Бархатный губернатор

– Вы все-таки считаете, что убийцы из числа задержанных?

– Чистый верняк.

– Но кто-то же их выпустил из камеры?

– Этим вопросом ты и займешься. Понимаю, дело муторное, но оно как раз для такого смышленого криминалиста, как ты. Подозреваемых несколько. Трое дежурных, наряд, приехавший ранним утром, все семнадцать задержанных, фамилии и адреса которых ты узнаешь из журнала…

– Подполковник Сизов, – напомнил Глеб, видя, что «важняк» задумался.

– С подполковником разберусь сам. Иди и работай, Глеб Глебыч.

– Вы считаете, Александр Борисович, что подписка о невыезде для этих трех достаточная мера?

– А что предлагаешь ты?

– Хотя бы задержать на сорок восемь часов, положенных по закону. Мы уже потеряли Грищука, можем потерять и других, – сказал Глеб.

– Ты считаешь подписку мерой недостаточной. Найди бесспорные доказательства для их ареста.

– Задержания.

Турецкий посмотрел на стажера и невесело рассмеялся.

– Ты прав. Задерживай. Я у Маркуши.

Генерал Маркуша на этот раз был сдержан и серьезен.

– Я беседовал с Сизовым, – на вопрос Александра о подполковнике ответил начальник краевого УВД. – И сделал выводы.

– Какие? – принимая официальный тон собеседника, спросил Турецкий.

– Я знаю подполковника Сизова как честного работника. А со своими сотрудниками разберусь.

– Уже разбираются люди из моей группы.

– И ваш стажер? – усмехнулся Маркуша.

– И мой стажер. Он занимается подготовительной работой. Для меня, разумеется.

– Я от всей души желаю вам удачи.

– Спасибо. В дальнейшем, после его аттестации, я оставлю стажера в своей группе, – как бы не заметив сарказма в голосе генерала, ответил Турецкий.

– Я сказал, что желаю успехов лично вам, Александр Борисович.

– Мне думалось, что мои успехи станут и вашими, – помолчав, пояснил Турецкий.

– Но вы же не хотите, чтобы я и мои сотрудники принимали участие в расследовании всех этих дел!

– А все оттого, что ваши сотрудники препятствуют следствию. Более того, сами совершают преступления.

– Это уже попахивает обвинением…

– Понимайте как хотите.

– Меня тоже очень интересует, Александр Борисович, как вашим парням удалось взять Коршуна?

– Наши парни умеют работать. Всего доброго, Роман Валентинович.

– Всего доброго…

А в Татарке назревали события, которые серьезно встревожили Виктора Байбака. Слух об убийстве Коршуна дошел до бойцов, работающих с Виктором, утром того же дня, но это был всего лишь слух, которому не поверил и сам Байбак. Но посланные в Ставрополь парни вернулись, и слух стал явью. Один из них даже видел труп. Первой мыслью Виктора было позвонить Кресту, он начал было набирать телефонный номер, но передумал и положил трубку. Долго сидел, раздумывая, что делать, потом подошел к окну. Был солнечный, ясный день. На зеленой лужайке, распушив хвост, стоял павлин, привезенный недавно Байбаком из Южной Америки, куда он летал людей посмотреть и себя показать. В комнате работал телевизор. Шла передача о каком-то северном провинциальном городке, в котором закрылась единственная фабрика – кормилица всего города. И теперь в городок пришел голод, сравнимый, по словам диктора, лишь с голодом в тридцатые годы в Поволжье. Пятилетний ребенок шел по улице и просил у прохожих на хлеб. Врач принимал дистрофичных подростков. И гробы, гробы и гробы, которые сколачивали мужики в каком-то сарае, который, опять же по словам диктора, был единственным местом, где можно хоть как-то заработать.

– Павлин, – пробормотал Байбак.

В дверь постучали, и вошел парень, старший охраны.

– Я ухожу от тебя, Владимир, – сказал он.

– Уходи, – тихо ответил Байбак.

– Со мной двое.

Байбак вытащил бумажник, отсчитал несколько сотен в долларах, положил на стол.

– Хочу предупредить тебя. В поселке базарят, – кладя деньги в карман, сказал парень.

– Деньги на троих, – не обратив внимания на предупреждение, ответил Байбак.

– Почему не спросишь о причине?

– Она мне известна.

– И все-таки скажу. Ребята говорят, если ты сдал Коршуна, лучшего друга, то в любой момент можешь сдать каждого из них.

– Тебе было бы легче, если бы я и Коршун взлетели на воздух?

– Ты забыл третьего, мента. Коршун уже взлетел. А вот ты и мент живы.

Байбак мог, конечно, сказать о звонке Кресту, но делать этого не стал.

– Ты сказал, я выслушал. И больше не задерживаю, – сухо проговорил он.

Охранник оглядел своего хозяина, усмехнулся и вышел.

Байбак знал, куда и к кому могут уйти его боевики. Всего за каких-то два года на окраине Татарки выросли небольшие аккуратные домики, в которых проживали бойцы Валерия Маклакова по кличке Мак. Они совершенно не претендовали на владения Байбака, да и не могли претендовать, зная об отношении Креста к авторитету Татарки. У них было свое, хорошо налаженное дело – переправка наркотиков и торговля оружием. Мак считался в подчинении Байбака, но на самом деле работал самостоятельно. И когда Байбак решил прижать его, потребовав определенную сумму на общак, то был немало удивлен звонку Креста, который по-отечески посоветовал ему оставить Мака в покое. И Байбак понял, что Мак платит, и, видимо, неплохо, самому Кресту. Несколько недель назад между Маком и «шестерками» Креста вышло какое-то недоразумение, потому что Байбак получил приказ проучить Мака. Сила была на стороне Владимира, и он уже назначил час и место разборки, но вдруг получил указание оставить все как есть. Позже Байбак сильно пожалел, что не поспешил с разборкой.

После того как в Штатах Япончику влепили наконец-то десять лет, по всей России между боевиками различных бандформирований, особенно между славянскими и кавказскими группировками, пошли настоящие боевые действия с применением автоматов, гранатометов, взрывчатых веществ, не говоря уже о пистолетах. И если десятками гибли крестные отцы и авторитеты воровского мира, то рядовые боевики погибали сотнями.

России еще предстоит подсчитать число жертв как из лагеря бандформирований, так и из лагеря мирных граждан, павших от рук бандитов. И думается, когда подсчитают, Россия содрогнется: ведь молодые парни, взявшие в руки оружие, родились не бандитами, не ворами, такими их сделала сегодняшняя жизнь, а также сегодняшняя власть, то есть правящая финансово-аппаратная олигархия и могущественное чиновничество, полностью коррумпированное, жадное до денег, продающее все и вся, давно потерявшее понятия о служении стране и народу, о чести, достоинстве и любви к Родине.

После сходки, которая прошла в Кисловодске, страсти несколько улеглись, но появилась другая головная боль, и очень серьезная. Так называемые отморозки – молодые люди, объединившиеся в боевые группы, не имеющие представления о законах воровского мира, а просто захотевшие быстро и во что бы то ни стало разбогатеть, объявили настоящую войну авторитетам. Палили они из автоматов без всяких там «стрелок», без предупреждений, без лишних слов, покушаясь тем самым на уже поделенные сферы влияния. Крупные преступные авторитеты обращались даже в ФСБ, умоляя защитить их от юных отморозков! Вот и Мак сделал ставку на них. Этому была своя причина. После уничтожения в Воронеже огромного количества наркоты, туда отвозил свой товар и Мак, ему пришлось искать другие адреса, и он их нашел. Правда, пришлось поступиться имиджем защитника славянских интересов в крае, потому что великий господин случай свел его с одним из самых известных чеченских авторитетов – Султаном, который подключил к группе Мака своих земляков. Султан первым подал мысль о том, что пора бы Маку не жить на отшибе поселка, а быть полновластным хозяином Татарки. Мак напомнил о близких отношениях Байбака с Крестом, на что Султан ответил известным французским изречением: «Мементо мори».

Поначалу Мак не придал значения словам Султана, но позднее, особенно после встреч с Коршуном, которого он упорно перетягивал на свою сторону, мысль о власти в Татарке все больше и больше овладевала им. С Коршуном Мак имел встречи не зря. Как ни говори, а если бы не Байбак, авторитетом поселка был бы он, Коршун. На его честолюбии и играл Мак. И постепенно Коршун начал сдаваться, а когда Байбак отправил его служить в Ставропольское краевое управление внутренних дел, кстати, исходя из самых чистых побуждений, он затаил на Байбака обиду. Большое значение имело и то, что Коршун получал деньги и от своего лучшего друга, и от Мака, платившего ему много больше, чем Байбак. Словом, смерть Коршуна, на которую, как ни крути, послал его Байбак, развязывала руки Маку, и он решил действовать.