Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств
Шрифт:
А с контрактом от XX Century Fox он так же незамедлительно отправился в следующий банк и получил кредит еще на $20 млн.
Однажды компаньонов все же спросили, как обстоят дела с их личной платежеспособностью. Мак-Нелл, не колеблясь, подписал некую бумагу, будто он является владельцем уникальной коллекции редкостей стоимостью в $20 млн.
Соврал. Никакой коллекции у него, разумеется, не было.
Столь вдохновенно разыгранная киноэпопея имела лишь одну уязвимую сторону. Рано или поздно, но кредиты все же следовало возвращать.
Дэвид Бегельман исходил
Наивная вера в силу искусства в конце концов и стоила ему жизни.
Реальные убытки кинокомпании уже в 1986 году составили около $20 млн. Однако проценты по старым кредитам аккуратно выплачивались из кредитов новых.
Схема эта – с некоторыми перебоями – работала до самого начала 1990–х.
В 1990 году Бегельман был вынужден за $2 млн заложить свою калифорнийскую виллу.
Памятуя заповедь собственного производства, что главное – сохранять видимость, он по-прежнему вел себя так, будто был единоличным владельцем алмазных копей Африки.
Кроме того, он на самом деле и совершенно беззаветно любил красивую жизнь. И вероятно, никогда не понимал, почему, собственно, расходы не должны превышать доходов.
Его очередная свадьба состоялась в 1990 году. 125 гостей были двумя самолетами доставлены в Лас-Вегас, где Бегельман забронировал отель Caesars Palace.
Вдобавок к ключам от номера Бегельман лично вручал каждому гостю подарок – небольшую кожаную сумочку, набитую жетонами для игры в казино.
Если этот человек намеревался произвести впечатление, видит Бог, ему это удавалось.
Вслед за бракосочетанием Бегельман провернул последнее – самое, впрочем, неудачное – финансовое мероприятие в своей жизни.
Единственным действительно прибыльным созданием в его кинопроизводстве по-прежнему оставался самый первый фильм Sherwood Productions: «Blame it on Rio». Но, к сожалению, ровно половину доходов от проката фильма Бегельман обязан был выплачивать некоему Сиднею Киммелу.
Киммел, завсегдатай форбсовского списка «400 самых богатых американцев», еще в 1982 году вложил недостающие $3 млн в производство.
Лучше бы Бегельману было не ссориться с Киммелом.
По своей привычке не слишком серьезно относиться к финансовым документам Бегельман попросту расписал доходы от проката «Blame it on Rio» в доходы от трех других фильмов. К которым Киммел не имел решительно никакого отношения.
Надо сказать, Киммел, будучи чрезвычайно занятым человеком, ничего не заметил.
В 1993 году Бегельман решил, что неразумно будет не воспользоваться рассеянностью миллионера еще разок.
И предложил Киммелу инвестировать ежегодно по $2 млн (а в общей сложности $10 млн за пять лет) в кинопроизводство Gladden Entertainment.
В качестве второго партнера выступал все тот же Мак-Нелл, который с важным видом подтвердил Киммелу, что вкладывает в это предприятие аж $35 млн.
Так как денег у него в принципе не было – он мог с легкой душой обещать и $135 млн.
Киммел перевел $2 млн на счет Gladden Entertainment, откуда они исчезли уже на следующий день, перекочевав на личные счета Бегельмана.
После этого Бегельман позвонил своему незадачливому
инвестору и сообщил, что у второго партнера (читай Мак-Нелла) возникли финансовые сложности. Не желает ли господин Киммел увеличить свой пай еще на несколько миллионов?Господин Киммел, неприятно удивленный, пообещал подумать. А подумав, связался с ФБР.
С этого момента жизнь Дэвида Бегельмана потеряла какую бы то ни было привлекательность. Весь 1994 год и первую половину 1995 года он провел в окружении финансовой полиции, совавшей нос в его счета, кассовые книги, приватную жизнь и карманные расходы.
Ему пришлось давать показания и занимать деньги у друзей, чтобы расплатиться хотя бы с частью личных долгов.
К лету 1995 года Бегельман осознал, что на весь остаток своих лет приговорен к жизни мелкого должника. Существование между тюремной камерой и кабинетами адвокатов не имело для него ни малейшей привлекательности.
Из всех развлечений на этом свете у него не осталось даже самого последнего – весной 1995 года его исключили из покерного клуба голливудской элиты.
Ибо даже его карточные долги составили около $300 тыс. в год.
Прощание с высшей лигой
Бернар Тапи (Bernard Tapie, род. в 1943)
В середине 1990–х едва не разорился на финансовых махинациях.
По своим наклонностям Бернар Тапи был предпринимателем. Или точнее – предприимчивым господином.
Сегодня Бернар Тапи снова на коне. Но в середине 1990–х у него были большие неприятности. Он утверждал, будто владеет миллиардом франков. По данным злопыхателей, его имущество состояло из миллиарда долгов. Парламентский иммунитет Тапи позволял оставить этот вопрос в тумане. 21 ноября 1995 года Бернар Тапи остался не только без денег, но и без иммунитета.
Его карьера начиналась в 19–метровой комнате в парижском пригороде. Все достояние Бернара Тапи исчерпывалось обаятельной супругой и сияющей улыбкой от уха до уха. Что во Франции вполне равносильно смертному приговору.
Ибо страна Мольера и генерала де Голля никогда не была страной равных возможностей.
Несмотря на неблагоприятные стартовые условия, восход Тапи на политическом и финансовом небосклоне Франции был исполнен редкостной лучезарности.
За его спиной маячила изящная фигура задумчивого и неистощимо образованного господина по имени Франсуа Миттеран.
Последний вселился в Елисейский дворец в 1981 году.
И для начала глубоко задумался над своим политическим имиджем.
Подумав, он объявил наступление «эры Миттерана». Свобода, равенство, братство, конец власти элиты! Да здравствуют энергичные выскочки!
Предприниматель Бернар Тапи, в то время 35 лет от роду, был призван эту эру олицетворить.
Что он и сделал, в известном смысле безукоризненно.
В мае 1993 года один малоизвестный французский литератор остался без крыши над головой. Литератор не прославился решительно ничем, кроме издания газеты под названием «Международный идиот».