Барраяр

– Пока нет, – безрадостно ответил Эстергази.

– Я буду начеку. Сделаю что смогу.

– Спасибо.

Он кивнул ей – не как подданный своей госпоже, а как родитель родителю. Слов больше не требовалось.

Ботари вернулся в дом собрать немногочисленные пожитки. Корделия подошла к самому стремени Кли:

– Майор, Соня слышала, будто люди Фордариана арестовали мистрис Хисопи. Ботари платил ей, чтобы она присматривала за его маленькой дочерью. Вы не знаете – девочку они взяли?

Кли понизил голос:

– Все было наоборот. Они пришли за малышкой, а Карла Хисопи подняла шум. Тогда они взяли и ее, хотя ее самой в списке не было.

– Вы не знаете, куда их отвезли?

Он покачал головой.

– Куда-то в Форбарр-Султан. Возможно, разведка вашего мужа уже установила, куда именно.

– Вы еще не сказали сержанту насчет девочки?

– Его товарищ-охранник сказал ему вчера вечером.

– А!

Грегор оглядывался на нее до тех пор, пока стволы деревьев не скрыли их из вида.

Три дня муж Сони вел их по горам: Ботари шел пешком, ведя в поводу костлявую горскую лошадку, на которой ехала Корделия, подложив вместо седла сложенную овчину. На третий день они вышли к домику, где их ждал худой парнишка. Он провел беглецов в сарай – а там, о чудо, стоял старенький обшарпанный флайер! На заднее сиденье загрузили Корделию и шесть бидонов с кленовым сиропом. Ботари молча пожал руку проводнику, тот сел на лошадь и исчез в лесу.

Поколдовав над двигателем, парнишка уговорил флайер подняться в воздух. Чуть не касаясь вершин деревьев, они летели над лощинами и кряжами к покрытому снегом горному хребту, а потом спустились вдоль него вниз, покинув пределы провинции Форкосиганов. В сумерках они оказались у небольшого городка, где проходила ярмарка. Парнишка посадил флайер прямо на улице, и Корделия с Ботари помогли перенести его хлюпающий товар в небольшую бакалейную лавку. Там он обменял сироп на кофе, муку, мыло и аккумуляторы.

Вернувшись к флайеру, они обнаружили, что позади него остановился потрепанный фургончик. Парнишка обменялся кивками с водителем, тот вернулся в кабину и открыл перед Ботари и Корделией дверцу кузова. Внутри громоздились мешки с капустой. Подушки из них получались плохие, и как ни старался Ботари устроить Корделию поудобнее, когда грузовик покатил по невероятно разбитым дорогам, толку от этого было мало, – оставив бесплодные усилия, сержант сел, облокотившись о стенку кузова, и принялся водить лезвием своего ножа по самодельному ремню, который он смастерил, выпросив у Сони немного кожи. Через четыре часа наблюдения за ним Корделия готова была завязать разговор с кочанами.

Но вот фургон резко затормозил и остановился. Дверь скользнула в сторону, и они вышли наружу – Ботари впереди, Корделия следом, – оказавшись посреди неизвестности: на покрытой гравием дороге, вдоль которой шла канава, в темноте, в сельском местности, в незнакомом районе, неизвестно на чьей стороне находящемся.

– Вас подберут у отметки «девяносто шестой километр», – сообщил водитель, указывая на что-то белое, показавшееся им выкрашенной скалой.

– Когда? – с отчаянием спросила Корделия.

«И если уж на то пошло, то кто?»

– Не знаю.

Водитель забрался в грузовик и газанул, брызнув гравием из-под колес. Можно было подумать, что за ним уже гонятся.

Корделия уселась на камень, гадая, представители какой из противоборствующих сторон первыми появятся из темноты и каким образом их можно будет отличить друг от друга. Шло время, и она начала склоняться к еще более унылому варианту: их вообще никто не заберет.

Но тут с ночного неба спикировал затемненный флайер; двигатели его работали бесшумно, и это производило зловещее впечатление. Он опустился на дорогу почти рядом с ними. Заскрипел гравий. Ботари пригнулся, сжав в руке нож. Но человек, неловко вылезший с пассажирского сиденья, оказался лейтенантом Куделкой.

– Миледи? – неуверенно окликнул он. – Сержант?

Корделия счастливо охнула, узнав в светловолосом пилоте Друшикко. «Мой дом – это не здание, это люди, сэр…»

Поддерживаемая с двух сторон под локти, Корделия блаженно рухнула на мягкое заднее сиденье. Друшикко подозрительно покосилась на Ботари, сморщила носик и спросила:

– У вас все в порядке, миледи?

– Лучше, чем я ожидала, честное слово. Летим, летим.

Плавно закрылся колпак кабины, и флайер взлетел. Заработала вентиляция, прогоняя отфильтрованный воздух. На пульте управления мигали разноцветные огоньки, бросая отсветы на лица Друшикко и Куделки. Корделия глянула через плечо Друшикко на показания приборов, потом посмотрела наружу. Да, их действительно окружили темные тени – военные флайеры сопровождения. Ботари тоже их заметил и одобрительно кивнул. Напряженность стала спадать.

– Приятно видеть вас обоих… – Некоторая напряженность их поз удержала Корделию от того, чтобы добавить «вместе». – Насколько я понимаю, подозрение в сознательной порче комм-устройства с тебя снято?

– В тот же день, как только у нас появилась возможность остановиться и допросить с суперпентоталом того капрала-охранника, миледи, – ответила Друшикко. – Ему не хватило решимости покончить с собой до допроса.

– Он оказался предателем?

– Да, – ответил Куделка. – Намеревался присоединиться к людям Фордариана, когда они приедут за нами. Его завербовали несколько месяцев назад.

– Это объясняет проколы системы безопасности. Или не объясняет?

– Смотря какие. Например, он сообщил, какой маршрут мы выберем в тот день, когда в нас швырнули акустическую гранату.

– Так за этим стоял Фордариан!

– Это доказано. Но, похоже, про солтоксин охранник ничего не знал. Мы все из него вытрясли. Сам-то он не был заговорщиком, просто подручный.

«Неприятная ассоциация, но…»

– Иллиан еще не появился?

– Пока нет. Адмирал Форкосиган надеется, что командор скрывается в столице, если только его не убили в первый день.

– Гм… Вам, наверное, будет приятно узнать, что Грегор в безопасности…

Куделка поднял руку, прерывая ее:

– Извините, миледи. Приказ адмирала: вы с сержантом не докладываете об императоре никому, кроме графа Петера или его самого.

– Хорошо. Чертов суперпентотал. Как Эйрел?

– Он здоров, миледи. Приказал ввести вас в курс текущих событий…

«Шли бы эти текущии события… Как мой малыш?» Увы, все так тесно переплелось.

– …и ответить на все ваши вопросы.

«Прекрасно».

– Как наш малыш? Пе… Майлз?

– Ничего плохого пока не слышно, миледи.

– Что это значит?

– Это значит, что мы ничего не знаем, – мрачно вставила Друшикко.

Куделка кинул на нее укоризненный взгляд, в ответ на который она только пожала плечами.

– Отсутствие новостей – хорошие новости, – продолжал лейтенант. – Хотя, конечно, столица в руках Фордариана…

– И следовательно, госпиталь тоже. Да… – сказала Корделия.

– Но он периодически объявляет имена заложников, и в этих списках не было упоминания о… о вашем ребенке. Адмирал считает, что Фордариан просто ничего не знает о том репликаторе, да и вообще не догадывается, что ваш малыш выжил.