Банк

Оставшиеся этажи мы спускались в неловком молчании (неловком для меня, разумеется. Блудному Сыну незнакомо чувство неловкости) и, когда двери открылись, разошлись, сухо кивнув друг другу на прощание. Я засмотрелся, как он выходит через вращающуюся дверь — несомненно, на дневной секс-сеанс с бывшей капитаншей команды болельщиц, ныне торгующей дорогими гелями для тела в ближайшем универмаге, — и на кого-то налетел, ничего не видя из-за коробки, которую пер. Раздался женский вопль. Уронив коробку, я поспешил на помощь к скрючившейся фигуре.

— Ой, моя нога!

Ну конечно, высшие силы не могли устроить нам встречу иным способом.

Женщина с Шарфом.

— Извините неуклюжего, ради Бога!

Она подняла глаза и вытаращила их помимо воли.

— Опять ты! Господи, как в дешевой романтической комедии с Сандрой Баллок!

Я помог ей подняться.

— Ты не виноват, это все дурацкие каблуки… — признала она, оправив платье.

— Еще раз прошу прощения. Мне надо было смотреть, куда иду.

— Расслабься, — отмахнулась она. — Ерунда. — И, смерив меня взглядом, насмешливо осведомилась: — Где ты так вспотел? В спортзале в этой рубашке качался?

Я вспомнил об огромных пятнах пота, молясь про себя, чтобы дезодорант оказался эффективным.

— Начальник велел перетаскать коробки в архив в подвале. Можешь поверить, не самая приятная работенка.

— Разве у вас нет секретарей или почтовых клерков, чтобы помочь?

— Именно это я и сказал, но у босса с недавних пор вожжа в заднице. Жена сбежала с кабельщиком.

— Да, это малоприятно. С другой стороны, так ему и надо!

— О да!

Мы тихо засмеялись.

— Слушай, мне очень неловко за тот случай, так тебя подставил…

— Да ладно, бывает. Не беспокойся об этом.

Я робко улыбнулся. Женщина с Шарфом подавила зевок. Похоже, она была так же вымотана, как и я.

— Ну что ж, возвращайся к своим архивам. Меня наверху ждет изрядное ксерокопирование, но, боюсь, по части дерьма твое поручение побеждает с большим отрывом.

Я посмотрел на коробку, наполовину скрытую цветочной композицией.

— Может, попьем кофе? Раз мы уже внизу, это займет всего пару минут.

Она обдумала мое предложение.

— Да, немного кофеина будет в самый раз.

Когда мы встали в конец длиннейшего хвоста к кассам, я уже жалел о проявленной инициативе. Мы улыбались друг другу, я видел, что Женщина с Шарфом ожидает от меня остроумной болтовни, но зациклился на всяких мелочах, связанных с работой, а кто в здравом уме захочет слушать о скорости печати наших цветных принтеров? Разве что девицы, которых клеит Стар.

— Извини, — промямлил я, — просто, ну, это, не знаю…

— Расскажи мне о своей работе.

— Но это же скучно!

— Работе полагается быть скучной. В любом случае это лучше, чем смотреть, как ты стараешься меня чем-нибудь поразить.

Она ободряюще улыбнулась.

— Ну хорошо. Например, сегодня меня заставили перетаскать вниз коробки…

Рассказать о несправедливостях, творящихся в Банке, — все равно что помочиться пьяному в хлам, и вскоре всякая неловкость растворилась в потоке облегчающей душу болтовни. Я прошелся по Сикофанту, а собеседница угостила меня байками о собственной начальнице, стервозном и безапелляционном паровом катке вроде Мэгги Тэтчер.

— Похоже, она у вас абсолютный тиран.

— У-у, еще какой! Мы называем ее ПМС^[25]– экспресс.

— Значит, вы тоже используете прозвища?

— Ну конечно, — потупилась она с притворной скромностью. — Как везде.

У продавщицы-кореянки мы получили кофе, налитый в стаканы для кока-колы. Пена капуччино оказалась густой и превкусной. Как по волшебству, нашелся свободный столик в укромном углу. Мы сели, и Женщина с Шарфом отпила глоток с блаженным лицом.

— Господи, как я об этом мечтала! Сегодня легла в два часа утра.

— Почему? Развлекалась допоздна или что?

— В будний-то день? — фыркнула она. — Да я ни разу не тусовалась по-человечески после колледжа! Нет, просто не могла заснуть по некоторым причинам. К счастью, по телику показывали видеоуроки рисования, так что бессонница не пропала даром.

— Уроки Боба Росса? Гениальный парень!

— Да, — искренне улыбнулась она.

— Каждому дереву нужен друг, и все такое.

— Он умер, ты в курсе?

— Басни.

— Нет, совершенно серьезно. Умер от лимфомы пару лет назад.

— О-о… Очень жаль.

Мы молча помешали кофе, и я задал глупейший вопрос:

— Ты, наверное, возненавидела меня в нашу первую встречу?

Она отпила капуччино, и полоска пены осталась у нее на верхней губе.

— Хм-м… Ненависть — сильное чувство. Про себя я назвала тебя засранцем.

— Что ж, справедливо.

Она пожевала кончик палочки для размешивания.

— Хотя в чем-то симпатичным.

— В чем же?

— Безусловно, красивые глаза. Прикольные уши. В любом случае я тобой заинтересовалась — не каждому же вручать визитку, кто подвалит знакомиться в «Хане».

Прикольные уши? Ладно, с этим я, пожалуй, соглашусь.

Чашки опустели, а я судорожно пытался придумать приличное окончание нашей встречи. Вежливо ли будет запросто поцеловать ее в щечку? Я выбрал экспериментальный путь и медленно двинул руку по столешнице, робко коснувшись ее пальцев. Женщина с Шарфом с интересом следила за перемещениями на нашем столе. Я вспыхнул и быстро убрал руку.

— Ты слишком серьезно к этому относишься, — засмеялась моя собеседница и переплела пальцы с моими, беззвучно вздохнув.

Я засмеялся, несмотря на неловкость. Вставая из-за стола, Женщина с Шарфом сказала:

— Жаль, что надо возвращаться к работе. Я определенно могла бы поспать. Премного обязана за кофе, добрый господин. Придется ответить приглашением на приглашение.

— Так, значит, мы снова сможем…

Она фыркнула:

— Что, подержаться за руки и скромно погладить друг другу пальчики?

— Я имел в виду новые встречи в очередях за кофе…

Поправив шарф на шее, она решительно кивнула: