Баронет

По умолчанию сиволапому рядовому стражу границы или сержанту никак не позволено тянуть грязные руки к имуществу господ. С другой стороны, даже простого рыцаря с собственным гербом поставить на сбор податей – это как-то не комильфо. Оскорбление чести и достоинства подданного получается. Вот и трудятся на ниве защиты кошелька монарха такие вот лейтенанты и капитаны с пустыми плащами. Ясное дело, любой обладатель собственного манора, который смотрит на “просто благородных” сверху вниз, за попытку обыскать его груз и людей немедленно схватится за меч. Слово благородного – не пустой звук: сказал, что вот эти три телеги его личные вещи, а вовсе не попытка провезти контрабанду – значит, так и есть. И вообще, кто ты такой, солдатня, чтобы сомневаться в моём слове? Правда, если у барона за плечами выцветшая тряпочка, а из боевой мощи – кривая шпажка у пояса, то закономерные вопросы возникают уже у командира наряда стражи: а может это и не барон совсем, а очень даже самозванец? Ну, вы поняли. Могу ещё сказать, что игра в “у кого благородства больше” не идёт в одни ворота: если через кордон где-то что-то нагло тащат чужие гербоносцы, то и своего барона туда можно временно отправить во главе сильного отряда, а то и целого герцога. Нет, конечно же не на низменный сбор податей. Ловить шпионов и посылов, например. Была бы необходимость – а повод найдётся.

– Три повозки личных вещей... – я поставил командира королевских пограничников в не самое приятное положение. Химеры, латы Маши и моя одежда – все это очень хорошо показывало, кто тут практически герцогу ровня, а кто – от крестьян недалеко ушел. Опять же, герб на плаще. С другой стороны, серьезно вооруженной выглядела только мой рыцарь, а копейщиков при страже было шестеро. И три телеги явно купеческого каравана – тем более я сам это признал.

По иронии, причина, по которой капитан не мог просто взять и пропустить меня сразу была та же, что заставила пожилую склочницу из кареты голосить благим матом. А именно: я нагло и цинично вознамерился попрать пресловутую дворянскую честь оппонента. Тётку-дворянку, решившую на удачу протащить что-то там по мелочи и поправить финансы, ждала публичная демонстрация факта нарушения слова, а я прямо сейчас пытался сделать дурака из пограничника, да ещё и на глазах у простолюдинов! Вот только пожилая женщина ничем кроме крика защитить себя не могла, а у меня за спиной была одна полноценная тяжелая боевая единица. Вызов на поединок при таком раскладе мало того, что со стороны выглядел не особо оправданным (может, у меня действительно много скарба с собой?), так ещё и оружие, и условия поединка выбирает вызванная сторона. Гарантированно оказаться насаженным на копье как жук на булавку – так себе защита собственного достоинства выйдет. Впрочем, мне тоже нарываться ещё сильнее было совершенно не с руки.

– Я баронет Бертран, подданный Его Величества короля Зара, – усталость в голосе изображать не пришлось. И надменную гордость тоже – давным-давно не просыпавшееся подсознание вдруг шевельнулось, заставив напрячь спину, демонстративно расправить плечи, посмотреть на пешего “простого” дворянина сверху вниз. – Возвращаюсь после многих месяцев отсутствия. Какие-нибудь ещё вопросы, капитан?

– ...Проезжайте, – спустя пять невероятно длинных и томительных секунд с ощутимым трудом выдавил из себя офицер.

* * *

Караван Рамона скрылся за поворотом королевского тракта Зара так быстро, словно за ним как минимум болотный секач пытался угнаться. Может, мне конечно и показалось, но последнюю телегу на вираже отчетливо накренило и занесло.

– Н-да, – я покачал головой, глядя вслед бывшим попутчикам. – Ну как тебе бытие благородных изнутри, Маша?

Весь вечер и весь следующий день, пока мы не добрались до места, где наши дороги расходились, я демонстрировал пузатому любителю разноцветных тряпок что такое оказаться в обществе задетого дворянина. Похоже, предыдущий Арн был тем ещё снобом и брюзгой – подсознание словно дрова в печку переодически подсовывало мне очередной кусочек обезличенных воспоминаний-ощущений, позволяющий открыть ещё одну грань в способности выражать неудовольствие. Как молча, жестами и мимикой, так и тоном и формой ответов. Слишком ушлому негоцианту оставалось только лебезить и терпеть – а вот возницы и троица наёмников всеми силами старались держаться от меня как можно дальше. Серьёзно, они даже не козлах отодвигались к противоположному борту повозок, стоило мне проехать на Вспышке вдоль подвод, а когда мы наконец расстались – дружный вздох облегчения едва не сорвал к чертям все остатки жухлых листьев на ветках в соседнем лесу!

– Совсем не так, как я себе представляла, – задумчиво призналась девушка.

– То ли еще будет… – я повернулся в седле и всмотрелся в гораздо более узкое ответвление от наезженного тракта. Похоже, королевская семейка Зара могла похвастаться куда более умными предками, чем монарший род соседей. У здешних властителей хватило мозгов выделить тракт и земли вокруг него в своё исключительное владение и самостоятельно следить за состоянием мостов и прочей инфраструктуры. Что говорить: по пути с торговым караваном я встретил действующий (!) пост дорожной стражи (!!) – этакую угловатую башню, верхушкой чуть возвышающуюся над кронами дерев и словно свеча в подсвечнике сидящую в тесном квадрате каменных стен. Как я понял, в случае чего на вершине микро-форта можно было зажечь тревожный сигнальный огонь (!!!) – вообще верх предусмотрительности и заботы о простом народе и своей стране.

Из-за упомянутых особенностей административного деления, тракт, криво проходя через страну сверху вниз, отсекал кривой ломоть от остальных территорий – герцогство Берг. Именно в него входило баронство Бертран, и именно туда мне предстояло сейчас двинуться. В неизвестность… или не совсем? Что-то на сердце у меня неспокойно…

– Маш, развязывай мешок, – приказал я, спрыгивая с седла.

– Подарок герцогу? – на всякий случай переспросила дочка кузнеца, стаскивая со спины Милки тяжелый узел. Толстяк расстарался на прощанье, отсыпав немного своего дефицитного товара. И ведь наглости хватило попросить “упомянуть при его сиятельстве о бедном скромном купце Рамоне”!

– Надо проверить, чего наш слишком ушлый “друг” туда сунул, – хмыкнул я, разглядывая желтые, красные, синие и даже фиолетовые бока незнакомых растительных деликатесов. Почему-то ни в Эрсте, ни в Миракии, ни даже в Нессарии нам так и не пришлось чего-то подобного поесть. – И потом, как мы будем герцогу Эдмонду советовать попробовать то или другое, если сами не в курсе?

Глава 5

Дом, милый дом… сколько я не повторял себе эту фразу, так никакого отклика из глубин чужой памяти и не получил. Вообще ничего. Подсознание молчало как убитое и на провокации не поддавалось. Вообще, от первых нескольких часов пребывания на территории герцогства Берг у меня осталось только одно впечатление: идеальное местечко, чтобы “Сонную лощину” переснять без декораций! Плюс навязчивое ощущение, что мы заблудились — хотя это сложно было сделать, двигаясь по дороге без единого ответвления… Дорога, к слову, та ещё была: узкая, “поплывшая” колея еле вписывалась меж древесными стволами. Пространство же между следов от колес заросло травой без всякого намёка на утоптанность. Заключительный штрих – голые ветви, кое-где “украшенные” сухой, но не опавшей листвой, смыкающиеся сводом над головой. И никого. Создавалось полное впечатление, что люди тут ходили в последний раз этак с год назад. Вот свежих звериных следов было в достатке. Причем не только от лап всякой мелочи вроде белок-зайцев, но и оставленные оленями и кабанами. А в одном месте побитую заморозками траву измяла целая стая волков.

Вот ведь… Слякотный и промозглый Балот с его повсеместной распутицей теперь смотрелся чуть ли не как центр человеческой цивилизации! Я опять забрал у Маши арбалет и своё эльфийское копье: после стычек с изменёнными обычные звери не казались сколь-либо опасными противниками, особенно пока я верхом на химере, но расслабляться я не собирался. Расслабляться теперь вообще было противопоказано — только не в окружении людей, у которых я собирался прямо из-под носа увести своё наследство. А тут ещё чертова обезличенная память продолжала молчать как рыба об лёд, ещё больше осложняя ситуацию!

Когда давящий на психику одним своим видом лес наконец-то закончился и колея вывела нас на приличных размеров поле, я уже был порядком на взводе. День перевалил за середину, тучи опять сомкнулись над головой, погружая мир в сумрак, а из трижды проклятого атласа выходило, что я уже должен был оказаться в середине своих земель, миновав по пути штук пять деревень. Одно радовало – неучтённой водной преграды по пути всё-таки не попалось, не иначе как во время рисования этой части филькиной грамоты в пафосной обложке героически погибло целое стадо медведей… Очень хотелось пустить Вспышку в галоп и всё-таки поставить уже наконец точку хотя бы в первом этапе устроенного самому себе “приключения” — добраться до поместья. Но я, конечно, в очередной раз сдержался. Глупить и пороть горячку – это не ко мне. Может, всё-таки что-нибудь всплывёт в голове… если оной почаще крутить по сторонам.

Первые свежие свидетельства присутствия людей нашлись только на следующем поле – оно располагалось через узкий, очевидно специально оставленный нетронутым при расчистке перелесок. Я не агроном, но достаточно один раз съездить в то же Подмосковье, чтобы увидеть, что и у нас так делают – зачем-то разделяют сельхоз-зоны с помощью деревьев*. Причём если ближнее к лесу свободное пространство как поросло за лето травой, так и ушло под осенние дожди и зимние холода, то второе явно косили. Стога с сеном расположили у дальней кромки поля, и часть уже свезли — к ближайшей деревне, вестимо. Отлично, хоть с месторасположением наконец определюсь!