Барон Дубов 7

Быть женатым всего на одной женщине. Обычно знатным обществом это порицалось, да и государство пропагандировало многожёнство. Билибин знал, откуда растут корни такой политики. Война с Саранчой — весьма кровопролитное занятие, Империи всегда нужна свежая кровь.

Когда девушка вышла, скользнув по герцогу многообещающим взглядом, графиня Кремницкая залпом осушила кружку с кофе.

— Чем скорее мы найдём заговорщиков, тем скорее я высплюсь, — вернулась она к прежнему разговору. — Все дела последних месяцев ведут к одному из дворянских родов, я уверена.

— Не нужно оканчивать Петербургскую сыскную академию, чтобы это понять… — хмыкнул Билибин.

— Я неверно выразилась, Ваша Светлость, — тут же поправилась графиня. — К одному из Светлейших родов.

— Для подобных обвинений нужны веские основания, — покачал головой Билибин. — Но честно говоря, я и сам начинаю думать, что все ниточки ведут к Совету князей. Предположим, это так. Среди Светлейших предатель. Кто, по-вашему?

Графиня налила вторую чашку кофе из блестящего медью кофейника.

— Слишком много подозреваемых. Если подумать, почти каждому так или иначе выгодна смерть Императора. По крайней мере, они могут так думать.

— Они же не совсем идиоты, — не согласился герцог. — Семь столетий идёт война на выживание людей как вида. И не только людей. Император — наша единственная надежда, если настанет трудный час. Глупо думать, что переворот улучшит их жизни. Начнётся грызня. Смута ослабит западные границы, и Саранча прорвётся.

На какое-то время герцог замолчал, размышляя над собственными словами.

Помощник Кремницкой, Дмитрий, темноволосый и худой парень, спал на боковой кушетке в дальней части купе. В той стороне было темно, свет горел только над столом Билибина и Кремницкой. Только изредка пролетала полоса света от фонарей на переездах или полустанках.

Дмитрий особенно громко всхрапнул, и графиня поморщилась. Зараза. Он упал в обморок якобы от усталости, но в это Кремницкая не поверила ни на секунду. Её помощник был тем ещё прохвостом. Использовал любую возможность, чтобы поспать. В этот раз ему повезло. Билибин не разрешил его будить.

— Если предположить, что цель — свергнуть Императора… — продолжил вслух размышлять герцог. — То кто-то должен заменить его. Лишить Империю её сильнейшего воина… очень опрометчиво, если не имеется замены. Или преемника…

Графиня затянулась сигаретой и сунула окурок в пепельницу.

— Император давно не показывал свою полную силу. Кто-то из Светлейших может подумать, что именно он стал сильнее Императора. Если зайти с такой стороны, Ваша Светлость?

— Кто может быть сильнее Императора? — переспросил герцог, отпивая чай.

— Именно. Деникин постоянно лично участвует в боях, и он очень силён. Князь Ушаков тоже обладает любопытным даром. Порох в его руках словно начинает жить своей жизнью… Или князь Онежский. Ни для кого не секрет, что раньше род Онежских сильно конкурировал с родом Годуновых.

— Это было раньше, — махнул рукой Билибин. — Сейчас род Онежских — один из самых верных государю.

— Хорошо, — подняла руки, будто сдавалась, Кремницкая. А потом достала ещё одну сигарету и опять закурила, чем вызвала недовольный взгляд герцога. — Это не Онежские. Тогда…

— Тогда стоит подумать, кому выгодна именно смута, — перебил её герцог, лукаво блеснув глазами.

— Что? Это вы о чём, Ваша Светлость?

— Подумайте, графиня, — он постучал пальцем по виску, наклоняясь над столом.

Кремницкая замерла с открытым ртом, а герцог засмеялся, наливая себе чай. Тот как раз заварился. Несколько зеленоватых капель расплескались на белую скатерть. Пихтовый чай с черничным вареньем, да ещё из гранёного стакана с подстаканником, на котором изображены двуглавый орёл и эмблема РЖД… За такие моменты Билибин любил поезда. На дирижаблях нет такого уюта.

— Что мы имеем? — продолжал Максим Андреевич. — Кто-то устраивает покушение на академию, в которой тайно учится опальный царевич. Затем пытается убить не то Императора, не то его наследников. Одновременно с этим происходит странная активность на наших северных и южных границах. Контрабандисты, военные учения стран «вроде как» союзников, крупная ОПГ прямо под нашим носом в столице… — Билибин сунул в рот ложку с густым тёмным вареньем и на миг прикрыл глаза от удовольствия. — Наше внимание словно специально хотят распылить. Чтобы мы не знали, с какого конца браться. Чтобы было ощущение, что нас окружают только враги. Но на самом деле…

— Враг только один, — поражённо закончила за него Кремницкая. — Саранча. Но… что вы хотите этим сказать?

Герцог вздохнул и покачал головой, уставившись затем на тёмный лес за окном.

— До меня доходили слухи, что у Саранчи существуют шпионы. Выглядят, как люди, говорят, как люди, и действую так же. Что, если враг хочет, чтобы мы искали предателей среди себе подобных? Тем самым усиливая нашу паранойю и разрушая общество изнутри. Наш враг уже не раз продемонстрировал ужасающую способность приспосабливаться к нашей тактике. Сначала мы приспособились к нему и научились сдерживать, теперь маятник качнулся в обратную сторону.

— Вы хотите сказать…

— Это просто домыслы без каких-либо доказательств. Несомненно, среди нас есть предатели. И мы должны найти их и уничтожить. Но пока у врага есть агенты в наших рядах, эти предатели будут появляться снова и снова… Мысли, Ваше Сиятельство?

Графиня скривилась в горестной ухмылке.

— Вы звучите так, герцог, будто уже знаете ответы на все вопросы…

Билибин печально вздохнул:

— Распространённое заблуждение… Знаете, что меня смущает во всех этих покушениях?

Кремницкая, кажется, поняла, к чему клонит Билибин. У неё и самой возникали подобные мысли.

— Дубов… — произнесла она. — Везде фигурирует барон Дубов.

— Как хорошая затычка, подходящая к любой бочке, — хохотнул герцог. — Вы ведь ведёте несколько дел, где он замешан?

— Не просто замешан… — Графиня торопливо прикурила новую сигарету об окурок старой.

— Вам бы бросить… — поморщился герцог, но Кремницкая его не слышала, озарённая новой догадкой.

— Его тоже пытались убить. И в академии, и на царской охоте. — Герцог кивал в такт её словам. — Я заметила эту странность и провела небольшое расследование о том, кто такой Дубов и как он оказался в Пятигорской академии.