Башня Богов II

Не теряя больше ни секунды, я развернулся к нашим обелискам, положил ладонь — и обнулил один из них. Они подчинялись моему управлению, и это оказалось удивительно-легко: монолит виталиса разрядился до конца боя и перестал действовать, его сила просто перетекла мне в руку и заполнила её до максимальных 22 энз. Именно так, моя энергоёмкость была равна энзу на каждый процент обнуления. И 22 энергии для моего уровня было оч-ч-чень немало.

Обычно маг кастует заклятия доступной ему силы и они стоят определённое число энзов; маг может усилить их, вложив больше — но чем больше усиление, тем выше риск не справиться, что магия выйдет из-под контроля и получится срыв. А у нультов риска срыва не было, ибо обнулённая ими магия была полностью усмирена. Да, у нульта нет своей магии и мне приходится постоянно добывать её откуда-то, изощряться, осознавать возможности в ситуациях, когда кажется, что их уже нет! Но зато я могу вкладывать в любое действие столько энзов, сколько захочу.

— Исцеление! — воскликнул я, как жаждущий, который в пустыне обрёл способность призвать воду. Бухнул в себя 12 энзов виталиса и почувствовал, как живительные силы возвращаются и разливаются по всему телу, а раны стремительно зарастают. Тошноту как сдуло.

Вы смоделировали эффект «Исцеление». Эффективность в руках неспециалиста равна 50%; умение «Медик 2» улучшает любое лечение на +20%, итого: +43 хита (51/80). Состояние «Изранен» снято.

Счастье есть, и справедливость тоже. Теперь мне не грозила смерть с одного удара, и я метнулся к двойнику, выхватывая меч. Он увидел меня из-за голема и тут же уклонился от тяжёлого удара металлической ручищи, проскользнул стражу за спину и встретился со мной лицом к лицу. Маской к маске.

— Во имя Глубин! — исступлённо крикнул Алекс, и воздух вокруг моего двойника конвульсивно дёрнулся, из него полилась… нет, даже не вода, а тёмная, бурая слизь, достаточно жидкая, чтобы течь быстро, но достаточно плотная, чтобы свиваться в десятки жирных, дрожащих от жадности щупалец, которые заполонили всё пространство вокруг босс-Яра и обвили его сверху-донизу, как змеи Лаокоона. Его фигура темнела в клоаке змеящихся тентаклей, стремительно рассекая их ударами клинка, водно-склизлые щупальца лопались, но их было много, и они душили воина со всех сторон, мешая наносить удары.

Голем развернулся и начал заносить ручищу. Но мой двойник был ещё недостаточно обездвижен.

— Расти, — прошептал я, стремительно наклонившись и коснувшись рукой поверхности моста, которая заросла тонкими лианами и шипами.

Монолит виталиса был разряжен, но заросли на полу никуда не делись. И сейчас я влил оставшиеся десять энзов жизни в поросль и приказал ей стремительно вырастать и оплетать жертву.

Фигура босс-Яра застыла, изогнутая в мучительной ловушке одновременно из слизистых щупалец культа исчадий и колючих терновых зарослей, плотно охвативших его как минимум до пояса. Он не мог вырваться, а двойное оплетение вокруг него оказалось достаточно плотным, чтобы не сработал фазовый рывок.

«Поймали!», — подумал я и ударил мечом под шлем, в горло.

В тот же момент Металлический Защитник довершил замах и обрушил тяжеленную ручищу лже-Яру на макушку. Да, там был шлем, аналогичный моему, но сила удара с такой массой могла убить или хотя бы оглушить даже через него. А тут ещё было попадание в голову, плюс по обездвиженному противнику — пятерной крит, показала система! Шлем заблокировал какое-то количество повреждений, но остальные хряснули двойнику прямо по башке. Я услышал, как хрустнул его череп.

Мой удар по обездвиженному тоже нанёс двойной крит, а за попадание в горло к модификатору крита добавилось ещё +3. В итоге мы с Защитником нанесли босс-Яру два одновременных пятерных крита! И от моего шлем не спасал.

«Урон –152 хита!», сообщила система, я даже не стал смотреть, кто из нас сколько нанёс, ведь общей цифры было явно достаточно.

Щупальца разжижились и оползли, разливаясь зловонной склизлой жижей. Мои терновые оплетения остались, их не требовалось поддерживать — и окровавленное тело медленно сползло вниз, всё ещё опутанное по пояс.

— Да-а-а! — слабо воскликнул Алекс позади, и закашлялся. — Победа…

Он слегка сполз вниз и тяжело дыша привалился к хрустальной чаше.

— Только с големом сам справляйся, я больше ни на что не способен…

Я усмехнулся, довольный, и развернулся к вражескому стражу, рассчитывая, что теперь, со смертью босса, бой должен быть закончен. И Металлический Защитник остановится, ведь в его описании сказано: «будет действовать до конца сражения». Но голем продолжал медленно, черепашьи двигаться к чаше, а наши обелиски мочили его, как могли (плохо), сняв к сему моменту примерно 20% структурных хитов.

Голем не остановился.

Меня обдало ледяным осознанием, я резко обернулся назад и увидел, как фигура лежащего двойника, уже без малейших ран, превращается в свет и мерцающим рывком сигает вперёд, к беззащитной чаше.

«Семя сохранения жизни», вещь, которую я держал как резерв последнего шанса, была и у него. Убитый нами, босс-Яр тут же вернулся к жизни: все негативные эффекты сняты, щупальца расползлись и голем больше не атакует, так как мой приказ был исполнен и страж неподвижно замер до выдачи нового приказа. Только тернии оплели ноги, но они не мешали метнуться вперёд фазовым рывком и освободиться.

Мой идеальный враг материализовался вровень со своим големом и сразу применил ускорение, которое я так бережно прокачал: «один раз за этаж +30% к скорости реакций и движений». Словно в замедленной съёмке я видел, как он рвётся вперёд, а у меня фазового рывка и возможности догнать его уже не было.

Монолиты наливались энергией, как раз наступала пятисекундная фаза всплеска и удара. Ведь у босса остался всего 1 хит, любая атака повергнет его окончательно! Но моему идеальному врагу и не требовалось выжить, у него была лишь одна цель: не дать нам победить.

Мы оба одинаковым и синхронным жестом выхватили два Вершителя — и каждый метнул его, как неудобное копьё. Я в спину лже-Яра, а он в Чашу.

Время замедлилось и даже запнулось, словно было готово остановиться, как будто издевательски хотело дать мне возможность «насладиться» каждой миллисекундой нашего поражения. Меч летел в беззащитный сосуд из сверкающего хрусталя, доли мгновений, и он ударит. Столько усилий, столько изобретательности и маленьких побед, мы так многое выстояли и вовремя поняли, сделали правильно… а теперь клинок падал к хрустальной чаше, и что могло его остановить?

Только бледный парнишка с ввалившимся глазами, который выпрямился секундой раньше, когда увидел, как поверженный обратился в свет и понял, что сейчас что-то случится. Только маг-культист Алекс, охламон из Оклахомы, который остался в четверти своих и без того невеликих магических хитов. На краешке последней, неразменной жизни.

Он не хотел принести героическую жертву и ценой всего спасти чашу, пусть даже для хорошего чувака вроде меня. Ведь напарник останется один и получит удвоенную награду! Нет, Алексом двигала не альтруистическая мечта. Он просто неудачно поднялся в испуге и встал, заслонив чашу, в тот самый момент, когда лже-Яр метнул свой меч. И стал случайной жертвой. Как часто в жизни: абсолютно логично и совершенно непредсказуемо совпало.