Барон из МЧС

Общее молчание послужило ответом. Все наконец-то прониклись ситуацией. После этого прапор отвёл меня в сторону и протянул небольшой стержень с красной кнопкой на торце.

— Держи маяк экстренного вызова помощи. Это на крайний… ОЧЕНЬ, — выделил он интонацией ключевое слово: — крайний случай. Нажмёшь без причины, накажу. Притом так, что кровью харкать долго будешь. Другим курсантам об этом знать не надо. Всё. Шутки закончились.

— Лучше бы стволы выдали, — нехотя взяв устройство, пробурчал я.

— Не лучше. Поверь, когда-нибудь дойдёт дело и до оружия. Вначале побегайте без него, надеясь исключительно на свой Дар.

Дальше до деревни мы шли одни. Но когда оставалось примерно метров семьсот, я приказал всем лечь на брюхо и ползти по-пластунски.

— Думаешь, могут наблюдать? — шёпотом спросила Радостина.

— Я не думаю, а перестраховываюсь. Если харки здесь водятся, то они должны были давно просечь, что находятся в окружении. Значит и посты, как ближние, так и удалённые, обязаны выставить. Да и лёгкой мишенью для снайпера становиться не хочется.

Но все предосторожности оказались напрасными. Уже около околицы я, раздвинув высокую траву и осмотрев объект, понял, что место безлюдное… безгоблинское. Маленькие нюансики явно указывали на это.

Небольшие круглые домики с травяными крышами заброшены. Раз харки всеядны, то должны разводить скотину. Хлева вижу, а вот живности в них, скорее всего, нет. Оставив отряд отдыхать, сам отправился в разведку. Так и есть. И что характерно: остатки навоза домашних животных основательно засохли, превратившись в камень. Значит…

А вот это уже не очень хорошо. Деревня брошена ещё задолго до рейда наших войск. Глупо. Очень глупо, если учесть, что рядом нет других поселений. Зная из учебников, что гоблины очень консервативно относятся к месту своей жизни и домоседы упрямые, то остаётся единственный вариант переселения: насильственная эвакуация.

Значит, ждали. Кого? Понятно, что нас. Но при этом не эвакуировали «заготовителей». Бросили на произвол судьбы или подставили под удар людей? Осторожно подкрался к одному из домов. Заглянул в него через запылённое окошко. Ни хрена не видно. Рискнул и, согнувшись, вошёл в двери жилища.

Что-то нехорошо сосёт под ложечкой. Внутри дома нет ни утвари, ни иных вещей, говорящих, что хозяева живут здесь. Всё выметено подчистую. И пылища всё покрывает толстым слоем. А гоблины — народ чистоплотный.

Вернувшись к своим, обрисовал обстановку.

— Ну, нам же и легче, — довольно произнёс Борсиев.

— Да как сказать, Алан. Очень похоже на ловушку.

— Но ты ведь только в один дом заглянул, а уже выводы делаешь. Необходимо аккуратненько прочесать деревню.

Этим и занялись. Примерно через час, уже не скрываясь, собрались на деревенской площади. Ребята весёлые, а мне не до смеха совсем. Несмотря на всеобщее запустение, мой серп несколько раз волновался, как это было рядом с оборотнями. Чувствует то, чего не видим мы? Но ведь нет никого!

Поделился своими наблюдениями с группой. Зоя и Алан отмахнулись от моих слов. Они уже посчитали лёгкое задание выполненным. А вот Светка с Алексеем насторожились.

— Давайте-ка ещё раз те дома осмотрим, где Данилин серп мандражировал. Перевернём там всё снизу доверху, — предложила Радостина. — Может, это и есть наше истинное задание? Помните, как после Испытания нас всех раком поставили из-за того, что якобы четвёртого кроу не нашли? Если просто так вернёмся, то могут наказать.

Вспомнив о прошлых неприятностях, все нехотя согласились с её веским доводом. Никому не хочется попасть под тяжёлую, не знающую пощады руку инструктора. Всей толпой зашли в один из подозрительных домиков.

Чёртовы гоблины! Не могли повыше вырасти. Приходится головами упираться практически в потолок. Но самое обидное, что все наши усилия напрасны. Халупа и халупа. Без каких-либо сюрпризов. Так бы и ушли, но я заметил, что серп начинает волноваться на одном и том же месте.

— Разбираем пол вот тут! — показал я пальцем вниз. — Или ищем замаскированный люк в подвал.

Люка не оказалось. Точнее, он был, но под половицами, которые слишком легко поддались под нашим напором. Опаньки…

Старостин, увидев находку, хотел было схватиться за крышку и открыть вход в подвал, но я его успел шибануть по рукам.

— Сдурел?! Если не видно замка, то вполне вероятно, что установлена ловушка. Откроешь дверцу и полетишь на встречу с богами. Ещё нас с собой потащишь за компанию.

— И что? — возразил мне Лёха. — Теперь будем сидеть и любоваться на свою находку?

— Давай-ка лучше обследуем остальные подозрительные дома.

Так и поступили. Никаких люков, правда, не обнаружили, но под половыми досками оказались залежи взрывчатки. Это открытие абсолютно не принесло никому спокойствия. Смотрим на последнюю найденную закладку, и мурашки по спине бегают табунами. Нас в любой момент могут взорвать.

И ещё я сделал для себя пометку: мой боевой серп волнуется не только рядом с тварями, а и от любой гипотетической опасности для своего хозяина. Волнуется и указывает, от чего она может исходить. Учтём на будущее.

— Уходим. Задание выполнено, — приказал я. — Но не бежим, а спокойно идём до своих. Будто бы ничего не случилось. Если за деревней наблюдают со стороны, то можем своим дёрганьем спровоцировать подрыв объекта.

Никто спорить не стал. К инструкторам шли вразвалочку, смеясь и громко разговаривая. Словно с пикника возвращаемся. От прапора моментально получили взбучку за подобное поведение. Но как только он услышал наш доклад, то моментально изменили отношение к увиденному.

— Молодцы, — неожиданно похвалил Станов. — И правильно сделал, Данила, что тревожную кнопку жать не стал: харки смогли бы запеленговать незащищённую волну. В радиоперехватах они мастаки.

— Антон, — обратилась Якутова к прапорщику. — Нам с тобой необходимо самим осмотреть деревню. Сейчас свяжусь с Жуковским и дам ему новые вводные, чтобы там сильно не расслаблялся.

После этого лейтенант достала рацию. После нескольких безуспешных попыток связаться с армейскими она грязно выругалась и объяснила ситуацию.