Бартер на любовь

– Что я могу сделать? – пожала плечами. – Я не умею печатать деньги.

– И не надо. Ступай к нему и потребуй возмещения. В конце концов, Кейн нам должен!

Я вздрогнула как от удара при упоминании этого имени. Я запретила себе думать о нем. Кейн Дарнелл – мое табу. Черта, которую лучше не пересекать, потому что за ней живут такие демоны, что мне самой страшно.

И вдруг это. Я уставилась на отца. Он же не серьезно? Хочет, чтобы я пошла к Кейну? Да меня на порог не пустят! За эти годы его состояние только выросло. Пока мы падали на дно, он карабкался наверх и неплохо в этом преуспел.

– Когда ты приходил к нему, он не стал с тобой говорить, – напомнила я.

– Верно. Но то был я. Ты другое дело.

– Чем я, интересно знать, отличаюсь?

В ответ Люк многозначительно окинул меня взглядом. Он сейчас намекнул на то, что я женщина? Я представила, как соблазняю Кейна, и фыркнула. Смешно.

– Ничего из этого не выйдет, – покачала головой. – Меня к нему не пустят.

– В таком случае твой старик сгниет в тюрьме, детка.

– Все так плохо?

– У них серьезные улики, – кивнул Люк. – Меня спасет только хороший адвокат. Если честно, самый лучший. Это единственный шанс выбраться отсюда. Ты знаешь, условия здесь не очень. Мои легкие не выдержат семь лет в этих стенах. Я загнусь раньше.

Я сжала кулаки под столом. Аж костяшки хрустнули. Чувствовала: он не врет. Это не попытка надавить на жалость, а простая констатация факта. Люк вообще не склонен к сантиментам. Даже в отношении себя.

Конечно, я не желала отцу смерти и волновалась за него. Но деньги взять неоткуда. А Кейн действительно в состоянии помочь. Если захочет, конечно. Вот только есть небольшая загвоздка: сам Дарнелл не считает себя нашим должником. Он давно вычеркнул отца из своей жизни и думать о нем забыл. А тут вдруг явлюсь я и что-то потребую.

– Ничего, детка, – отец похлопал меня по руке. – Ты сделала все, что могла.

Он вроде не давил, но прозвучало как упрек. Конечно, не все, и мы оба прекрасно это знаем.

Здравомыслие кричало – не ввязывайся! Но была еще совесть. Она ныла и ныла, не давая перевести дух. Бросить отца выше моих сил. Он меня в свое время не бросил. Хотя спокойно мог сдать в детдом. Ему предлагали, я в курсе. Нет, Люк не отказался от меня. Он любил меня и растил, как мог. Он был далеко не идеальным папой, но одно я знаю точно – он старался изо всех сил.

– Давай прощаться, – отец поднялся и раскинул руки.

Я тоже встала, и мы обнялись. Бросить отца гнить в тюрьме – не мой вариант. Похоже, придется идти к Кейну. Стоило подумать о предстоящей встрече, и закружилась голова. Увидеть его снова, услышать его голос, посмотреть в глаза… не знаю, выдержу ли.

Нет, мне точно не захочется снова его поцеловать. Скорее вцепиться в его идеальное лицо ногтями и оставить на нем глубокие царапины. После всего, что он сделал с нашей жизнью, только этого он и достоин.

И все же я волновалась перед встречей. Так сильно, что была сама не своя. Все валилось из рук, я шла из комнаты на кухню, по пути забывая, что собственно хотела сделать. Так или иначе, все мысли крутились вокруг Дарнелла. Один вопрос мучил меня особенно сильно: любопытно, он вспомнит девчонку, с которой когда-то поцеловался на балконе?

Глава 6. Она

Одно дело решить пойти к Кейну, и совсем другое – воплотить это решение в жизнь. Не так-то это просто.

Из тюрьмы я поехала на работу в кафе. Начиналась моя смена, и это давало мне отсрочку. У меня было время подумать и спланировать, как лучше все провернуть. Просто войти в кабинет и встретиться с Кейном не получится. К нему не пускают побирушек вроде меня. Я могу мыть полы в его офисе – это мой максимум.

– Ты даже до лифта не дойдешь, охрана остановит, – заметила Адели – моя подруга по смене.

– Спасибо за очевидную информацию, – проворчала я. – Сама это знаю.

Кроме Адели мне и поговорить не с кем. Как известно, одна голова хорошо, а две – еще лучше. Поэтому я, не вдаваясь в подробности, рассказала ей, что мне кровь из носу надо поговорить с одной большой шишкой. И теперь мы обе думали, как добраться до цели.

– Мне нужен пропуск, – сказала я. – Без него не пускают.

– И приличная одежда. В своих обносках ты не похожа на ту, у кого могут быть дела в центре.

– Где все взять? – вздохнула я. – У меня нет ни того, ни другого.

На время мы разошлись – каждая обслуживала свои столики. А в перерыв Адели подошла ко мне и сказала:

– Я все придумала. Даже платье не придется искать. Будет тебе пропуск. Особый.

– Какой?

– Ты прикинешься обслуживающим персоналом, и все получится. Электриков и сантехников пускают везде.

– Но я не тяну ни на одного из них.

– Зато ты сойдешь за уборщицу.

Я мысленно застонала. А ведь меня посещала эта мысль. Но предстать перед Кейном в таком образе… унизительно. Впрочем, разве мне есть куда падать? Я и так на дне. Да и плевать мне на его мнение! Даже странно, что я об этом забыла.

– Достать униформу уборщицы легко, – кивнула я.

– А пропуск я беру на себя. У меня тетя работает в таких вот офисах, драет сортиры. Попрошу у нее бейдж взаймы. Не переживай, – Адели хлопнула меня по плечу. – Скоро ты увидишься со своим принцем.

Я хотела возмутиться – с чего она взяла, что Кейн принц, тем более, мой? Но промолчала. Главное, чтобы Адели помогла, остальное неважно. Пусть думает, что я запала на богача и мечтаю его охмурить. Может, она уже прикидывает, что ей перепадет в случае моей удачи. Но тут ее ждет разочарование. Не факт, что я сама что-то получу.

…Спустя пару дней я стояла у высотки. Вот он порог не просто здания, а чего-то большего. Шестое чувство подсказывало – если войду туда, как прежде уже не будет. Это и пугало, и будоражило.

Стеклянные стены тянулись высоко вверх, чуть ли не до самых облаков. Когда-то я входила в подобные здания с гордо поднятой головой, и охранники расступались, чувствуя – эта девушка имеет полное право здесь находиться. Теперь я такого права была лишена, и это они тоже сразу поняли.

Едва вошла внутрь, как один из охранников уставился на меня. Настоящий сторожевой пес. Мгновенно почуял, что я здесь лишняя.

– Пропуск, – рявкнул он, когда я приблизилась.

Я протянула ему пропуск тети Адели. При этом изо всех сил старалась, чтобы рука не дрожала.