Бандиты семидесятых. 1970-1979

Тем временем инцидент с «Жигулями» стал достоянием правоохранительных органов. Стало ясно, что это происшествие – дело рук тех самых преступников, которые напали на часового в конце октября. Водитель «Жигулей» был тщательно допрошен, и с его слов составили фоторобот одного из преступников – того самого, который стрелял из автомата, – это был молодой мужчина с длинными волосами и в очках. Конечно, сведения были скудными, однако ничего другого под рукой у сыщиков не оказалось (в угнанной «таксюшке» никаких следов обнаружено не было, поскольку бандиты работали в перчатках). В итоге, отталкиваясь от фоторобота, сыщикам пришлось проверять чуть ли не всех очкастых мужчин города, кто умел водить автомобиль. Увы, но эта гигантская работа так и не дала результатов – обнаружить след преступников не удалось. Во всяком случае, в этом году.

Бойня на пути в Америку

В ноябре 1973 года один из столичных милиционеров получил звание Героя Советского Союза. Причем впервые в мирное время. А вот за что, осталось тайной. В газетах лаконично указали: за мужество и героизм, проявленные при задержании опасного преступника. На самом деле старший лейтенант милиции Александр Попрядухин участвовал в обезвреживании группы террористов, пытавшихся угнать за границу гражданский самолет. Причем трое из четырех угонщиков были… подростками. Им хотелось свободной жизни, они грезили об Америке, где, по их представлениям, была райская жизнь, полная свободы и изобилия. И достичь ее берегов молодые люди решили с помощью угона самолета.

Как мы помним, этот вид преступления стал набирать популярность в самом начале 70-х. К 1973 году произошло пять угонов пассажирских самолетов в Советском Союзе, что по меркам спокойного времени было настоящей бедой. Поэтому власти делали все от них зависящее, чтобы решить эту проблему. Так, в структуре МВД были созданы специальные службы для борьбы с воздушными пиратами, приняты новые законы. Так, 3 января 1973 года свет увидел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за угон воздушного судна». Согласно ему за угон самолета преступникам грозили следующие сроки наказания: за попытку угона с применением насилия, угроз или повлекшую аварию – от 5 до 15 лет заключения; если подобное повлекло гибель людей или причинение им тяжелых телесных повреждений – от 8 до 15; за укрывательство кем-либо предстоящего угона – до 5 лет или 1 год исправработ и т. д.

Кроме этого, в прессе периодически стали публиковаться материалы, в которых рассказывалось о незавидной судьбе воздушных террористов. Правда, не отечественных. Например, 30 января того же 1973 года в «Комсомольской правде» была помещена большая статья об уголовном процессе по делу о попытке угона гражданского самолета в Чехословакии. Это преступление должно было совершиться 6 декабря прошлого года, но сорвалось благодаря бдительности охранников аэропорта. События развивались следующим образом.

Инициатором угона выступил 24-летний шофер грузовика из Праги Петр Гавелка. Он давно вынашивал планы сбежать на Запад, но никак не мог придумать способ, как это сделать. И вот 8 июня 1972 года средства массовой информации Чехословакии сообщили о том, что группа молодых людей угнала пассажирский самолет в ФРГ. При этом террористы обагрили свои руки кровью, убив 52-летнего пилота Яна Мичицу, попытавшегося встать на их пути. Поскольку власти ФРГ так и не выдали террористов, предоставив им статус «политических эмигрантов», Гавелка пришел к мнению, что такой путь устраивает и его. С этого момента он стал готовиться к тому, чтобы повторить «подвиг» своих земляков. В качестве сообщников он выбрал своего младшего брата Алеша и еще двух приятелей.

К предстоящей акции угонщики готовились тщательно. В конце ноября Петр и Алеш купили билеты на самолет, следовавший рейсом из Праги в Карловы Вары, с тем чтобы проверить, каким образом работают охранные службы в аэропорту. Для этого они взяли с собой металлические вещи: Петр рассовал по карманам плоскогубцы и несколько отверток, а Алеш спрятал под одежду моток проволоки. Как это ни странно, но металлодетекторы не сработали на эти предметы, что чрезвычайно окрылило братьев. «Значит, и оружие тоже не заметят», – резонно предположили они. И ошиблись. Когда 6 декабря вооруженный двумя пистолетами Петр Гавелка приблизился к посту охраны, металлоискатель сработал исправно, и дежурный старшина задержал потенциального террориста. Трое его сообщников сумели в тот день улететь на приговоренном к угону самолете, однако, будучи невооруженными, да еще без главаря, на теракт так и не решились. Их арестовали после приземления. Состоявшийся в январе 73-го суд воздал каждому по заслугам: Петр Гавелка получил 9 лет тюрьмы, два его подельника были приговорены к 7,5 и 6,4 года, а Алеш Гавелка отделался 18 месяцами заключения.

Как ни странно, но эта публикация не только не смогла отвратить от очередного угона воздушного судна в СССР, но, наоборот, только поспособствовала ему (вот вам пример того, как пресса может подстегивать преступность). Номер «Комсомолки» с упомянутой статьей попался на глаза 16-летнему ученику московского автомеханического техникума Владимиру Жалнину, который, так же как Петр Гавелка, давно мечтал рвануть на Запад. И он тоже до поры до времени не знал, каким образом осуществить свою мечту, пока статья в газете не указала ему этот путь. Но поскольку одному захватить самолет было несподручно, Жалнин стал искать себе напарников. И первым, кто откликнулся на эту идею, стал его близкий приятель Романов. А осенью к ним присоединились еще двое: однокурсники Жалнина по техникуму Бондарев и Никифоров. Первый согласился на захват самолета, так сказать, за компанию, вторым двигали более конкретные цели – он мечтал… помочь американским индейцам в их справедливой борьбе за свою независимость.

В конце февраля 1973 года советские газеты сообщили о событиях в американском городке Вундед-Ни, где индейцы с оружием в руках выступили против дискриминационной политики правительственного бюро по делам индейцев, и многие советские мальчишки загорелись желанием помочь коренным жителям Америки. Но у подавляющего большинства подростков это желание не шло вразрез с законом. Например, мой хороший знакомый Юра Котенко (ныне известный специалист по североамериканским индейцам) предполагал достичь берегов Америки, используя вполне невинные методы: летом 73-го с двумя друзьями с Таганки он построил плот, чтобы отправиться на нем в США по маршруту: Москва-река—Волга—Волго-Донской канал—Азовское—Черное—Средиземное моря—Атлантический океан. Эта акция сорвалась в самый последний момент – кто-то похитил «судно» путешественников. Никифоров же был единственным индейцеманом, который не только вознамерился, но и осуществил свою идею криминальными методами. Хотя последующие события показали, что из всей четверки он был самым «безобидным» террористом.

Поскольку будущим угонщикам было необходимо оружие, они стали искать способы, как его раздобыть. Например, хотели напасть на постовых милиционеров, которые выходили на дежурство вооруженные «макаровыми». В середине октября будущие угонщики дважды вели наблюдение за стражами порядка в районе метро «Каширская» и Цветного бульвара. Один раз им едва не удалось застать постового врасплох, но поблизости прошла компания молодых людей, которая спугнула налетчиков. В итоге от этой затеи пришлось отказаться и искать другой способ разжиться оружием.

Оружейная проблема была решена в последние дни октября : Романов сумел уговорить одну из своих знакомых продать ему свое охотничье ружье, доставшееся женщине от бывшего мужа. Отпилив приклад и ствол, парни смастерили обрез, который можно было легко спрятать за пояс. Заговорщики надеялись еще на один шанс: некий сокурсник Жалнина пообещал ему достать к началу ноября два пистолета. Однако из этой затеи ничего не вышло: то ли парень в последний момент струсил, то ли на самом деле не смог достать оружия. Тогда на смелый поступок решился Бондарев: он сообщил друзьям, что в день угона прихватит из дому два охотничьих ружья 16-го калибра – двуствольное и одноствольное, принадлежавшие отцу. А пока в подтверждение своих слов он передал зачинщикам угона – Романову и Жалнину – 11 отцовских патронов.

В четверг, 1 ноября , подростки приобрели в магазине № 1 «Рыболов—охотник—турист» еще 30 патронов, снаряженных дробью 16-го калибра, 29 из которых Жалнин затем перезарядил пулями «Спутник», купленными в том же магазине. Из магазина они направились в кассу «Аэрофлота», где приобрели четыре билета на завтрашний рейс Ф-19, следовавший по маршруту Москва—Брянск.

Последние несколько часов перед операцией каждый из заговорщиков проводил по-разному: кто-то встречался с девушкой, кто-то весь вечер просидел дома, в кругу близких. Например, Никифоров выкроил время для короткой записки родным (написана в 20.37), сопроводив ее, по обыкновению, рисунком индейского вождя в пышном головном уборе. В записке говорилось: «Мама и Женя! Я уехал в Америку 2 ноября 1973 года. Буду писать. Если будет возможно, вышлю телеграмму еще в пути, на остановке в Варшаве, или Лиссабоне, или из другого города. Все потом напишу письмом, если доеду туда».