Барон из МЧС 2

— А где мы? — отвлёк меня Пушкин от нехороших мыслей. — И что это за полковник?

— Добро пожаловать в Императорскую Школу Спасателей, ромалы, — пояснил я. — И нас сейчас лично поприветствовал сам начальник этого проклятого всеми богами заведения полковник Борис Валентинович Якутов. Что он за человек, можете судить по его дочери, которую все небезосновательно называют Ведьмой. Яблочко от яблоньки, так сказать. Но лейтенант, по сравнению с папашей больше на добрую фею похожа. Так что делайте выводы, в какой мы заднице сейчас находимся.

— Ещё хуже, чем Ведьма? — удивился Жир. — А тогда на хрена ты перед ним выпендривался?

— Потому что очень кроткий и терпеливый. Хотя очень хотелось по морде съездить.

— За что?

— Вы когда-нибудь в Круг среди глушилок собирались? Не отвечайте, так как ответ знаю: никогда. А теперь на минуточку представим, что ваш Круг вошёл в нехороший резонанс с глушилками…

— Вот паскудство! Да нас же могло размотать по всей округе! — первым понял Морячок. — Даже сирьенны не решались на подобный эксперимент! Барон! Зря ты ему не втащил! Ничего! Я при встрече…

— Ты при встрече, — перебил я, — и близко к полковничьей морде не подберёшься. На территории ИШС Дар не работает. Ну а без него даже вы все, вместе взятые, против такого монстра, как котятки новорождённые. За пару секунд утопит всех в одном ведре! Поэтому советую вести себя с Якутом предельно вежливо.

— Тебя же не утопил?

— И на то есть свои причины. Всё! Идём получать форму и расселяться.

Увидев меня, знакомый каптёрщик сделал такую рожу, словно лимон без коньяка сожрал. Даже расстегнул кобуру на поясе. Там всего лишь травмат, но жест красноречивый.

— Помнишь меня, дружище? — облокотившись на стойку выдачи, спросил я. — Если забыл, то могу освежить память. Для этого достаточно выдать моим бойцам старое и не по размеру обмундирование. Только пинать буду не я один, а всей толпой.

— Такую скотину не забудешь, — процедил он сквозь зубы. — Только на толстого ничего не подберу. У нас ещё ни разу не было до такой степени отъевшихся курсантов.

— Я уже похудел! — обиженно заявил Жир.

— Поздравляю. Только всё равно одежонка мала будет.

— Тогда пусть остаётся пока в армейском, — согласился я, понимая проблему. — Поговорю с Якутом, чтобы на заказ пошили.

За полчаса прибарахлились. Я осматривал лично каждую вещь, что, тихо матерясь, выдавал каптёрщик. Видимо, урок пошёл ему впрок, поэтому никаких нареканий с моей стороны не последовало.

После этого пошли в тринадцатый кубрик. Ох, сколько воспоминаний у меня с ним связано. К сожалению, хороших из них ни одного не нашёл в своей голове. Зато прошлое встретилось на плацу.

— Данила! Горюнов! — раздалось от подсобки с хозинвентарём.

Поворачиваю голову и вижу парочку парней, с которыми вместе чалились в претендентах.

— Здорово, братва! — кинулся я обниматься к ним. — Как жизнь курсантская?

— Почти нормально, — сказал один из них. — Скоро первый курс закончим, а дальше легче станет. Да уже и сейчас легче: хотя гоняют нещадно, но все привыкли. А я смотрю, ты окончательно в армейцы подался. Даже погоны сержантские нацепил.

— Временное явление, — отмахнулся я. — Командиры чудят.

— А эти? — показал он на притихшее шестое отделение. — Уж не про них ли слушок прошёл, что собираются из-за большого недобора взять некондицию и посмотреть, что из неё выжать можно? Уже и кубрик наш бывший под них отдали, и указания, как вести себя с новичками, тоже от Якута поступило.

— И как? — насторожился я.

— Жёстко. Какое-то ускоренное обучение, поэтому жалеть нельзя. Даже первому и второму курсу гнобить можно. Когда такое было?

— Понятно… Ладно, продолжайте свой общественно полезный труд.

— А чего это сразу мы? — с лёгкой ухмылкой ответил второй курсант. — Пусть новенькие отдуваются. Имеем право приказывать, раз сам полковник отмашку дал.

— Значит так, детвора, — с угрозой проговорил я. — Вместе с этой некондицией я на фронте тварей на части рвал. И не вам, соплякам, в моём присутствии их гонять. Могу сам дать такую отмашку, что до конца курса в лазарете пролежите. Вникли?

— Так бы и сказал, что под твоей защитой.

— Они не под моей: сопли вытирать никому не собираюсь. Но и при мне их не трогать.

— Ясно.

Курсанты сразу потеряли интерес к нашему табору и занялись своими прямыми обязанностями: круглое носить, а квадратное катать. Ну а мы беспрепятственно прошли в казарму, в которой было всего шесть коек на всё огромное помещение.

— Что-то мне не очень понравился твой разговор с бывшими сослуживцами, — осторожно закинул удочку Жир.

— Нормально всё. Это школа спасателей, а не институт благородных девиц. Тут все соки выжимают, чтобы потом вы смогли выжать их из врагов. Готовьтесь очень мало спать, очень мало есть, но зато безумно много тренироваться и получать по хлебалам.

— А можно наоборот? — грустно поинтересовался Астроном.

— Можно, но через несколько месяцев. А сейчас не нойте и примите своё нынешнее положение философски. Поверьте, что раз вас сюда запихнули, значит, так надо.

— Кому надо? Мне вот совсем нет, — пояснил свою позицию Борзый.

— Кому и что — скоро узнаю. А вы пока обживайтесь.

После этих слов я развернулся и направился в сторону штаба. Уверен, что в нём меня вдоволь накормят плохими новостями. Так оно и оказалось. Войдя в кабинет полковника, увидел не только его лысую образину, а также Старшего следователя Комова и генерала Ростоцкого. Неуютно чувствую, когда эта троица собирается вместе.

— Присаживайтесь, Данила Юрьевич, — обратился ко мне генерал. — Разговор долгий предстоит.