Барабаны осени. Книга 2. Удачный ход

Надежда, вспыхнувшая было на лице Брианны, растаяла, и она, чуть скривив уголок рта, тихо сказала, обращаясь ко мне:

— Не думаю, что это может быть Роджер.

— Скорее всего, нет, — согласилась я. — Зачем бы ему прикрываться чужим именем? — Я снова повернулась к Синклеру. — А ты не слышал о человеке по имени Уэйкфилд, а? Роджер Уэйкфилд.

Синклер решительно качнул головой.

— Нет, миссус, не слыхал. Вот только если кто-то чужой вообще появится в районе, мы ведь тут сразу об этом знаем. Ну, а если этот самый Уэйкфилд придет в наши края, можете не сомневаться, его тут же доставят в Фрезер Ридж, и вам сообщат. Я скажу тут разным людям, так что его не пропустят.

Брианна вздохнула, и я просто услышала, как она проглотила свое разочарование. Стояла уже середина октября, и хотя Брианна ни слова нам не говорила, она явно день ото дня тревожилась все сильнее. И не только она, скажем прямо; она ведь рассказала нам, что Роджер хотел сделать, и мысль о том, что может произойти, если его поймают на попытке кражи, была достаточно неприятной, чтобы я просыпалась среди ночи, вся в поту.

— …насчет виски, — продолжал тем временем говорить Синклер, и я наконец сосредоточилась на его словах.

— Виски? Ходжепайл интересовался Джейми и виски?

Синклер кивнул и оставил наконец обруч в покое.

— В Кросскрике. Конечно, никто бы ему и слова не сказал. Но тот человек, который мне обо всем рассказывал, думает, что этот чужак — солдат. — Синклер на мгновение скривился. — Этим красноспинным не так-то легко смыть пудру со своих волос!

— Но он ведь не был одет, как солдат? — Солдаты-пехотинцы английской армии по уставу заплетали волосы в тугую косу, внутрь которой вставлялся круглый валик из овечьей шерсти, и обильно посыпали ее рисовой мукой (вместо настоящей пудры), — что в здешнем климате приводило всегда к одному и тому же результату: мука, смешавшись с потом, превращалась в клейкое тесто. Но я, конечно, решила, что Синклер скорее говорит о манерах упомянутого человека, нежели о его внешности.

— Ох, нет, конечно; он всем твердит, что торгует мехами… но он ходит так, словно шомпол проглотил, а стоит ему заговорить, вы просто слышите скрип амуниции. Ну, так Джорджи Макклинток мне рассказывал.

— Похоже, это один из людей Марчинсона. Я передам Джейми. Спасибо… спасибо.

Я вместе с Брианной вышла из мастерской бочара, размышляя о том, много ли неприятностей может нам доставить этот самый Ходжепайл. Скорее всего, не слишком много; огромное расстояние от нашего поселения до оплотов цивилизации и практическая недоступность Фрезер Риджа служили неплохой защитой от визитеров; отчасти именно поэтому Джейми выбрал это место. Многочисленные неудобства, рождаемые отдаленностью, вполне компенсировались выгодами уединения, в особенности если вспомнить о грядущей войне. В районе Фрезер Риджа не произойдет ни единого сражения, я была в этом абсолютно уверена.

И как бы ни злобствовал сержант Марчинсон, или как бы ни лезли из кожи вон его шпионы, я все же не представляла, чтобы начальство сержанта позволило ему отправить в горы особую военную экспедицию — которой пришлось бы пройти сотни миль по безлюдным местам, — лишь для того, чтобы арестовать владельца незаконного производства спиртного, при том, что общий выход продукции на этом производстве не достигал и сотни галлонов в год.

Лиззи и Ян ждали нас снаружи у мастерской, но не теряли времени даром, собирая щепу для растопки — благо всякого древесного мусора возле мастерской валялись целые горы. В результате деятельности бочара образовывалось великое множество стружек, щепок и непригодных в дело кусков дерева и коры, и очень даже стоило набрать всего этого побольше, чтобы не тратить дома время на изготовление растопки.

— Милая, не могли бы вы с Яном погрузить бочонки? — спросила я Брианну. — Я хочу еще раз осмотреть Лиззи при солнечном свете.

Брианна кивнула, хотя вид у нее был все еще довольно рассеянный, и отправилась помогать Яну грузить в фургон полдюжины маленьких бочонков, стоявших перед мастерской. Бочонки были хотя и маленькими, но довольно тяжелыми.

Именно благодаря умению изготовлять такие вот бочонки Ронни Синклер заработал свою землю и мастерскую, несмотря на то, что был человеком, мягко говоря, не слишком приятным; однако далеко не каждый бочар умел так отшлифовать и обжечь внутреннюю сторону дубовой бочки, чтобы она приобрела глубокий, прекрасный янтарный цвет, и чтобы она придавала изысканный дымный привкус тому спирту, который превращался в настоящее виски в ее нутре.

— Иди-ка сюда, малышка. Дай мне заглянуть в твои глаза — Лиззи послушно вытаращила глазища и позволила мне оттянуть нижнее веко, чтобы рассмотреть белое глазное яблоко.

Девушка все еще была неестественно худенькой, но отвратительная желтизна уже сошла с ее кожи, да и глаза были почти нормального цвета. Я мягко положила руку на ее горло; лимфатические узлы были лишь чуть-чуть увеличены… что ж, и с этим все почти в порядке.

— Как себя чувствуешь, нормально? — спросила я. Девочка робко улыбнулась и кивнула. Она сегодня в первый раз вышла из нашей хижины на воздух — после того, как Ян привез ее три недели назад; она еще пошатывалась на тонких ногах, как новорожденный жеребенок. Однако регулярные приемы отвара иезуитской коры, как тут называли кору хинного дерева, помогли; у Лиззи за последнюю неделю не было ни одного приступа малярии, и я надеялась, что вскоре она окончательно поправится.

— Миссис Фрезер… — сказала вдруг Лиззи, и я даже подпрыгнула от неожиданности, услышав ее голос. Девочка была настолько застенчивой, что вообще почти никогда не обращалась напрямую ко мне или Джейми; когда ей было что-то нужно, она тихонько сообщала об этом Брианне, а уж та передавала мне.

— Я… я слышала, что вам говорил бондарь, снаружи все слышно… ну, насчет того, что он расспросит о мужчине мисс Брианны… Я просто хотела… — У нее от застенчивости перехватило голос, и на бледных щеках Лиззи появились светло-розовые пятна румянца.

— Да?

— Не мог бы он разузнать и о моем отце, как вы думаете? — выпалила Лиззи и порозовела еще сильнее.

— Ох, Лиззи, прости, пожалуйста! — Брианна, уже закончившая погрузку бочек, подошла к нам и обняла свою маленькую горничную. — Я вообще-то не забыла об этом, просто вылетело из головы на минутку… Погодите, я вернусь и скажу об этом мистеру Синклеру. — И, взметнув юбками, Брианна исчезла в полутьме мастерской бочара.

— Твой отец? — спросила я. — Ты что, его потеряла?

— Он подписал рабочий контракт, но я не знаю, куда он точно мог отправиться; вроде бы куда-то в южные колонии.

Что ж, подумала я, это по крайней мере ограничивает район поисков территорией всего лишь в несколько сот тысяч квадратных миль. Но тем не менее вполне можно было попросить Ронни Синклера заняться такими поисками. Газеты и прочие печатные издания на Юге были пока что большой редкостью; новости просто передавались из уст в уста, скапливаясь в торговых заведениях и тавернах, или же их переносили с плантации на плантацию рабы и домашние слуги.

Мысль о газетах пробудила во мне не слишком приятное воспоминание. Впрочем, у нас впереди еще семь спокойных лет… и к тому же Брианна, пожалуй, права; сгорит или не сгорит наш дом двадцать первого января, вполне может и так оказаться, что никого из нас в этот момент в доме просто не будет.

Брианна показалась в дверях, и мне сразу бросилось в глаза то, что ее лицо сильно покраснело. Она запрыгнула на козлы фургона и схватила поводья, с явным нетерпением ожидая, когда мы усядемся на места.