Барабара

Премьер. Черномазым.

Король. Вот именно.

Премьер. Если я верно понял нашего гостя, он оказал две-три мелкие услуги неграм... по ошибке. Он думал, что именно так выглядят современные земляне, что это они представляют нашу страну.

Король (улыбаясь). Так мы и предполагали. Забавное недоразумение. Ну, теперь-то он уже знает, кто есть кто и кто кого представляет. Пусть же он окажет небольшую услугу истинным избранникам народа.

Премьер. Господин Багени сделает все, что в его силах.

Король (играя пешкой). У нас вот уже несколько лет рождаются одни дочери. Сейчас королева опять ждет ребенка. Мы просим, чтобы это был наследник.

Премьер (обменявшись взглядом с Великим Багени). Просьба удовлетворена.

Едва премьер замолчал, как раздался гром орудий. Его королевские величество, с трудом сдерживая возбуждение, считал залпы. Двадцать четыре. Минутой позже в Лазурный зал вбежала запыхавшаяся фрейлина королевы.

– Ваше величество!
– воскликнула она, приседая в почтительном реверансе.
– Королева принесла миру сына.

Разрумянившийся премьер пожал руку Великому Багени и сказал дрожащим голосом:

– Достаточно, чтобы он подумал: да будет сын!

Король движением руки подозвал Начальника дипломатического протокола:

– Подай мне Орден Величайшей Благодарности.

И его королевское величество лично приколол к груди Великого Багени жемчужную звезду, сказав при этом:

– Наш дорогой гость действительно необыкновеннейший человек!

– О, провидение!
– воскликнул премьер.
– Ваше величество, он должен получить титул королевского камергера.

– И старшего конюшего, - добавил маршал двора.

Король одобрил предложения.

– А теперь, - сказал его величество, - мы приглашаем любезного нашему сердцу гостя на торжественный банкет.

Столы, установленные традиционной подковой, прогибались под тяжестью тарелок и блюд. Этот прием превосходил торжество, организованное двором в день коронации.

Премьер болтал с мадам Ростен, исполнявшей ответственные обязанности супруги министра изящных искусств. Генерал Косен забавлял анекдотами свою обворожительную соседку, баронессу Кен. Король прислушивался к рассуждениям профессора Зено, ректора Королевской академии. Остальные гости оживленно беседовали, рассуждая обо всем и ни о чем. Великий Багени молчал.

Мы записали беседы, которые велись поблизости от короля и высокого гостя.

Так, например, премьер сказал, обращаясь к мадам Ростен:

– Багени - прирожденный политик. За каких-нибудь сорок минут я с его помощью разрешил четыре чрезвычайно сложные проблемы государственного характера.

– А именно?
– спросила супруга министра изящных искусств.

– Могу сказать только, что вскоре мы станем самым могущественным государством в Солнечной системе.

– Господин Багени - прежде всего ученый, - вклинился в разговор профессор Зено.
– Мы только что обменялись с ним несколькими фразами.

– Вы разговаривали с Великим Багени?
– изумился премьер.

– Я говорил, он слушал. Я прекрасно понимаю его, когда он говорит молча.

– О чем же вы беседовали?

– Эрудиция этого человека подавляет. Он знает все. Да что я говорю! Он знает больше, чем все! С его помощью мы наконец познаем тайну жизни и смерти.

– Проблемы государственного характера гораздо важнее, - заметил премьер.

– Великий Багени был послан учеными.

– Политиками, господин профессор!

– Вдохновенными!
– воскликнула мадам Ростен.

– Учеными!
– упирался ректор.
– Его возвращение подтверждает теорию наших ученых, что некоторые из метеоритов суть космические корабли, запущенные с Земли несколько тысяч лет назад. Следует напомнить, что господин Багени прежде всего установил контакт с профессором Аустином, то есть с представителем мира науки.

– Стечение обстоятельств. Если б не губернатор...

– Господин премьер, - прервала баронесса Кен.
– Великий Багени сам разберется, что к чему.

– Пусть разберется, - заявил король и, показывая на гостя серебряной вилкой, спросил: - Что означает его улыбка?

– Он хочет сказать: "Я был, есть и буду политиком, - объяснил премьер.
– Как руководящий государственный деятель я был послан в ракете для того, чтобы вернуться на Землю и обеспечить продолжение политической линии наших праотцов, той самой линии, которую с железной последовательностью реализует ваше правительство!"

– Нет! Нет!
– протестовал профессор.
– Вы неверно прочли его мысли. В глазах маэстро я прочел: "Я был, есть и буду ученым!"

– Из его жестов ясно следует, что это неправда. Он дал мне недвусмысленно понять: он был, есть и будет политиком.

– Я читаю по его глазам, как по открытой книге. Он был, есть и будет ученым...

– Вы оба ошибаетесь, - проговорил генерал Косен.
– Это солдат. Взгляните на его фигуру.

– По моему скромному разумению, - загудел министр финансов, - господин Багени - экономист.

– Господи, какая чепуха!
– возмутился королевский лейб-медик доктор Пробст.
– Если б он умел говорить, он сказал бы: "Моя специальность медицина".

Дискуссию прервало появление полковника Торпера.

– Ваше королевское величество, - рявкнул военный, вручая королю голубой конверт.
– Мы получили ультиматум.

– Ультиматум?

– Наши южные соседи требуют выдачи господина Багени.

– Какая наглость!

– Свои претензии они обосновывают тем, что космический корабль опустился в той части Африки, которая-де семьдесят лет назад была их собственностью.

– Невероятно!

– Они грозятся разорвать торговые отношения, если мы...

Полковник замолчал. В банкетный зал вошел майор Дель, провозгласив с порога:

– Ультиматум! Наши северные соседи требуют выдачи господина Багени. Они утверждают, что этот человек - гражданин их государства, поскольку ракета опустилась на территории, которая сто лет назад принадлежала им. Они грозятся порвать с нами культурные связи.

Король открыл рот и тут же закрыл его, не произнеся ни слова, потому что в дверях появился дипломатический курьер.

Хоть он и запыхался, но ухитрился произнести: