Бассейн с нежитью

– Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я здесь, – сказал он, когда поставил свою нетронутую бутылку.

– Нет, нисколько, – сказала я небрежно. – Я просто посчитала, что ты решил прогуляться. Это, должно быть, трудно пересечь реку с закрытыми мостами.

Поморщившись, он пошевелил пальцами, чтобы указать на магию. Через стол, Бис наклонил бутылку под углом, и длинный, извилистый черный язык достиг дна, чтобы собрать последние капли.

– Я приехал, чтобы принести извинения, – сказал Лэндон, колеблясь, когда он заметил Биса.

Ничего себе, извиниться,подумала я саркастично. Я не доверяла ему прежде, и это только усилило мое подозрение, что он что-то замышляет. Такой человек как Лэндон не пересекал линии безопасности, чтобы просто извиниться, если он не хотел чего-то.

– За то, что я сказал ранее, – произнес он, глядя мне в глаза. – Просто потому, что твоя аура черная, не означает, что ты – безнравственная. Я не должен был читать ауру без твоего разрешения.

Спасибо,подумала я, но не сказала. С треском ломающегося стекла Бис убрал вершину бутылки, перемещая челюсть боком, когда он грыз основание. Это была демонстрация агрессии, предназначенная, чтобы запугать Лэндона, и это, казалось, работало.

– Это было непростительно и... – Он заколебался, морщась. – Мне нужна твоя помощь.

– Угу. – Я не была сильно удивлена. Я могла отложить свою неприязнь к нему, чтобы увидеть конец, но я не знала, что он думал, я могу сделать.

– Ты говорила с Богиней, – сказал он, его глаза были неспособны скрыть гнев, хотя он и пытался.

О. Это.

– Кто тебе сказал? Трент? – спросила я раздраженно. Это было довольно личной информацией, но возможно, назвав это, наконец, он счел это приемлемым.

– Я был неправ. – Пристальный взгляд Лэндона метнулся к Бису, когда ребенок сделал другой звякающий укус стекла. – Это не богохульство для тебя – общаться с Богиней. Если бы это было так, то ты не могла бы сделать это. Я ревновал, что она приняла решение говорить непосредственно с тобой. – Его губы скривились, и запах больницы поплыл ко мне, дразняще знакомый запах электроники и пыли был едва заметен под ним. – Ты даже не поверишь.

Не доверяя его правдивой переоценки душевных ценностей, движущейся потоком от него, я откинулась назад со своей колой.

– Кто тебе сказал, что я не поверю?

– Тогда возможно я не поверю, – сказал он, но я не купилась. – Это произошло слишком скоро, – сказал он, когда Айви, шаркая, ногами остановилась в коридоре, слушая. – Они хотят, чтобы я занял его место. Я не могу сказать им, что я даже не верю! – Теперь сердясь, он посмотрел мне в глаза. – Откуда ты получаешь свою веру? – спросил он. – Это даже не твоя религия!

Это нисколько не было удобно, и я смотрела на отражение ночи в окнах, когда подбирала слова. Так, как я не доверяла ему, он был эльфом, искусным в магии, с которой я не была знакома.

– Она не богиня, – сказала я, наблюдая, как его настроение разыгрывалось. – Она – коллективный разум, который обожествляли древние эльфы, как египтяне обожествляли солнце. Несмотря на это, я не собираюсь пытаться говорить с ней. Даже когда она собрана, она – безумна.

Безумна – было не вполне правильное слово. Не обращающая внимание на ее воздействие на других, возможно. Или придерживающаяся стандарта, который не относился к существам из плоти и с ограниченной жизнью.

– Но ты должна! – воскликнул Лэндон, и я скрестила ноги, поворачиваясь к нему. Бис стал черной угрозой, и Лэндон отступил, загнанный в угол. – Рейчел, твою ауру ищут отклонившиеся мистики. Это к твоему усиленному резонансу ауры они притягиваются. Ты можешь говорить с ней. Пожалуйста, – сказал он. – Мы должны остановить это. Если ты можешь говорить с ней, с ее нормальной частью, не отделенной частью, которая уничтожила Бэнкрофта, возможно, ты сможешь убедить ее не отсылать больше мистиков через твою линию.

Это имело смысл, но видеть Бэнкрофта, который стал сумасшедшим просто от ее осколка, было сильным предупреждением.

– Нет, прости, – сказала я, и он откинулся на подушки, выглядя не поверженным, но раздраженным.

– Лэндон, я могу кому-нибудь позвонить? – сказала я, желая, чтобы он убрался из моей церкви. – У Трента есть вертолет. Он может вытащить тебя из Низин и отправить туда, куда ты захочешь.

– Я не могу уйти, – сказал Лэндон с негодованием, и Айви подошла, чтобы встать в святилище в качестве мягкой и определенной угрозы. Лэндона наморщил лоб, и запах больницы усилился, когда он стал более решительным. – Ты можешь закончить это. Волны, сон немертвых, все это. Если они проснутся, то твоя соседка по комнате и ее подруга будут в безопасности. Разве не этого ты хочешь?

Непроницаемое выражение лица Айви сделало очевидным то, чего именно она хотела. Она не стала бы попросить, чтобы я рискнула своим здравомыслием для него, но я могла бы рискнуть всем ради ее шанса на счастье. Никакой вампир не должен бояться темноты.

И все же, что-то чувствовалось не так. Он был слишком нетерпеливым и недостаточно боялся. Не уверенно я посмотрела на Биса, случайные кусочки стекла, которые упали на его кожу, искрились в искусственном свете.

– Давай, я позвоню Тренту, – сказала я, и Лэндон напрягся.

– Нет! – вскрикнул он, затем понизил голос и опустил глаза. – Нет, – повторил он, откидываясь на спинку. – Он вмешается и все разрушит.

Трент не знает, что Лэндон здесь. Я сузила глаза в подозрении.

– Нам он не нужен, – сказал Лэндон, когда потянулся к тому пакету. – Я могу провести церемонию прямо здесь. У меня есть все, что для этого нужно.

Даже коза?подумала я, но Айви не впустила бы его сюда с ножом.

Айви подошла ближе, ее длинные волосы ниспадали по плечам, почти касаясь меня.

– Рейчел, тебе нужна помощь в уборке гостиной?

Я задержала дыхание, не желая утонуть в феромонах, которые она испускала.

– Ты действительно думаешь, что я могу... – начала я, и Лэндон передвинулся на край сидения, его глаза светились.

– Да! – воскликнул он. – Ты говорила с ней прежде. Она признает тебя.

Его ревность была очевидна, и я почувствовала вспышку жалости. Трудно, когда кто-то получает все без видимых усилий и жертв, и трудно вдвойне, когда ты стремился к этому всю свою жизнь, а человек даже не хочет этого.