Башня духов

И всё же в голове не укладывалось: Денес — и вдруг убийца! Шестнадцать лет назад он юнцом был, разве сумел бы отбить людей от нечисти? И почему его мёртвым считали? Восторженный мальчик, так любивший Эрно…

Хлопнула себя рукой по лбу и, извинившись, метнулась за дверь. Забралась на один лестничный пролёт вверх, убедилась, что никто не подслушивает, и позвала Эрно. Кому как не ему знать всю подноготную Денеса.

— Уже видела, да? — дух заботливо завился рядом и злобно отогнал рвавшихся нарушить наше уединение собратьев. — Наглый, гад!

Кивнула, соглашаясь.

Эрно обсмеял саму мысль о том, что Денес мог заняться некромантией и убить кого-то в приступе помешательства.

— Рената, ну сама подумай, могла ли ты не узнать Денеса. Ты ведь слышала голос некроманта на кладбище. Или так перепугалась?

Мотнула головой. Провалами в памяти не страдаю, а того человека я не узнала. Но это ничего не значит — лица-то не видела.

— Колдовство, руки. Опытный маг всегда узнает собрата.

— Я с инферном сражалась, а не анализировала чужую магию, — раздражённо огрызнулась я. — Между прочим, ты тоже там болтался, мог бы что-то узнал.

— Как? Попал бы во власть некроманта? — усмехнулся Эрно. — И, признаться, ты интересовала меня куда больше, нежели чужое лицо под капюшоном. Помощь не надо было звать?

В голосе духа промелькнули нотки обиды.

Ну да, за что я так взъелась на Эрно? Он помогал, как мог, даже привязку оборвал… Стоп, а как? Столько лет просидел узником в подвале и вдруг…

Прищурилась и решилась на маленькую гадость. Эрно дух, значит, заклинание подействует. Я умею работать с тонкими материями, вот и докажу, что достойна кандидатской степени.

Больно ему не будет, я бы никогда не причинила боли Эрно. Он просто не сможет солгать, только и всего.

К сожалению, заклинание правды не работает на людях. Вернее, тот вариант, который преподают в Академиях. Оно и понятно: человек — субстанция сложная, невозможно вторгнуться в сознание, даже частично изменить его, не причинив той же боли. Духи не ощущают наших страданий, у них они свои, не физические. Для них действуют другие законы, другие заклятия. Моё, к слову, сложное, малораспространенное, его не знает никто, кроме аспирантов-теоретиков, работающих с тонкими материями.

Словом, я отвлекла Эрно и торопливо начертила в воздухе нужный набор символов.

Так, есть — буквы полыхнули и погасли.

Прости, Эрно, но я обязана тебе доверять, тебе первому. Если ты обманщик, не стану и пытаться распутывать этот клубок змей.

Я попросила Эрно рассказать о той ночи на кладбище, о том, как он сумел разорвать привязку, а сама пристально наблюдала за воздухом позади духа. Если пространство мигнёт, с Эрно поработал маг, который установил блок на заклинания, подобные моему.

Но ничего не мигнуло, а дух спокойно, обстоятельно прочитал лекцию на тему 'якорей' в мире живых. Эрно запнулся лишь однажды, когда дошёл до кульминации, потом вскинул голову и громко сказал: 'Если новые чувства сильнее прежних, цепи рушатся. Так произошло и со мной: ты меня освободила'.

Мучимая укорами совести, развеяла чары и призналась Эрно в проведённом эксперименте. Странно, но он отнёсся к этому с пониманием: 'Я бы тоже всех подозревал'.

Улыбнулась и смущённо отвернулась. Я на месте Эрно обиделась бы, а он ещё утешать начал, шептать, какая я умная, хорошая. Как мало нужно девушке для счастья! И вот уже сижу, глупо улыбаюсь и накручиваю волосы на палец. А ещё искоса смотрю на Эрно и думаю совсем не о пугающем некроманте. Весна, не иначе!

Дух покачал головой, вздохнул: 'Женщины!' и продолжил прерванный рассказ о Денесе. И шрама-то у него шестнадцать лет назад не было, и хвостиком за Эрно ходил, и колдовал плохо, во всяком случае, не лучше Винса.

— Может, я упустил, конечно, — заключил Эрно, — но тогда Денес очень умело маскировался. Проверь, разумеется, а у меня свои мысли появились. У нас только двое в Белаге любили бывать. Меня исключай — я умер и убить никого никак не могу. И мертвецы эти с кладбища… Я ведь покрутился, проверил — все тоже не умели держать язык за зубами.

— Смотри сама, — дух вольготно повис в воздухе рядом со мной и ловко начертил несколько цифр. Я аж рот открыла от удивления, а потом вспомнила: даже после смерти маги остаются немножечко магами. Вот и Эрно легко использовал воздух в качестве грифельной доски. Жаль, ничего материального он сотворить не может. — Почтальон и цирюльник погибли в один год со мной. Кучер дорожной кареты — годом раньше. Далее все жертвы — простые верешенцы, но никто, заметь, никто из них не покинул этот мир позже начала этого десятилетия. Улавливаешь логику? Тот якобы мёртвый маг инсценировал собственную смерть именно пятнадцать-семнадцать лет назад. Пожалуйста, — подмигнул Эрно, — не разочаруй меня и сама сделай выводы.

Задумалась, пытаясь понять, на что намекает дух. Можно подумать, я знаю всех мертвецов Верешена!

— У Авалона спроси, — нагло посоветовал Эрно.

Даже зло взяло. Он знал отгадку, но не желал ею делиться!

Фыркнув, обиженно отвернулась и поинтересовалась, откуда Эрно известны подробности оживления несчастного плотника. Дух, немало не смутившись, простодушно ответил: подслушивал.

— А что, я должен был объявиться? — пожал плечами Эрно на мой укоризненный взгляд. — Я не посторонний, а некромант прогнал только живых. Не сомневайся, он прекрасно знал о моём присутствии, даже презрительно фыркнул: 'Ну, конечно, как же без тебя-то! Кто ж Ренате-то расскажет?'.

Рассмеялась: Истван в своём репертуаре! И Эрно недолюбливает, это я сразу заметила. Хотя к кому некромант благоволит?

Поневоле вспомнился утренний букет с запиской, и возникло стойкое желание переговорить с некромантом. Но, разумеется, после того, как разберусь с тайнами Башни. Заодно выясню, что должен был сказать, но не сказал некромант. Спрашивать, пока тот усталый и на взводе, всё равно нет смысла.

Поднялась, отряхнула платье и поспешила к Авалону.

День обещал выдаться долгим и сложным. Ночь, впрочем, тоже: после выходки с мертвецом и рыбой я точно заработаю бессонницу. Да и как иначе, когда могу стать следующей?

Эх, почему не изобрели такое заклинание, которое бы выявляло суть людей? Произнесёшь его, и на человеке появляется надпись: 'Честный малый', 'Вор', 'Убийца', 'Лодырь' и тому подобное. Но такое не под силу даже архимагам с личами, не то что скромной аспирантке. Можно, конечно, посвятить свою жизнь науке и попытаться преподнести коллегам шикарный подарок, но как-то никогда не мечтала превратиться в иссохшую мумию. Это только на плакатах для абитуриентов возле приёмной комиссии учёные маги соблазнительны, обеспечены и счастливы, а в реальности никому не нужны. Впрочем, юность романтична и наивна, задача же преподавателей не рассказать правду о жизни, а обеспечить должный набор на факультет. Ради такого запоёшь соловьём и наврёшь с три короба — премию-то всем получить хочется. Зато будущие студенты получают первый жизненный урок: не всё то правда, что вышестоящие говорят.