Бархатный губернатор

– Его понять можно, – перебил Турецкий. – Едем. Нехорошо обижать хозяина края.

– В эту машину, пожалуйста, – указал на белый «мерседес» начальник местного ФСБ.

– Не вижу своего старого приятеля Романа Маркушу, – садясь в машину, сказал Александр. – Я к тому, что на даче губернатора можно совместить приятное с полезным.

– Подъедет, – ответил Макеев. – Открою вам небольшой секрет, Александр Борисович. Уехал Роман на дачу, за бутылкой вина.

– Разве в Ставрополе закончились вина?

– В том-то и дело, что бутылка особенная. Мало того что она трехлитровая, она последняя. Таких в городе не сыщешь.

– Помню, угощал он меня в Москве каким-то удивительным вином, – припомнил Турецкий. – Собственного изготовления.

– За ним и поехал.

– Неужели не могли привезти?

– Так бутылка-то закопана! И кроме хозяина, места никто не найдет! Времени в обрез. Мы ожидали вас завтра.

– Меркулов с панталыку сбил. Ни с того ни с чего вдруг приказал лететь! – не стал скрывать правды Турецкий.

– Я получил приказ выполнять лишь ваши указания, – намекнул Макеев.

– Я тоже, – поддержал Власенко. – По крайней мере здесь, в Ставрополе.

– А для меня, дорогие мои коллеги, даже пустяковая просьба Константина Дмитриевича есть приказ. Он учитель, я ученик. И потом, у него была причина.

– Вероятно, обеспокоенность за безопасность Федора Степановича? – предположил Макеев.

– Как выражается Меркулов, смотришь в корень, Никита Ильич! – улыбнулся Турецкий. – Супруна и в Москве не оставляли в покое…

Александр бросил первый пробный камень в слабой надежде, что кто-то из начальства на это клюнет, но не получилось.

– Да? – удивился начальник ФСБ. – Не слыхали.

– Было. Пришлось переселить Федора Степановича в более надежное место… Красота-то какая! – глядя в окно на далекие горы, отошел от темы разговора Турецкий.

Машина шла по шоссе, вдоль которого по обе стороны выстроились яблони, буквально усыпанные крупными плодами. Сады вскоре кончились, и машина нырнула в густой лес. В открытые окна пахнуло прохладой и каким-то особым тонким ароматом.

– Чем это так пахнет? – поинтересовался Александр.

– Падалицей с диких груш, яблонь, абрикосовых деревьев, – объяснил Макеев.

Минут через десять их взорам открылось большое озеро, на берегу которого стояли дачи.

– Красота, – повторил Турецкий. – Сюда не работать, отдыхать надо ездить!

– Сингилеевское озеро, – снова пояснил Макеев. – И между прочим, рыбы навалом!

– А какой?

– Прокурор у нас рыбак заядлый…

– Разная водится, – со знанием дела ответил Власенко. – Лещ, плотва, карась, карп, толстолобик… Форель горную вывели! Да какую! Граммов на пятьсот – семьсот каждая! Карп, толстолобик – рыба промысловая. Тоннами берут. Ну а мы карасиками пробавляемся.

– А кому озерцо принадлежит с промысловой рыбкой? – поинтересовался Турецкий.

– А как вы думаете?

– Конечно, КАКТу.

– Ошиблись, Александр Борисович. Сингелей – хозяйство Федора Степановича Супруна. Торговая фирма «Машук».

– Приехали! – объявил Макеев.

Гостей встретил на пороге дачи сам хозяин, губернатор Николай Михайлович Колесниченко.

– Не вижу Федора Степановича, – после приветственных слов и рукопожатий отметил Колесниченко.

– Семья, Николай Михайлович, семья! – развел руками Макеев.

Турецкий был мало знаком с губернатором, хотя и виделся с ним в Москве на совещаниях, даже о чем-то разговаривал, но совершенно не помнил о чем. Теперь он с интересом вглядывался в крупное лицо хозяина, и ему показалось, что с последней встречи губернатор изменился, но далеко не в лучшую сторону. «Уж не пьешь ли ты горькую, голубок? – подумал Александр. – Не красят тебя мешочки под глазами, ох, не красят…»

– Проходите в дом, – пригласил радушно губернатор. – Там, в гостиной, Маркуша что-то маракует, – пошутил он. – Привез какое-то особое вино и даже попробовать не дал. Первым, говорит, пробу снимет Александр Борисович.

С начальником краевого УВД Турецкий вел одно дело об убийстве. Это было несколько лет назад, когда Маркуша ходил еще в майорах – старшим опером угро. Убийство было раскрыто, преступники получили большие сроки. Но случилось так, что по рапортам, которые были направлены большому эмвэдэшному начальству, была очевидна лишь заслуга одного майора угро Маркуши и в раскрытии преступления, и в задержании убийцы. Турецкому об этом доложили, но он не обиделся – дельце было рядовое, ему оно лавров не прибавит, а майору Маркуше будет в самый раз, и звездочку пришпилят, и в должности повысят. Так оно и вышло. Турецкий был искренне рад, что майор пошел в гору. С тех пор Маркуша, приезжая в столицу, никогда не забывал навестить Турецкого.

Вот и теперь, увидев Турецкого, Маркуша обнял его, наполнил бокалы необыкновенным своим вином.

– С приездом!

Вино действительно было необыкновенным, одно слово, нектар! Пьешь благоуханный напиток, голова светлая и легкая, но после трех-четырех бокальчиков телом овладевает непонятная истома, в душу поселяется радость. А вот подняться не можешь.

Мало– помалу собеседники, как водится, перешли к делам, которые позвали «важняка» в дальнюю путь-дорогу.

– Не любитель старший следователь по особо важным делам Александр Турецкий корпеть над бумагами, – заметил Чирков после упоминания прокурором края о следственных делах. – Ему по душе оперативный простор. Об этом вся Генпрокуратура наслышана. Не так ли, Александр Борисович?

– Как ни крути, а семьдесят процентов рабочего времени занимает писанина, – усмехнулся Турецкий. – Впрочем, оперативную работу я люблю не меньше следственной. Завтра сюда приедут следователи военной прокуратуры, они и поработают. Ну и я гляну. Не буду скрывать своего отрицательного отношения к итогам вашей работы. Слишком она затянулась, а результатов нет. Не выяснены мотивы убийств, не установлены организаторы преступлений. Нет и исполнителей.

– Как будто у вас в Генпрокуратуре нет «глухих» дел, – возразил Макеев.

– Они не «глухие». Их глушат.

– У нас тоже есть умельцы глушить.

– Вот бы знать кто! – оживился Турецкий.

– А вы своих глушителей знаете?

– Догадываемся. Но они слишком высоко сидят.

– Вот и наши слишком высоко.

– Может, и ваши и наши одни и те же люди?

– Может быть, – согласился начальник краевой ФСБ.

– Это уже кое-что.

– Как по-твоему, Никита, – обратился к Макееву губернатор, – высоко ли сижу я?

– Ваше кресло не из низких, – улыбнулся Никита Ильич.