Бандиты времен стагнации

Уже возле своего дома Варягин встретил своего знакомого Мельниченко и одолжил у него 200 долларов, пообещав отдать ему деньги через два дня.

По дороге в налоговую предприниматель стал размышлять, зачем ему платить такие деньги, если государственный штраф обойдется для него несколько дешевле. Варягин сменил путь своего движения и зашел не в налоговую инспекцию, а в Жовтневый РОВД города Одессы. Там он написал заявление на налоговиков, и правоохранительные органы начали оперативно действовать. Варягину вручили диктофон и меченые доллары, с чем он и отправился к зданию налоговой. Позвонил по данному телефону, трубку поднял Моисеенко и сказал, что сейчас подойдет. Налоговик и предприниматель отправились в кафе «Театральное» и присели за столик. Моисеенко сказал Варягину, что акт уже переписан и повода для волнения больше нет, в ответ Варягин передал ему меченые деньги. Моисеенко распрощался с руководителем предприятия и вернулся на работу.

Под кабинетом его, а также Киселева и Орентлихера, ждал большой неожиданный сюрприз — милиционеры в гражданской форме, которые задержали взяточников, изъяли меченые деньги, а также 300 долларов США и два акта по магазину «Детский мир» с противоречивым содержанием. Налоговики признались, что получили взятку от Камушникова, так как отрицать уже не было смысла, но только один Господь Бог знает, сколько частных предпринимателей положили на стол арестованных налоговиков деньги вместо законного штрафа за многие годы их работы.

Суд приговорил Киселева Дмитрия Михайловича и Орентлихера Якова Михайловича к 3 годам лишения свободы; Моисеенко Владимира Юрьевича к 2 годам и шести месяцам лишения свободы.

Глава CVII А кто твоя мама?

— А кто твоя мама? — спросила белокурая девочка у своей новой подружки Наташи.

— Моя? А, алкоголичка, наверное, или бродяжка какая-то, не знаю, да и знать не хочу. Она меня еще в трехмесячном возрасте на крыльце больницы оставила… в кошелке какой-то. Главное — лежала я в белье кружевном, своровала, наверное, где-то. Об отце и говорить не хочу. Она наверняка и сама не знает… Ой, давай во двор пойдем, на качелях покатаемся.

Девочки резво выбежали во двор интерната и под песню «Белокрылые лошадки» стали раскачиваться на стареньких качелях. Вдруг неожиданно Наталья спрыгнула с качелей и закричала:

— Галина Николаевна пришла! А после с радостным выражением лица подбежала к идущей женщине и обхватила ручками ее объемистую талию. Тучная женщина, медленно передвигаясь, погладила девочку по голове и достала из сумки маленький предмет, обернутый золотистой бумагой с красивым красным бантом.

— С днем рождения, дорогая. Сегодня тебе исполнилось 14 лет, и я хочу подарить тебе этот маленький подарок, — поздравила воспитательница Наталью и протянула сверток.

Именинница осторожно взяла в руки подарок, поблагодарила свою любимую воспитательницу и с деловым видом пошла к себе в комнату, где в данный момент царил покой и тишина. Наталья тоненькими, хрупкими пальчиками развернула упаковку и ахнула — в ее руках была долгожданная мечта — новое издание учебника по английскому языку, а под ним — плитка черного шоколада, на обертке которого было выведено ручкой: «Пусть жизнь твоя будет такой же сладкой, как этот шоколад. С любовью, Галина Николаевна».

Казалось, детям, которые всю свою жизнь прожили в интернате, надо элементарное — игрушки, модные вещи или море сладостей. Но Наталья отличалась от всех: у нее были тонкие черты лица, курчавые русые волосы, голубые глаза, стройная хрупкая фигура, а главное — она обладала такими необычайно изысканными манерами, которые были далеки от стандарта не только у детей-сирот, но и у детей, выросших в нормальных семьях. Галина Николаевна заметила яркую индивидуальность девочки с первых же дней ее пребывания в интернате и чувство любви переполнило сердце воспитательницы. Она любила ее, как собственную дочь, впрочем, детей у одинокой 37-летней женщины не было.

Изучая в интернате школьную программу, учительница английского языка, конечно же, заметила феноменальные способности Натальи к иностранному языку, но, к сожалению, молодая преподавательница не имела желания заниматься с девочкой на более высоком уровне.

— А зачем? — говорила она, — за дополнительные занятия деньги мне никто не заплатит, а я не святая Мария.

Наталья щелкала школьную программу и уже с 6-го класса стала мечтать о новой профессиональной программе изучения английского, и вскоре добрая Галина Николаевна стала для нее «золотой рыбкой».

О своих родителях девочка практически ничего не знала, она даже не имела представления, живы они или нет. Конечно, как и все дети-сироты, Наталья чувствовала сердечную боль, жажду хоть на мгновение увидеть маму и задать вечный вопрос: «Почему?», но она никогда не демонстрировала свои чувства и даже когда падала и разбивала до кости себе коленки, не кричала: «Мама!». Это было еще одним ее отличием от детей — сильный, непоколебимый, властный и гордый нрав.

10 месяцев спустя

Наташа болтала по-английски так, что ее учительница по иностранному старалась перед ней не «блистать» своими скудными знаниями.

Девочка была победительницей всех олимпиад и уже была замечена деканом юридического факультета вуза, который имел на нее большие виды.

Галина Николаевна была искренне рада за нее — поступит в университет, дадут комнату в общежитии, а затем, дай Бог, и замуж хорошо выйдет, ведь девка не только красивая, но и умная. До Наташиного дня рождения оставался один месяц, и Галина Николаевна купила ей новый подарок — книгу «Французский для начинающих», но сюрприз ждал девочку абсолютно другой…

11 августа 1995 года Галина Николаевна открыла дверь в комнату Натальи и тихонько позвала ее. Наталья и воспитательница зашли в пустой класс и присели за парту.

— Что с вами, Галина Николаевна? На вас лица нет! — встревоженно спросила девочка воспитательницу.

— От тебя ничего не скроешь. Я, Наталья, даже не знаю, как тебе лучше сказать, поэтому я буду говорить прямо, — женщина глубоко вздохнула и тихо сказала — мама твоя скоро приедет. Я не сошла с ума — письмо она написала. Будет прямо на твой день рождения.

— Где?

— Что где? — переспросила удивленно Галина Николаевна Наталью.

— Письмо где?

— А, письмо. Письмо-то у заведующей. Она мне его в руки не давала. Так, словами передала, да просила, чтобы тебе не рассказывала, а то непонятно, какая реакция у тебя будет. Сказала еще, что поговорить приедет, а там… в общем — как ты решишь.

12 сентября 2005 года.

С утра во время завтрака все дети и работники интерната поздравили Наталью с днем рождения и подарили ей большой торт со свечами. Именинница загадала желание и одним выдохом затушила свечи. Вдруг, как в сказке, хлопнула дверь и… все присутствующие в столовой обратили удивленные взоры на вошедшую незнакомую женщину вместе с заведующей интернатом.