Башня Шутника

В любом случае, работа была интереснее его прежнего занятия. Задремать в кабаке грозило не только чувствительным пинком от хозяина, но и ударом ножа от упившегося до пляшущих на столе демонов посетителя. Ветерок ласково играл с шерстью тролля. Неподалеку в роще пели птички, радуясь теплому весеннему деньку. Передразнивая невидимого дятла, весело стучали молотки гоблинов, возводящих декорации под громкие окрики гнома. Жизнь была замечательна. Не хватало только прохладного пивка.

– Эй, мохнатый бездельник, проснись! – строгий мелодичный голосок вывел Урр-Баха из приятной дрёмы.

Тролль открыл глаза и повернул голову направо. Пять девушек стояли у валуна и с интересом разглядывали Урр-Баха, весело перешептываясь. Тролль, не зная что делать, сел на валун и произнес:

– Младший оперативник детективного агентства Урр-Бах к вашим услугам, госпожи.

Эльфийки рассмеялись – заспанный тролль меньше всего походил на сыщика.

– И что младший оперативник ищет с закрытыми глазами? – передразнила его знакомым голосом светловолосая Зариэль.

– Я анализировал полученную информацию и планировал следующие шаги, – выдал Урр-Бах, к месту вспомнив любимую фразу сыскаря Гринзи из детективных рассказов, которые часто печатали в газете "Досуг без косяка". Эту газету тролль одно время часто покупал, когда был при деньгах.

Эльфийки вновь залились смехом, довольные, что Зариэль не смогла прищучить тролля. Сама Зариэль, нахмурив тонкие брови, тем же строгим голосом спросила:

– И какие шаги ты намерен предпринять, чтобы найти мою мандолину?

– Сначала нужно узнать, как выглядит эта мандолина и есть ли на ней какие-нибудь надписи, – решительно заявил Урр-Бах, решив узнать все из первых уст.

– Вы даже не знаете, что ищете?! – громко возмутилась Зариэль и сердито цыкнула на хохочущих подружек.

– Мне сказали, что искать вашу свистульку – не моя забота.

– Не свистульку, а мандолину, неуч! – вспыхнула Зариэль. – Неужели ни разу не видел? – эльфийка в воздухе показала руками контуры инструмента, очень похожие на женскую фигуру.

Урр-Бах озадаченно почесал затылок. Как назло, вдруг зачесались и подмышки. Свистульки, дудки и барабаны, которыми пользовались тролли и гоблины, мало походили под описание артистки. Разве что колокольчик, что вешают на шею скотине? Их форма с округлым контуром весьма походила на мандолину.

– А-а, так это же обычный бубенчик, только большой, – обрадованно воскликнул Урр-Бах. – Я не знал, что эльфы играют на бубенцах. У нас обычно коровам их вешают.

Эльфийки, включая Зариэль, громко захохотали, привлекая внимание окружающих.

– Сейчас принесу наши бубенцы, – с трудом проговорила черноволосая Марвиэль и направилась к своей палатке.

Артистка быстро вернулась, ласково держа в руках изящную мандолину длиной немного меньше двух локтей, покрытую прозрачным темно-коричневым лаком. Урр-Бах протянул мохнатую руку, чтобы осмотреть диковинку, но Марвиэль испуганно сделала шаг назад:

– В руки не дам, это не ваша дудка, а шедевр самого Ситариэля Третьего, – девушка показала пальчиком на эльфийские завитки, выведенные с обратной стороны грифа.

– А вашу мандолину кто делал, госпожа Зариэль? – обратился тролль к златовласке.

– Ситариэль Второй, – досадливо ответила артистка. Никакой особой грусти от утраты инструмента Урр-Бах в ее голосе не заметил.

– Они братья что ли? – не понял Урр-Бах. – И сколько их всего было в семье? А их отец что делал, тоже резал дерево?

– Ну ты и темный, – беззлобно произнесла одна из близнецов, удивленно покачивая головой. – Ладно, слушай. Род Ситариэлей издавна делает музыкальные инструменты, но по-настоящему известным стал лишь Ситариэль Упрямый. Он, в отличие от своих родственников, первым стал делать не традиционные эльфийские инструменты, а мандолину, которую сам и придумал, когда познакомился с инструментами людей. Это было в Эркалоне несколько веков назад. Чтобы различать мастеров – потомков Ситариэля Упрямого, музыканты стали их называть с добавлением цифр, что показывают поколение Ситариэля Упрямого. Ситариэль Третий – это его внук и старший сын Ситариэля Второго. Наиболее ценными считаются мандолины, вышедшие из рук первых трех потомков великого Ситариэля, то есть мандолина Ситариэля Пятого звучит уже хуже, а работа Ситариэля Десятого – подделка для простаков, потому что на Ситариэле Восьмом род мастеров прервался, а с ним ушли и секреты рода.

Тролль подавил зевок и спросил:

– Сколько стоит украденная мандолина?

– Не меньше пятнадцати тысяч золотых, – любезно сообщила вторая близняшка.

Урр-Бах почувствовал, что его челюсть упала куда-то вниз и поспешил вернуть ее на место. Он с Кархи должен был получать по пять золотых в месяц, что было очень неплохо: конюх в богатом доме получал не больше служанки, то есть всего три золотых, а приказчик в дорогой лавке зарабатывал не больше десяти золотых. Хороший дом в приличном квартале стоил от семисот до тысячи золотых. Стоимость мандолины вводила в трепет. Представив дорогой и хрупкий инструмент в лапах гоблина, держащего его, как кувшин пойла, тролль поежился.

– Молитесь богам, чтобы ваш инструмент не украли гоблины или орки, – пророкотал Урр-Бах, заставив эльфиек вздрогнуть от неожиданности. – Эти разгвоздяи даже не смогут донести мандолину в целости до лавки скупщика краденого. А лучше копите на новый инструмент. Если как следует ужаться и поменьше есть, то с вашими доходами лет за пять-семь можно накопить.

Зариэль, только позавчера потратившая на новые костюмы и украшения к ним больше пятисот золотых, не выдержала и засмеялась. Не отставали от нее и подруги, что спустили вместе с ней не меньшие суммы.

– Слышала, подружка? Начинай копить, – подтолкнула Зариэль в бок Лариэль, убирая каштановый локон со лба. – Может, продадим и твои брошки с розовыми жемчужинами, сколько ты за них отдала, три тысячи?

Урр-Бах, не зная, куда деться от смущения, кашлянул и произнес:

– Я и мои коллеги приложим все силы, чтобы госпожа Зариэль не пошла на улицу, то есть, не пошла продавать свои вещи. Если мандолина в Эркалоне, то мы ее найдем.

– Ты только поменьше закрывай глаза, – посоветовала Зариэль, насмешливо улыбаясь.

– С закрытыми глазами легче думается, – возразил тролль, вновь подавляя зевок. Громкое бурчание в животе оповестило окружающих, что желудок тролля вновь готов приступить к работе.

– Иди, ешь, – махнула рукой Зариэль. – Девочки, нам тоже пора подкрепиться. Эльфийки, подтрунивая друг над другом, скоро скрылись в палатке.

Урр-Бах заработал множество любопытных взглядов и, решив не вызывать раздражение окружающих, слез с валуна и направился к походной кухне, где кашеварил пожилой орк. Тот без слов наложил Урр-Баху большую миску гречневой каши с крупными кусками баранины и поставил кружку сидра. После того, как тролль во второй раз попросил добавки, немой орк выразительно взмахнул тесаком, которым разделывал мясо, и кивнул в сторону. Урр-Бах намек понял и поспешил удалиться от явно не в своем уме повара. Потом оглянулся вокруг и потихоньку вернулся к валуну. Еще раз удостоверившись, что никто на него не глазеет, тролль с чистой совестью завалился на камень и задремал.