Башня. Новый Ковчег 4

— А, в-третьих, — перебил его Стёпка. — Я труп её нашел на шестьдесят девятом. Вот уж совпадение так совпадение.

— Ну может и совпадение.

— Ты рехнулся совсем? Да? — Стёпка почувствовал, как лицо заливает краской, кулаки непроизвольно сжались. — Ты видел, что там, на этом шестьдесят девятом? Там какие-то катакомбы загаженные, мусор, грязь, вонь. Ты там вообще когда-нибудь бывал?

— Нет, — Сашка пожал плечами. — Но мне и не надо там бывать, чтобы представлять, что там может быть. Это же притон для всей местной гопоты. Там всегда по вечерам и выходным собираются, я это знаю. Ну… для разных там делишек. Наркотики, драки. И убийства, наверно. А Лена эта, она же с Татарином встречалась, ну проводила Нику к Киру, сама пошла к своему дружку, может, не поделили они чего, и Татарин…

Сашка вдруг замолчал, резко, словно ему кляп в рот сунули, и побледнел.

— Татарин…

— Татарин? Какой ещё татарин?

— Он же… — Поляков опять замер, потом махнул рукой. — А! Всё-равно это уже не секрет. Татарин — это отморозок один, кличка у него такая, но не суть. Это он в Павла Григорьевича стрелял. Он и подельник его — Костыль. А их кто-то нанял. Сверху. Савельев с Литвиновым здесь две недели это выясняли. А Лена Самойлова… она же…

— Горничная Рябинина, — закончил за Сашку Стёпка.

Они уставились друг на друга, молча, переваривая то, что только что вдруг дошло до обоих.

— Не мог Кир эту Самойлову попросить, — хрипло выдохнул Сашка. — Шорохов хоть и чокнутый, но такое уж точно не стал бы делать. И Ника… как она-то согласилась с ней пойти?

Поляков окончательно стряхнул с себя полусонное спокойствие, которое уже начало раздражать Стёпку, отринул какие-то свои, одолевающие его мысли и теперь собрался, закусил губу и что-то лихорадочно обдумывал.

— Она, Лена эта, Нике фотку показала, — вдруг вспомнил Стёпка. Нащупал в кармане тонкий пластик, вынул и сунул Полякову под нос. — Вот. Сказала, что ей Кир это дал.

При виде фотографии Сашка напрягся и ещё больше побледнел. А потом медленно проговорил:

— Кир сказал мне, что он… что он Никину фотку спёр из кабинета Павла Григорьевича, ну в тот раз, когда мы приходили. А потом он её потерял. На станции, где в Савельева стреляли. Он мне говорил. Я, конечно, не знаю, та это фотография или нет, Кир сказал — маленькая фотка, как на документы. А эта…

— На документы и есть, — растерянно проговорил Стёпка.

— Чёрт! — Сашка взъерошил светлые волосы. — Ты, наверно, прав. Ника в опасности. И Кир… Кир тоже. Скорее всего, они оба попали в ловушку. Пошли!

Стёпка удивлённо смотрел на Полякова. И в голову полезли совершенно неуместные в этой ситуации мысли. Он вдруг подумал, что Сашка — красив. Что у него правильные и приятные черты лица, он хорошо сложен. Странно, но Стёпка Васнецов, всегда обращавший внимание на внешность, никогда не думал о Полякове с этой точки зрения. И если бы его кто-то спросил ещё вчера: «А что, этот Поляков, симпатичный?», Стёпка бы, не задумываясь, презрительно фыркнул. Слизняк, с вечно опущенными глазами и сжавшийся от страха — симпатичный? Нет, конечно. И вроде бы ничего не поменялось — те же волосы, глаза, подбородок, те же пухлые, как у девочки, губы. И тем не менее, перед ним сейчас стоял другой Сашка. Спокойный и решительный. И этот новый Сашка был именно красив.

— Ну что ты?

— А… ну да…

Они быстро зашагали по коридору к лестнице. Сначала шли молча, потом Сашка заговорил:

— А там, на шестьдесят девятом, ты много успел осмотреть?

— Не знаю, — честно признался Стёпка. — Я — дурак, надо было хоть как-то отметить, с какого места я начал, но я даже не подумал. А потом, когда нашёл… труп, ну в общем, сразу побежал к отцу.

— Ладно. Там на месте разберёмся.

По лестнице вверх они побежали споро, ни одному из них даже в голову не пришло идти к лифту и ждать следующего по расписанию. Теперь они торопились, боялись не успеть, но, преодолев несколько пролётов, Сашка остановился.

— Чёрт. Стёп, я тоже дурак. Не надо нам на шестьдесят девятый.

— То есть как не надо? Ты чего?

— Понимаешь, я же тебе говорил, там, на этаже этом по вечерам вся местная шпана собирается. Сейчас сколько времени? Уже четыре? Скоро они туда набегут, ну не сейчас, а через час-два. Никто не будет там Нику прятать.

— Погоди, — остановил Сашкины рассуждения Стёпка. — Этаж большой и пустой, с кучей отсеков. И потом Кир же с Никой там прятались, ну тогда.

— Тогда, да, прятались, — согласился Сашка. — Прятались. Потому что Киру было негде больше спрятать Нику. Но сейчас, если её действительно заманили в ловушку, по-настоящему, то это такие люди, которые по мелочам не размениваются. И не будут они закрывать Нику там, где на неё может случайно кто-то наткнуться.

— Ну да, если это Рябинин, — протянул Стёпка.

— И Кравец.

— Кравец? — фамилия была знакома, он недавно слышал её, только не мог никак сообразить, где.

— Это мой начальник по стажировке. И тот разговор, про убийство генерала, который я подслушал. Это же именно Кравец говорил с Рябининым. И потом, когда Нику пытались похитить в прошлый раз…

— Так в прошлый раз это Литвинов был, это же все знают, — не выдержал Стёпка. Он снова запутался.

— Ну да, Литвинов. Но исполнителем был именно Кравец. Я это точно знаю, потому что я… — Сашка смутился, опустил взгляд. Но быстро справился с собой. — В общем, этот Кравец такая сволочь, ты даже не представляешь. Просто он сейчас работает на кого-то другого. А вот где он может держать Нику…

И вдруг Стёпка вспомнил, где он слышал фамилию Кравца. Только что слышал. И как он сразу не сообразил.

— Тридцать четвёртый! — выпалил он.

— Что «тридцать четвёртый»? — переспросил Поляков.

— Только что Савельев и этот, Литвинов… Они говорили с кем-то по телефону, а я в дверях стоял, пытался всё им сказать. Они упомянули эту фамилию — Кравец. И этот мужик, Литвинов, сказал, что надо посмотреть на тридцать четвёртом, что там какое-то место, специальное, и Кравец знает про это место…

Сашка наморщил лоб, прикусил губу. Он явно о чём-то думал.

— Саш, слушай, может, они, Савельев и Литвинов, пошли как раз туда, на тридцать четвёртый? И если Ника там…

Стёпка уцепился за эту мысль, как за спасительную соломинку. Но Сашка его надежды не разделил. Он отрицательно качнул головой.

— Нет, они пошли не на тридцать четвёртый. Они пошли ниже, на нулевой. На АЭС.

— А это что? Ты о чём? — в который раз за последние полчаса Стёпку сбила с ног новая информация, и никогда он ещё не ощущал себя таким дураком.

— На нулевом есть резервная атомная электростанция, её сейчас как раз запускают. И там какие-то проблемы. Мне Катя сказала, только она сама толком не поняла, — на Сашкино лицо снова наползла тень. — В общем, Савельев, Литвинов и Анна Константиновна с Катей пошли туда. А вовсе не на тридцать четвёртый.

— Тогда… а что теперь… — Стёпка понимал, что выглядит круглым дураком. Да он таким себя и чувствовал. — Получается, что же… на тридцать четвёртый?

— Да, — просто сказал Сашка. — На тридцать четвёртый. Пошли, только быстро. И нам надо на Северную лестницу, там как раз сейчас охраны на КПП нет. А по дороге я тебе всё расскажу, — Сашка был взволнован, но всё же нашел в себе силы улыбнуться. — И про АЭС, и про всё остальное…