Башня Крови
Шрифт:
Я даже замедлил шаг, чтобы успеть услышать эту историю до того, как доберусь до своей башни. Интересно только, каким образом предкам Вира удалось доставить камень из такой дали. Пересечение этих границ лежит, Хранители знают, в скольки лигах от Скеро. Нужно пересечь Лано, затем проклятые и мёртвые земли Валио и только тогда доберёшься до границы Бокоро и Аридо. И это только путь туда. А ведь нужно добраться и обратно.
— В тех разговорах как раз упоминали, что та тюрьма пытает заключённых вечным льдом и высасывает жар души. А ещё говорили, что чем сильней тот, кто туда попал, тем стремительней
Сходится. Действительно, сходится. Я сильнейший из всего отряда девятнадцатой башни. Я уже идар, получивший дары. И пусть теперь меня начали брать стрелы, жар души всё ещё со мной. И я не заметил, чтобы его количество уменьшилось после второго посвящения.
Я пробормотал себе под нос:
— Значит, не о чем переживать. Это не смертельно.
Молак согласился:
— Да, господин. Хотя я не особо понимаю, чего в Академии этим добиваются.
В разговор вмешался Ирал, до этого плывший безмолвно, наполовину погрузившись в стену:
— В Кузне физическими нагрузками пытались заставить тела птенцов двинуться по пути, который они теперь называют путём меча. Здесь, наверняка, пытаются качнуть учеников в другую сторону, в сторону внешних техник. Тела теряют жар души, и кровь должна воспламенить ихор в жилах, чтобы восполнить его, а может, и увеличить его количество.
Молак кивнул:
— Да, звучит очень похоже на правду. И в этом есть и вторая сторона. В комнатах на вас, господин, влияет не только камень Предков, но и кровь, как бы ни маскировали её суть названием состава. Мы и его долго обсуждали и сошлись во мнении, что причина вашей беды в том, чья там кровь.
И снова я не удержался. Оказывается, не только я думал об этом составе, и сейчас мне очень хотелось поделиться своими мыслями. Поэтому я становился в пяти шагах от двери в девятнадцатую башню и одними губами шепнул:
— Королевского рода.
Молак кивнул:
— Вы правы, господин. Сильнее рода в Скеро просто нет. И в этом и есть наша беда. Потому что, на самом деле, сильнее рода не было раньше. Раньше. До того, как родились вы, господин. Теперь же в вас проснулась кровь Оскуридо, вы убили множество сильных врагов, сделав себя и нас ещё сильней, вы выпили кровь Предков, чего никто не делал сотни лет. Сейчас кровь Оскуридо в ваших жилах сильней крови Умбрадо. Ваше тело отвергает этот состав.
— И что делать? Не пить я просто не могу.
— Сделать так, чтобы вы даже не заметили этого состава в своём теле, чтобы ваше тело не отвергло его в борьбе, а поглотило, как досадную помеху. Сгустить свою кровь, двигаться дальше, к титулу Клинка.
Я невольно вскинул брови. К титулу Клинка? С одной стороны, я только что убедился, что первые, самые простые умения пути меча мне по-прежнему доступны, но, с другой стороны, сейчас я в Академии и от меня, как бы, мягко это сказать, ожидают совсем-совсем другого. Мне бы сейчас двигаться к Великому Заклинателю. Есть ли у адептов внешних техник граница, которой можно достичь и получить титул? Совсем другой титул, не Клинка?
Скрипнула дверь и в наш разговор вмешался новый голос:
— Лиал, чего ты тут замер?
Я смерил Смарта недовольным взглядом и шагнул вперёд.
— Ничего. Задумался.
А ты чего выглянул? Уже повторил все упражнения?— Повторил. Но эта гадость, которую нам теперь приносят к еде, — Смарт скривился, даже высунул язык. — Я такого горького не пил даже в детстве, когда лёгкие застудил. Хотел купить чего-то сладкого, заесть.
Я буркнул:
— Хотел, иди.
Прикрыл за ним дверь и замер, доводя раздумья до конца.
Как бы там ни было, но сгущение крови, насыщение ихора должно помочь на обоих путях.
К тому же, не соединились ли они во мне воедино? Впервые за тысячу лет.
Глава 20
Не сказать, что после «тайного» состава Академии наша жизнь осталась прежней. Закий всё так же обливал нас презрением при каждом удобном случае, словно и не было того разговора про вино, и ни во что не ставил. Правда, теперь у него поводов для подобного стало хоть отбавляй.
Если честно, то темп, который он нам задал — ужасал. Я его вытягивал, а вот парни с трудом. К вечеру они буквально доползали до башни и то, что я заставлял их подниматься с кроватей и складывать печати, любви ко мне не прибавляло.
Возможно, умом они понимали, что новые фигуры для пальцевых печатей, которые дал нам Закий, обязательно нужно вызубрить так, чтобы пальцы сами их складывали. Но одно дело ум, другое дело измученное тело.
Оставь учитель Закий что-то одно — или пробежки по лесу, или смерти от стрел, парни бы справились гораздо легче, уверен. Но эти пять-шесть смертей в день, они буквально вытягивали из них силы.
Валили они, конечно, всё на бесконечный бег по лесу, но кому, как не мне, знать правду?
Слева между деревьев мелькнула фигура Кровавого, а я расслышал шёпот Закия:
— Четвёртый слева, пепельные волосы.
Тут же раздался щелчок тетивы и смачный хруст вошедшей в тело стрелы.
Бежавшего рядом со мной Орта передернуло от этого звука, но с шага он не сбился и руки не опустил. Растёт.
Закий наказал за ошибку Урая. Уже третий раз. А солнце едва-едва начало клониться к закату. Нужно с этим что-то делать.
Всё время, до конца круга вокруг холма замка я пытался для себя решить, что и сколько я могу сказать, чтобы не нарваться на наказание за нарушение клятвы о Кузне. Знать бы ещё, где тот предел, за который нельзя заступать. Было бы удобно, ощущай идар границы дозволенного. Но нет, просто однажды Хранители решат, что хватит, и в отражении ты увидишь, что зубы почернели, а ты начал гнить.
И всё же я решился.
Закий оглядел нас, пятерых, сумевших пробежать полный круг и ухмыльнулся:
— Четверть часа отдыха, а затем побежим собирать наших павших. Можете опустить печати.
Все попадали, где стояли, не сдерживая стонов облегчения. Я же шагнул ближе к Закию.
— Учитель, можно вас на пару слов?
Ещё и указал рукой, что нам бы отойти немного.
Он вскинул брови, но и впрямь отошёл.
— Чего тебе?
Я осторожно выдохнул:
— Учитель, не сочтите за грубость, но вы слишком гоните, вы слишком частите со смертями. Не боитесь, что их ихор выгорит дотла?