Башня Зеленого Ангела. Том 1

Мириамель на мгновение отвлеклась от своих забот.

– Ваши дети?

– Клянусь тем-чего-нет-на-картах, конечно, мои! – Ган Итаи кивнула. – Я двадцать раз прабабушка.

– Я никогда не видела детей ниски.

Пожилая женщина наградила ее суровым взглядом.

– Мне известно, что ты южанка только по рождению, дитя, но даже в Мермунде, где ты выросла, есть небольшой городок ниски неподалеку от доков. Разве ты никогда там не бывала?

– Мне не позволяли, – покачав головой, сказала Мириамель.

Ган Итаи поджала губы.

– Какая жалость. Тебе бы следовало туда сходить, чтобы посмотреть. Сейчас нас гораздо меньше, чем было раньше, и никто не знает, что принесет завтрашний прилив. Моя семья одна из самых больших, но от Эбенгеата, что на северном побережье, до самого Наракси и Харча живет не более двухсот семей. Очень мало для всех глубоководных кораблей! – Она печально покачала головой.

– А когда мой отец и те, кто приехал вместе с ним, находились на корабле, о чем они говорили? Что делали?

– Они разговаривали, крошка, но о чем – я не могу сказать. Они что-то обсуждали всю ночь, а я в это время находилась на палубе, с морем и моими песнями. Кроме того, не мое дело шпионить за хозяином корабля. Если только он не совершает ошибку и не подвергает его опасности, я вообще не должна ничего делать, кроме того, для чего родилась: петь, чтобы прогнать килпа.

– Но вы принесли мне письмо Кадраха. – Мириамель оглянулась, чтобы убедиться, что дверь в коридор закрыта. – Вряд ли Аспитису это понравилось бы.

Впервые в золотых глазах Ган Итаи появилось что-то похожее на тревогу.

– Это правда, но я не причинила вреда кораблю. – На морщинистом лице появился вызов. – В конце концов, мы ниски, а не рабы. Мы свободный народ.

Они с Мириамель мгновение смотрели друг на друга. Принцесса первая отвела глаза.

– На самом деле, мне все равно, о чем они говорили. Я смертельно устала от мужчин, их войн и споров. Я просто хочу отсюда уйти и чтобы все оставили меня в покое. Хочу забраться в какую-нибудь нору и никогда оттуда не выходить.

Ниски молча на нее смотрела.

– Но мне никогда не удастся сбежать, ведь меня окружает пятьдесят лиг открытого моря. – Бессмысленность происходящего набросилась на нее, заставив почувствовать почти непреодолимое отчаяние. – Мы в ближайшее время сойдем на землю?

– Мы остановимся на островах залива Фираннос. Спенит, возможно, Риза. Я не знаю, какие из них выбрал Аспитис.

– Может быть, мне удастся каким-то образом сбежать. Впрочем, я уверена, что меня будут старательно охранять. – Тяжелое чувство, казалось, стало сильнее. И тут ей в голову пришла идея. – А вы когда-нибудь покидаете корабль, Ган Итаи?

Ниски оценивающе на нее посмотрела.

– Редко. Но на Ризе живет семья тинукеда’я – ниски. Клан Инджар. Я бывала у них пару раз. А почему ты спросила?

– Если вам разрешено покидать корабль, тогда вы сможете передать от меня письмо кому-то, кто сумеет отправить его моему дяде Джошуа.

Ган Итаи нахмурилась.

– Конечно же, я все сделаю, но я не уверена, что твое письмо до него доберется. Для этого нужно, чтобы тебе очень повезло.

– А какой у меня выбор? – Мириамель вздохнула. – Да, глупая идея. А вдруг что-то получится, к тому же что еще я могу сделать? – Неожиданно ее глаза наполнились слезами, и она сердито их вытерла. – Никто ничего не сможет для меня сделать, даже если захотят. Но я должна попытаться.

Ган Итаи с тревогой на нее посмотрела.

– Не плачь, дитя. Твои слезы заставляют меня чувствовать себя жестокой из-за того, что я вытащила вас из укрытия в трюме.

Мириамель махнула мокрой рукой.

– Кто-то все равно нас нашел бы.

Ниски наклонилась к ней ближе.

– Возможно, твой спутник придумает, кому передать от тебя записку, или скажет, что в ней написать. Мне он показался мудрым человеком.

– Кадрах?

– Да. В конце концов, ему известно истинное имя Детей Навигатора. – В серьезном голосе Ган Итаи появились горделивые интонации, словно знание имени ее народа служило доказательством божественной мудрости.

– Но как… – Мириамель замолчала на полуслове.

Конечно же, Ган Итаи знала, как добраться до Кадраха. Она ведь принесла от него письмо. Но Мириамель сомневалась, что хочет видеть монаха. Он причинил ей столько боли и не раз вызывал гнев.

– Идем. – Ган Итаи встала с матраса легко, точно юная девушка. – Я отведу тебя к нему. – Она прищурилась и посмотрела в узкое окно. – Еду ему принесут примерно через час. Так что у нас будет достаточно времени для приятного разговора. – Она ухмыльнулась, затем быстро прошла через маленькую комнатку. – Ты сможешь забраться туда в твоем платье?

Ниски просунула пальцы в незаметную щель на голой стене и потянула. Панель, которая так плотно к ней прилегала, что была почти невидимой, скользнула ниски в руки, и Ган Итаи положила ее на пол. Мириамель увидела черную дыру и балки с пятнами смолы.

– Куда она ведет? – удивленно спросила Мириамель.

– На самом деле никуда конкретно, – сказала Ган Итаи, пролезла в дыру и выпрямилась, и теперь Мириамель видела только ее босые, очень худые, смуглые ноги и подол платья. – Это всего лишь путь, по которому можно быстро добраться до палубы или темницы. Его называют «дыра-ниски». – Ее приглушенный голос отозвался легким эхом в пустом пространстве.

Мириамель забралась внутрь вслед за ней. У дальней стены крошечной квадратной комнатки стояла лестница, наверху в обе стороны отходил узкий лаз. Принцесса пожала плечами и начала подниматься по лестнице вслед за ниски.

Проход оказался таким узким, что передвигаться по нему можно было только на четвереньках, поэтому Мириамель подоткнула юбку, чтобы та не мешала, и последовала за Ган Итаи. Когда свет из каюты ниски остался у них за спиной, темнота вокруг сомкнулась, и Мириамель могла ориентироваться только на запах и тихий шорох, который сопровождал Ган Итаи. Балки скрипели в такт кораблю, и у Мириамель появилось ощущение, будто она ползет внутри брюха огромного морского зверя.

Примерно через двадцать локтей от лестницы Ган Итаи остановилась, и Мириамель на нее налетела.

– Осторожнее, девочка.

На лицо ниски упала широкая полоса света, когда она сняла еще одну панель. Ган Итаи заглянула внутрь и поманила Мириамель. После темного лаза тюремная камера, которую освещал лишь тусклый свет, падавший из открытого люка в дальнем конце, казалась радостным, залитым солнцем местом.

– Мы должны говорить очень тихо, – сказала ниски.

В темнице почти до самого потолка были сложены мешки и бочки, зафиксированные веревками, чтобы они не катались во время шторма. У одной из стен, как будто его тоже связали, защищая от капризных течений, Мириамель увидела скорчившегося монаха. Тяжелая длинная цепь сковала щиколотки, другая свисала с запястий.