Барон Дубов 4

Я прицелился. Зверь посмотрел на меня, взревел. В его глотке засиял голубой сгусток энергии, который быстро рос, и я выстрелил. Пуля влетела прямо в пасть и пробила голову белого медведя изнутри. Всей тушей он рухнул на краю поляны в паре метров от нас. Он был мёртв.

— Получилось! — ликовал Годунов.

Я встал и перезарядил револьвер. Император так и не пришёл в себя. К туше медведя подбежал волчонок и на несколько секунд задрал заднюю лапу, оросив морду чудища. Ну вовремя, блин.

— Что будем делать? — спросил Павел.

В ответ у меня громко заурчал живот. Я ведь даже не позавтракал.

— Будем есть, — глухо ответил царевичу и достал из кольца разделочный нож.

— А как же мой отец? Ему нужен лекарь! — Павел сел рядом с Императором, пощупал его лоб, шишку.

Я достал кое-какие вещи из кольца, плед подложил под голову Александру, а сверху накрыл ещё одним. Снег перестал идти после смерти медведя, но было ещё холодно. Тусклый шарик солнца висел над головой за серыми тучами.

— Он просто без сознания, — сказал я, подходя к туше медведя. — Возможно, сотрясение, и лекарь, конечно, нужен, но куда важнее восстановить силы. Мощный монстр мог приманить других своей аурой — тех, кто захочет полакомиться падалью после него.

Словно в подтверждение моих слов из кустов в дюжине метров от нас вылетела розовая верёвка и обвила ногу царевича. Это оказался язык какой-то твари. Язык дёрнулся и повалил Павла на землю — тот вцепился ногтями в землю, сопротивляясь и крича. Я выхватил револьвер и выстрелил туда, где должен сидеть языкастый монстр. Маны у меня уже почти не осталось, так что выстрел вышел обычным. Но и так большой пули хватило, чтобы отстрелить язык. Послышалось возмущённое и полное боли «ква!», и из кустов выпрыгнула огромная жаба с острым костяным наростом на спине. Она взвилась в воздух метра на три и пролетела метров двадцать в сторону от нас. Затем поскакала дальше. Отращивать новый язык.

— Твою ж… — просипел царевич, выползая из трясины и вытряхивая сапоги.

— А тебе нужно ещё и согреться, — кивнул я.

Возражать Павел не стал. Его лошадь мы привязали к чахлому деревцу, что росло тут же. Она щипала пожухлую траву и махала хвостом. Царевича отправил за дровами, вместе с ним — волчонка, чтобы указывал ему путь и возможных врагов. Сам занялся разделкой медведя.

Не знаю, сколько весил этот зверь, но точно больше тонны. Первым делом съел сердце. Оно насыщено маной, так что поможет восстановить силы и сделает сильнее. Зелья маны у меня были, но их решил приберечь на экстренный случай. Печень и кое-какие другие органы животного сложил в коробки и отправил в кольцо. Так же поступил с львиной долей мяса, а остальное замариновал в специях. Остатки медведя спихнул в болото.

Александр Восьмой пока ещё не пришёл в себя, а как ему помочь, я не знал. Да и опасался ненужной бурной реакции. Ещё бросится спасать скорее сыновей.

Тем точно ничего не угрожает, пока они сидят в ледяной тюрьме. Ни одна тварь до них не доберётся. А без магии медведя скорлупа оттает к концу дня. Мы как раз доберёмся к ним.

Я достал из кольца два котелка. В один набрал воды из болота, место выбрал почище. Затем поставил их рядом и взял бинт из аптечки. Сделал небольшой марлевый жгут, один конец сунул в котелок с грязной водой, второй — в пустой. Вода начала медленно подниматься по марле. Этому трюку меня научил отец в одном из наших походов в лес. Простейший фильтр для воды. Правда, прокипятить её всё равно придётся.

Пришёл Павел и принёс охапку дров. Бросил её чуть сбоку от центра поляны, чуть не уронив ружьё, затем отправился за второй. Волчонок, помахивая хвостом, показывал ему дорогу. Надо будет накормить его мясом — заслужил.

Пока царевич ходил, отскоблил шкуру медведя и тоже засунул в кольцо. Потом, когда будет возможность, высушу её и попрошу княжну Онежскую сделать мне новую меховую жилетку. Шкура Ледяного медведя, а это был именно он, весьма прочная и стойкая. К тому же дополнительная защита от холода.

Развёл костёр и начал жарить мясо на шампурах. Шашлык из медвежатины. Вернулся Павел с новой охапкой дров, как раз когда первая партия мяса была готова. Сразу набросился на еду. А я повесил над костром котелок с чистой водой и сам сел есть. Часть сырого мяса, пару килограмм, отвалил волчонку, и он тут же вгрызся в него острыми зубами, чуть не урча от удовольствия.

Мясо оказалось вкусным, хоть и немного жёстким. Что поделать, весьма спортивный медведь попался. Зато оно было насыщено полезной маной, и я буквально чувствовал, как энергия начинает бегает по жилам с новой силой. Хорошо. Инсект бы ещё свой вернуть.

Трещали дрова, чавкали Павел и волчонок, тихо посапывал Император, а от костра шло приятное тепло. Атмосфера, можно сказать, даже уютная. Но когда поедим, отправимся обратно. Не хочу тут торчать лишнее время.

Пару раз чувствовал приближение каких-то тварей, но они не нападали. Боялись костра и нашего спокойствия. Да и с помощью волчьего зрения я постоянно контролировал, не собирается ли кто напасть на нас.

— Одного не могу понять, — вдруг сказал царевич, — откуда здесь взялся Ледяной медведь? Они же только на Северном полюсе обитают.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Прилетел, наверно.

— Скажешь тоже, — хмыкнул Пашка. — Скорее, приплыл на льдине, но всё равно… Не верится.

Вдруг Император застонал, открыл глаза и сел.

— Господи, где я? — прохрипел он.

Я вкратце рассказал, что произошло.

— Мы должны вернуться к моим сыновьям, что если… — Он вскочил на ноги, тут же зашатался и чуть не упал обратно. Павел вовремя его подхватил. — Как голова кружится…

Мы помогли ему сесть обратно. Во вскипевшем котелке я заварил чай, который тоже прихватил с собой. Какой-то таёжный сбор. Самое то на болотах.

— Подкрепитесь, Ваше Величество, — сказал я. — Потом сразу отправимся обратно. Не пропадать же добру! — я указал на горку жареного мяса.

Овощей бы ещё сюда… Но на гарнир только чай. Зато вкусный, отдаёт можжевельником и клюквой.

Когда с едой было покончено, засобирались обратно. Императора посадили на лошадь и пошли обратно. Волчонок снова показывал дорогу, правда, постоянно скакал туда-сюда, полный энергии.

Как выбрались с болота, углубились в лес. Начало темнеть. Но нам не пришлось искать след, потому что монстр оставил после себя просеку шириной в несколько метров. По ней мы и пошли, осторожно ступая через поваленные деревья. Больше всего я боялся, что лошадь наступит в какую-нибудь яму или нору и сломает ногу. Тогда придётся её бросить здесь, потому что императорские скакуны не сильно ушли от монстров, населявших дикие земли. Сами были мутантами, у которых под шкурой перекатывались бугры мышц. Такая способна и танк остановить, но утащить мы ее на себе не сможем.

Так что шли мы медленно — куда медленнее, чем бежали здесь несколькими часами ранее.

Вдруг волчонок остановился как вкопанный, весь напрягся, будто натянутая струна, шерсть на загривке встала дыбом, уши прижались к голове. Затем обернулся к нам и зарычал. Подскочил ко мне и потянул, вцепившись зубами в штанину, с просеки. Мы переглянулись с Павлом, который вёл лошадь под уздцы, и, не сговариваясь, свернули в лес. Его отец дремал в это время.

Мы углубились в лес, но тропа осталась в поле зрения. Спрятались за густыми елями, и я прикрыл глаза и использовал волчье зрение.