Барон Дубов

— Его имени я тебе не скажу! — потряс ножом у шеи Лакроссы Аслан. А оркесса попыталась прожечь меня взглядом. Нет, я её обязательно спасу, только сперва узнаю, кто тут палки мне в колёса вставляет.

— Давай так… Я буду перечислять фамилии, а ты кивнёшь, когда я назову фамилию заказчика. Так получится, что это не ты её сказал, а я. И все довольны! Начну по алфавиту: Антипин, Апраксин…

— Не заговаривай мне зубы, Дубов! — взвился Аслан. — Хватит! Меня устроит любой из вариантов завершения этой ночи, но я хочу избежать лишнего кровопролития! Чем больше моих людей погибнет, тем больше придётся потратить, нанимая новых. Сдайся, и я не причиню Лакроссе вреда.

— Неа.

Алсан издал нервный смешок, но в следующий миг его будто подменили. Он наклонил голову вперёд и произнёс, едва сдерживая гнев:

— Похоже, мы друг друга не поняли. За тебя живого заплатят больше, но и за мёртвого я получу сразу два гонорара. Чуешь выгоду? — он шумно втянул носом воздух. — А я чую. Если вздумаешь сопротивляться, я вскрою этой милой оркессе глотку, как консервную банку, но в итоге ты всё равно будешь наш. Только на твою совесть тяжким грузом ляжет ещё одна смерть.

— Нет, — повторил я и выпил зелье маны. Нашёл самый большой бутылёк. Прохлада растеклась по языку. — Это ты меня не понял. Пока Лакросса в твоих руках, ты живёшь. Как только она их покинет, ты умрёшь. Разница лишь в том, быстро или медленно. Ты ведь хотел узнать меня настоящего, Аслан? Вот и познакомимся!

Я бросился к нему, не дожидаясь ответа. Расстояние между нами быстро сокращалось. В глазах Аслана мелькнул страх, но он быстро совладал с собой.

— Очень жаль, Дубов! — крикнул он и скрылся внутри здания. — Убейте его!

Чёрт! Не успел добежать!

Я применил Инсект на всё тело как раз вовремя. Оружия загрохотали, и в меня впились сотни пуль разом. Выстрелы оглушали, я слышал только глухой стук свинца о дубовую плоть. Металл вгрызался неглубоко, но пуль было так много, что дерево не выдерживало, покрывалось вмятинами и ощетинивалось щепками. Меховая жилетка взлетала в воздух, толкаемая пулями. Она походила на решето.

Слаженная атака была сильна. Мои ноги скользили назад под дождём из свинца.

Долго я так не продержусь! Нужно двигаться!

Я направил всю ману, что у меня была, на то, чтобы заставить дубовые мышцы сокращаться, как настоящие. Сквозь стук пуль донёсся глухой скрежет.

Я успел махнуть какое-то мощное зелье перед атакой. Моё тело сейчас производило просто бешеное количество маны.

Дерево глухо заскрежетало о дерево. Левая рука сдвинулась и прикрыла глаза.

Получается!

Правой залез в поясную сумку и вытащил последнее уцелевшее зелье. Внутри плескалась дымчатая жидкость. Пальцы плохо слушались, я вкачал в них ещё маны, и дубовые сухожилия сжали ладонь в кулак. Склянка лопнула, и меня окутал густой дым. Я тут же снял инсект с плечей, ног, шеи и головы, оставил дубовыми кулаки и торс. Выпрыгнул из дыма, как чёртик из табакерки, прямо на толпу врагов.

— А-а-а! — заорали они.

— Р-р-р-ра-а-а-а! — ответил я.

Если я выглядел таким же злым, как себя чувствовал, то этим доходягам не позавидуешь. Если выживут, кошмары по ночам обеспечены.

Они направили оружие на меня, но я уже был возле них. Заработал кулаками, как мельницей смерти. Я не смотрел, куда бью, просто раз за разом обрушивал их на всё новые головы. Черепа и кости хрустели, как гнилые орехи. Пинал, бил и крушил. Вспыхивали и гасли защитные барьеры, сверкали мечи, гремели выстрелы. Стрелять с такой дистанции… Скорее друг друга перебьют.

Один пулемётчик решил именно так поступить. Длинная очередь скосила всех, кто оказался рядом со мной, но не меня. Я закрыл голову рукой и в три прыжка оказался возле пулемёта. Убрал Инсект с рук, сорвал оружие со станины и забил стрелка. Первые два удара его барьер выдержал, а на третий рассыпался золотыми брызгами, а вместе с ним и череп врага.

Похоже, на этом враги снаружи кончились. Вся площадка была завалена трупами и залита кровью. Земля хлюпала под ногами и вздувала красные пузыри. Вдруг услышал чьё-то хныканье и заглянул за угол центрального здания. Там сидел один из наёмников, закрыв голову руками. Его бил крупный озноб.

— Эй, — тихонько позвал я.

Он поднял на меня глаза и замер. Даже, кажется, дышать перестал.

— Ты не знаешь, почему мои артефакты от пуль не спасают?

— А? — отмер он, — а ты не убьёшь меня?

— Я? Нет, конечно, я тебя не убью, если на вопрос ответишь.

Он быстро-быстро закивал головой.

— Скорее всего из-за того, что ты большой. Артефакт не считает мелкие пули опасными, поэтому он реагирует только на взрывы или большой калибр. Наверно…

— А-а-а, — протянул я. — Понятно. А твой артефакт спасает?

— Да! Я же обычного размера.

— Отлично.

Я сгрёб наёмника в руки, взял за шкирку и выставил перед собой.

— Ты же сказал, что не убьёшь меня! — заверещал он точь-в-точь, как Ланников.

— Дак ведь я и не убью. А вот за твоих друзей не отвечаю. Можешь попытаться выжить, если перебьёшь их первым.

Сунул ему автомат с диском, который рядом валялся.

— Сволочь! — успел крикнуть он, а потом я выбил дверь в здание и вошёл внутрь.

Естественно нас ждали. Вокруг громоздились ящики, нестройно поставленные друг на друга. Некоторые башни поднимались до самой крыши, так их было много. Людьми Михайлова это помещение использовалось, как центральный склад. Между рядами ящиков оставались небольшие проходы. Вверху болтались блоки и верёвки, которые использовали для подъёма.

А прямо от двери шёл широкий проход. Где-то там дальше горел свет, а остальное помещение было погружено в полумрак. Только начавшийся рассвет скользил сквозь небольшие окна вверху. Из боковых промежутков сразу высыпали люди. Дюжина человек. Они молча открыли огонь, и барьер пленника засиял, встречая пули. Я использовал его как щит и побежал прямо на засаду.

— А-а-а! — закричал наёмник и начал поливать друзей из автомата.

Не у всех оказались барьеры, и четверо человек сразу упали замертво. Сократив расстояние, я отшвырнул свой щит, свалив ещё двоих, и атаковал в рукопашную. Враги быстро закончились, а выживших я добил. Подоспела подмога, я швырнул им под ноги сорванный с трупа пояс со склянками. Они разом разбились, и людей поглотил голубой огонь, который за секунду слизал плоть до самых костей. Кости с сочным грохотом упали на пол. Мой щит лежал, обняв себя за колени, и плакал.

Аслана я нашёл дальше по проходу. Он стоял в центре пустого пространства и держал в заложниках Лакроссу. На ней была коричневая юбка и чёрный свитер, последний порван в очень интересных местах. Сверху светила лампа. Больше никого не наблюдалось рядом.

— Твои люди закончились, — сказал я.

— Ага, — кивнул Аслан и облизнул сухие губы. — Ты победил, Дубов. Но оркесса всё ещё у меня. Отпущу её и умру, ты сам сказал. Что будем делать?

Я подошёл к нему ближе, и мы оба оказались в круге света от лампы. Она единственная горела под этой крышей. Лакросса увидела меня и побледнела. Чуть не потеряла сознание, но Аслан надавил ей ножом на горло и ударил в бок. Это заставило оркессу взбодриться. А мне захотелось свернуть шею гаду.