхождение от власти и чаще всего финальной чертой, подводящей итог их земным трудам, становился расстрел. Одним из немногих исключений стала история о фальшивомонетчике № 1, которого и преступником-то назвать сложно.

Виктор Иванович Баранов родился в 1941 году, с детства очень любил коллекционировать старые деньги. В них просматривалось некое художественное совершенство, подделать которое казалось невозможным. Впрочем, в молодые годы Виктор о подделках и не помышлял. Он был человеком простым и открытым, но вместе с тем очень увлеченным. Проще говоря, изобретателем-рационализатором. Этот талант раскрылся в нем еще в юношеском возрасте, после окончания строительного училища. Некоторое время Виктор Баранов предлагал свои изобретения государственным предприятиям – не ради денег или выгоды. Он был человеком совершенно другой пробы. Все, чего ему хотелось, – приносить пользу обществу. К сожалению, в Советском Союзе для этого требовалось иметь специальное разрешение или занимать руководящий пост. Все находки Баранова, от несгораемой автомобильной краски до специального рецепта очистки картофеля от земли (экономия времени для сельскохозяйственной отрасли составила бы порядка 70 %), номенклатуру не интересовали. Вообще, какой мог быть интерес в те годы? Нужно было доставать дефицит, обзаводиться связями, зарабатывать деньги, а если повезет, просто исполнять свои обязанности. Хоть как-нибудь. Собственно, один из чиновников при личной встрече в ответ на предложение молодого изобретателя честно сказал, что ему, в общем-то, все идеи безразличны.

Такое пренебрежение оскорбляло ум Баранова. Однажды ему в голову впервые пришла детская идея напечатать собственные деньги. Чтобы самому ввести изобретения в оборот. Поскольку Виктор был личностью целеустремленной, то от своей идеи отказываться не стал, даже несмотря на возможность поимки и соответствующего наказания. Первым шагом для исполнения поставленной цели стало получение специальных знаний о полиграфии и изготовлении печатных станков. Поиски необходимой литературы в родном Ставрополе особенным успехом не увенчались. Даже в краевой библиотеке имени Лермонтова книг на интересующую тематику не оказалось. Но Виктор не отчаивался, собирая знания по крупицам. В силу специфики работы шофером в крайкоме КПСС он часто бывал в типографии «Ставропольской правды», где с любопытством рассматривал клише [31] высокой печати.

Только в 1971 году, вырвавшись на пару дней в отпуск, он побывал в Москве, где отыскал нужную литературу Частично в библиотеке имени Ленина, откуда вынес две книги (времени конспектировать уже не было), частично в букинистических магазинах столицы [32] . Вернувшись домой, Виктор Баранов выпал из привычного обывателю течения жизни. Теперь он занимался только двумя вещами: работал и исследовал. Чмокнув после работы жену и быстро съев ужин, изобретатель отправлялся в сарай, оборудованный под мастерскую. Там он засиживался до глубокой ночи, изучая свои сокровища и советские купюры. Почти 3 года потребовалось гениальному шоферу, чтобы проникнуть под завесу тайны Госзнака.