Баронет

— Я сказал тебе чистую правду, -- в который раз уже повторил я. И в доказательство кивнул головой в сторону окна. Там, за рамой с частым остеклением, располагалась центральная, она же рыночная площадь ближайшего к герцогству Берг города Сплав. Название поселения имело не металлургические корни, как это можно было подумать, а образовалось от “места сплава леса по реке”. Иронично, что сказать: небольшой городок на месте когда-то сильно разросшейся деревни вольных лесорубов теперь испытывал постоянный дефицит с топливом. Отчего вокруг зоны, выделенной под торговую площадку представительству баронства Бертран, столпилась неплохая такая толпа народа. Даже сюда, чуть приглушённые расстоянием и стеклом, слышались приглушенные выкрики, долетали взаимные угрозы добрых горожан друг другу и просто шум голосов. Это для господ феодалов десять часов до полудня – утро, а для трудового народа – практически середина светового дня.

– Вот именно! – пальцы снова вернулись на виски, блондинка страдальчески скривилась. – Я, получается, должна тебе поверить, раз уж всё остальное получилось именно так, как ты сказал. Но у меня в голове решительно не укладывается такой бред! Стать магом… Добровольно… В восемнадцать лет! И ты ещё спрашиваешь, почему у меня голова болит?!

Я только вздохнул, даже не пытаясь указать, что ничего не спрашивал. Вот Рона почему-то сразу поверила в меня. И двух недель не прошло, как мы расстались – а я уже так скучаю!

Знаете, что значила фраза “Арн, откуда ты такой взялся?” А вот и нет. Это, оказывается, был риторический вопрос из серии “откуда ты такой на мою голову взялся”! Девушка, со своей стороны тоже запутавшаяся, что же она от меня такого хочет, и что – ждёт, решила обратится ко мне же за помощью и советом. Понимаете? А я вместо этого взял и вывалил ей на голову ещё дополнительных вопросов. Не помог – только усугубил ситуацию. Хотя я просто сказал ей правду… разумеется, не всю, только кусочек. Никаких упоминаний про жизнь в республике, только о том, что моя цель в жизни – раскрыть свою одарённость и стать магом. Эта часть правды прекрасно объясняла, почему магистр Огня решил со мной пообщаться и вообще заинтересовался, и как мне удалось быстро и нестандартно решить задачу с оптимизацией издержек – все же знают, что маги… того. Мыслят сильно нестандартно – это если выразиться корректно. При этом репутация у покорившего свою стихию может быть какая угодно, но нет ни единого чародея, которого можно было бы посчитать слабоумным. Сумасшедшим – да, чокнутым, тронутым – но не идиотом. Сообщив всё вышеперечисленное, я просто вынужден был сознаться и в том, что за наследством я приехал в поисках в первую очередь денег, без намерения становиться сидящим на земле феодалом. Смешно то, что последний факт я “наречённой” так и так собирался раскрыть, причём в ближайшие несколько минут: судя по развитию наших внезапно возникших из стечения обстоятельств “отношений”, девушка могла себе напридумывать о нашем возможном совместном будущем чёрти чего. Внезапно возникший гордиев узел требовалось разрубить как можно скорее – пока он не затянулся на чьей-нибудь шее.

“По себе людей не судят”, – наверняка эту фразочку вы слышали не один раз, и даже не два. Увы. Когда дело действительно доходит до суждений – умные слова немедленно забываются, и происходит всё строго наоборот. Беда же в том, что все люди – разные. В том числе, мужчины и женщины отличаются не только в плане анатомии. Мы ещё и по-разному думаем. Немного по-разному, но этого достаточно для возникновения массы недопониманий и в быту, и в работе.

Тренер на курсах управленческого менеджмента учил нас так: мужчина выделяет из информационного пакета первостепенную, прямую информацию (то, на чём говорящий делает упор, что-то сообщая), женщине же зачастую более важен контекст. Именно потому, например, поделившись с другом печалью, мол руководство именно вам в очередной раз всучило самую сложную задачу, вы услышите что-то вроде “ну, ты же справляешься, вот и…”. А подруга скажет: “давно нужно было найти нормальную работу”. Прямая логика и логика контекста.

Опытный руководитель всегда должен держать в голове, как подчинённые могут воспринять спущенное задание. Что для меня являлось логичным, единственно правильным шагом, направленным на разрешение ситуации, для Миланы, как я уже упомянул выше, выглядело как попытка всё окончательно запутать. Я должен был учесть этот момент… н-да. Долгое общение с умницей Роной и Машей, старательно сторонящейся всех “женских заморочек”, заставило меня подзабыть, как оно это бывает. Хотя были звоночки, были – всё же мои спутницы были молодыми девушками. Вот только я доблестно все их проигнорировал. Ничего, Мила живо нашла способ простимулировать мне память. Поговорить и за один раз всё решить? Ха, на-аивный! Когда тебе компостируют мозги третьи сутки кряду, что угодно вспомнишь, хоть утренник в пять лет в детском саду – лишь бы это прекратить. И я ведь не могу сказать, что блондинка специально надо мною издевалась – ей и самой происходящее не шибко нравилось, да и мигрень у неё была самая настоящая. Тем не менее, постепенно мы всё-таки пробивались сквозь стену недопонимания и противоречий.

В таверну ввалилась Кара. Именно ввалилась – другого слова подобрать было сложно. Вместе с ней заглянула в дверь Маша, нашла меня глазами, кивнула – но заходить не стала.

– Эй, человек, пива мне! – почти что простонала дочка рыцаря, плюхаясь за столик между мною и Миланой. В унисон словам о столешницу звякнул увесистый мешочек, полный монет. Меди было больше серебра, разумеется, но всё равно – объём радовал глаз. Не только мой: трактирщик, примчавшийся на зов так, что и не всякая лошадь обгонит, старательно обласкал взглядом чужую наличность.

– Благородный господин и дама чего изволят-с? – интересно, этот тип успеет заработать косоглазие до того, как мы уедем, или нет?

– Да уж точно не эту подозрительную кислятину, – пренебрежительно поморщилась в сторону кувшина с напитком блондинка. Карина, кстати, уже налила себе первую кружку и жадно к ней приникла, не отвлекаясь на всякие пустяки. Рыжая что-то буркнула или скорее булькнула в ответ, но разобрать, что именно, не получилось в том числе и у меня.

– У нас есть прекрасные столовые вина, – хозяин гостинично-ресторанного комплекса (на средневековый лад, разумеется) разве что по полу не стелился, изображая максимальное стремление угодить дворянке с гербовым плащом.

– Да-да, целых два сорта, я помню, – наморщила носик баронетта. – Ну… давайте второе, что ли. И лёгкий завтрак… только нормальный завтрак, ты ведь понимаешь, о чём я?

– Мне молока, – вставил я. – И вчерашнее жаркое, я полагаю, оно у вас ещё осталось.

– Не извольте сомневаться, ваши благородия!

– Ах, хорошо-о! – кружечка была литра эдак полтора: керамическая, тяжёлая, как будто отлитая из металла, с грубоватым узором. Тем не менее, мой вассал справилась с ней играючи, практически просто вылив её в себя, целиком. Следующую порцию пенного напитка она наливала уже медленнее, стараясь, чтобы пена успела хоть немного осесть.

– Манеры, – неодобрительно покачала головой Мила.

– Остались дома, – Кара даже не пыталась сделать вид, что ей стыдно. – Мы в походе, и я тут, в отличие от некоторых, на службе.

Еще один занятный, но достаточно логичный выверт дворянского этикета: воину в боевом выходе разрешалось многое такое, что дома сошло бы за вопиющую грубость. Например, лишь обозначать поклоны, выкидывать нафиг из речи всякие там “ваши светлости” и даже выражать свои мысли матом.

– Вообще не понимаю, как можно пить, что вы пьёте, фе, – поджала губы моя “наречённая”. Разумеется, тонкости этикета она знала – и получше других, но промолчать было выше её сил. На счёт привычки пить вино на завтрак (кстати, столовое тут, надо сказать, тоже было изрядно кислым) я тоже мог бы много чего сказать… если бы ещё вчера не составил компанию младшей Пэр, которая после заселения немедленно пошла инспектировать местную кухню. Так вот вода, в которой обслуга мыла посуду и которую использовали для приготовления пищи, хоть на вид и была прозрачной, при кипячении мгновенно мутнела, словно бульон. Спрашивать, откуда столь замечательную жидкость берут, я не стал: Печать гражданина сделала меня практически неуязвимым к инфекционным болезням, но, боюсь, просто не смог есть здешнюю не самую плохую еду, узнав, что в её приготовлении использована вода из протекающей мимо реки. Той самой реки, в которую самотёком по неглубоким канавкам стекали нечистоты со всего Сплава. Так что пить пиво или вино по утрам – не самый глупый выбор в таких условиях. Желудок точно целее будет, да и здоровье в целом, похоже, тоже.

– Сама не желаешь поесть? – спросил я рыжую, взвешивая на руке мешочек. В принципе, мы договорились производить инкассацию по достижении определённой суммы, потому я примерно знал, сколько внутри. Тем более приятно было осознавать, что этот “кошелёк” далеко не первый. – Если так пойдёт и дальше, мы расторгуем весь склад до конца дня.

– И слава свету! – импульсивно выпалила Кара. – У меня уже голос садится начал, а бедняга Мария вообще хрипит и то и дело кашляет!