Бархатный губернатор

– Но под вашим руководством!

– Под руководством полковника Попова. А я работал над теми делами, которые были мне поручены.

– И каков успех?

– Расследование еще не закончено…

– А вы уверены, что оно может быть закончено?

– Вам, Николай Михайлович, пошла на пользу суточная командировка в Москву, – намекнул Турецкий. – Вы изменились даже внешне.

– И надеюсь, не в худшую сторону?

– В лучшую.

– Вас неплохо информируют о делах в Москве, – помолчав, заметил губернатор.

– Неплохо, – согласился Турецкий.

– Оно и понятно. Куда бы ни поехал, везде хвост!

– Вероятно, не без причины, – усмехнулся Турецкий.

– Послушайте, неужели вы всерьез думаете, что я причастен к убийствам? – прямо задал вопрос Колесниченко.

– Я же сказал, расследование не закончено.

– Это какой-то бред сивой кобылы! – выпивая бокал, проговорил Колесниченко.

– Все может быть, – пожал плечами Александр. – Однако убивают почему-то кандидатов, но не губернатора.

– А за что меня убивать?

– Вы полагаете, это кандидатов было за что?

– Я ничего не полагаю! Я вижу, что секретарь Совета Безопасности стращает, ваш полковник Попов не вылезает из моего кабинета, выспрашивает, выпытывает, вынюхивает…

– Полковник Попов приходил в ваш кабинет всего два раза, – уточнил Турецкий. – Как вы спите, Николай Михайлович?

– А в чем дело?

– Не снятся ли вам дурные сны?

Некоторое время губернатор бессмысленно смотрел на собеседника, потом спросил:

– Уж не пророк ли вы, Александр Борисович?

– Я к тому, что люди с чистой совестью спят спокойно.

– На что вы намекаете?

– Я не намекаю. Я просто сказал то, что сказал.

– Сон у меня нормальный.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Турецкий. – Может, прекратим пустой разговор?

– Он не так пуст, если арестован Асатрян и уже дает показания.

– Вам-то какое дело до Асатряна?

– Вы отлично знаете, что некоторые документы шли за моей подписью!

– Я не знаю, что вы там наподписывали Асатряну. Но документы, проходившие через коммерческий банк «Грот» за вашей подписью, свидетельствуют о серьезных злоупотреблениях и присвоениях огромных сумм. А это уже подпадает под действие нового Уголовного кодекса.

Взревели двигатели вертолета.

– Наденьте наушники! – крикнул Колесниченко. – Слышно?!

– Слышу отлично!

– Так что вы там сказали про новый Уголовный кодекс?

– От семи до двенадцати!

– И на том спасибо! – рассмеялся губернатор.

– Пожалуйста!

– Вы брали когда-нибудь взятки, Александр Борисович?

– А вы хотите предложить?

– Я бы предложил, но боюсь – пошлете вы меня далеко-далеко…

– Вы недалеки от истины. Сами-то берете?

– Неужели вам неизвестно о моих счетах в западных банках?

– Известно, – ответил Турецкий.

– Откровенно говоря, я ожидал вашего прихода, но так и не дождался, – сказал Колесниченко.

– Вам осталось ждать недолго.

– Понял, – усмехнулся губернатор.

– Сами подумайте, какой резон было приходить без дела?

– А теперь, значит, резон появился?

– Работаем, господин губернатор, работаем!

– И когда начнете действовать, если не секрет?

– Уже начал.

– И кто стал первой жертвой?

– Старший прокурор следственного управления Генпрокуратуры Чирков. Вы хорошо с ним знакомы. Он курировал ваш край. Отправлен в Москву.

– В наручниках? – как бы пошутил Колесниченко.

– Так точно, как выражается мой юный стажер!

– И за что?

– А это уже следственная тайна.

Губернатор умолк и стал смотреть в иллюминатор. Медленно проплывали внизу поля, небольшие перелески, пруды, а вдалеке виднелась высокая гора.

– Машук, – пояснил Колесниченко.

Турецкий не ответил, лишь кивнул в знак того, что понял.

– Нелегко вам живется, Александр Борисович, – после продолжительного молчания вновь заговорил Колесниченко.

– В каком смысле?

– В смысле вашей работы.

– Привык. И другой не представляю.

– И кто ваш кумир? Шерлок Холмс, Мегрэ, Пуаро?

– Остап Бендер.

– В самом деле?

– По-моему, он был великий сыскарь. Его история с Корейко просто хрестоматийна. Изучай и действуй.

– Значит, прежде чем заняться непосредственно расследованием дел, вы тоже изучаете биографии лиц, вас интересующих?

– А как же! Я обязан знать все о подследственных.

– И я вхожу в их число?

– Разумеется. Вы же мне интересны.

– И что особенного вы нашли в моей биографии? – полюбопытствовал губернатор.

– Я бы мог рассказать, но, во-первых, это займет много времени, и, во-вторых, вы лучше меня знаете свою жизнь.

– Очень интересно, – повторил Колесниченко. – Начинаем снижаться.

– За разговорами и время пролетело незаметно.

– Вы где остановитесь?

– Хотите что-то предложить?

– Если пожелаете.

– Домик бы. С садом, курами, индюками, большим котом и маленькой собачкой. Надоела гостиница.

– Устроим. Дом тестя подойдет?

– Если имеется все, что я перечислил…

– Имеется. Кроме маленькой собачки, зато есть большая.

– На цепи.

– Как и положено у хороших хозяев.

– Годится. Но я не один, – кивнул в сторону охранников Турецкий.

– Всем места хватит.

Губернатора встретило все городское начальство во главе с мэром. Загомонили, заулыбались и повели к машинам, стоявшим на летном поле.

– Александр Борисович! – крикнул Колесниченко. – Не передумали?!

– Как считаешь, Игорь? – обратился Александр к Падерину.

– Я не против. Гостиница мне тоже обрыдла.

– Едем!

– Тогда за мной! – скомандовал Колесниченко.

К Турецкому подошел молодой человек.

– Здравствуйте, Александр Борисович, – сказал он, знакомо кивнул Падерину. – Машины возле вокзала. Номера заказаны. Жду дальнейших указаний.

– Поедем за кортежем губернатора, – сказал Турецкий.

…Тесть понравился Александру с первых же произнесенных им слов. Он стоял у калитки довольно большого кирпичного дома, курил трубку, но не какую-то там амстердамскую, а самодельный казацкий чубук, и неодобрительно смотрел на кортеж машин. Был он высок ростом, усат и голубоглаз.