Бастард 2

— Зачем это? — Спросил мальчик, глядя то на учителя, то на песок. — Я же фехтовать учусь!

— Ходить сначала научись.

— Да я даже бегать умею!

Орландо вздохнул и откинул волосы с лица, теперь стало понятно раздражение Серкано. Объяснять ребёнку очевидные вещи сущее мучение.

— Запомни, движение ног — это главная основа боя.

— Что? Почему? Я ведь не ногами рублю! — Выпалил Крас, хыкнул и размашисто рубанул палкой перед собой. — Раз и нет башки! Главное — молодецкий удар и приёмчики!

Орландо ощутил, как в груди вскипает злоба, шумно выдохнул через сжатые зубы, силясь задавить эмоцию. Прикрыл глаза и сказал:

— Ты хотел учиться? Нет? Прекрасно, маши палкой до заката, будет тебе и молодецкий удар.

— Я хочу учиться! Но это ведь…

— Тогда делай, что говорю!

— Хорошо…

Орландо показал, как ставить и переставлять ноги. Покачал головой и оглядел окружающую пустыню. Близ пальм укрытое тенью озеро, с берегом заросшим жёсткой травой и кустарником. Солнце клонится к закату, вытягивая тени дюн. Ветерок пропитан вечерней «прохладой», которая скоро перейдёт в настоящую.

— Запомни. — Сказал Орландо, следя за движениями Краса. — Руки не дают настоящей силы удара. Настоящая мощь идёт от бёдер и движения. Любой удар это и есть движение всего тела! Фехтовальщик, орудующий одними руками — идиот и труп. Ты ловкий, но двигаешься, как брюхатая корова с недельным запором.

— Но зачем мне двигаться в этом треугольнике?!

— Это трапеция…

— Ну трапеция, велика разница!

— Это основа. Тут и движением атаки, и защиты, и уворота. Освой это и тогда перейдём к обращению с клинком.

— А когда я смогу, как ты?

Крас, продолжая шагать по вершинам фигуры, сделал три быстрых удара по воздуху. Глаз Орландо задёргался, мечнику едва хватило самообладания сказать:

— Не всё сразу.

Помнится, Серкано в похожих ситуациях применял розги. Жаль, что в пустыне с ними туго.

— А сколько ты учился, чтоб так вражин кромсать?

— Всю жизнь. А теперь делай, как я показал, вернусь, проверю.

Орландо отошёл на другую сторону оазиса, сел за кустами, опустив босые ноги в воду. Тяжело вздохнул и провёл по лицу ладонями, пробормотал:

— Почему так сложно? — Вздохнул ещё раз и добавил. — Может и хорошо, что ведьма спрятала ребёнка.

Глава 15

Крас тяжело дышит, волосы слиплись от пота, а по лицу сбегают мутные ручьи. Срываются с подбородка на загорелую грудь. Плечи красные от ударов палкой, под левым глазом свежая ссадина через скулу к уху. Песок под ним взрыхлён в пределах широкой трапеции. Позади над костерком пыхтит котелок с густой похлёбкой.

Напротив мальчика стоит Орландо с кривой палкой в левой руке. На песке под ним отчётливые следы босых ступней. Правую руку завёл за спину и сжав кулак прижимает к пояснице. Волосы стянуты на затылке куском верёвки в длинный хвост, касающийся шеи.

Крас смахнул капли крови с нижней губы, зарычал и быстро шагнув, ударил, целя в торс. Орландо сдвинулся по левому краю трапеции и заблокировал выпад. Поддел и подбросил палку вверх, Крас, подался вперёд и качнулся, едва не зарывшись носом в песок. Шагнул за верхний край трапеции… по затылку стукнула палка. Мальчик взмахнул руками и упал лицом вниз. Орландо отряхну импровизированный меч, бросил под ноги и сел на корточки. Похлопал ученика по плечу и сказал:

— На сегодня хватит.

— Я ещё могу… продолжать… — Промычал Крас, силясь подняться, но только растянувшись раскинув руки.

— Конечно, можешь. Только для таких тренировок время не пришло. На срыв работать будем значительно позже. Пошли есть.

Мальчик подполз к костерку, когда Орландо начал разливать похлёбку по мискам из обожжённой глины. Подарка Насиба, как и большинство вещей для выживания в пустыне. Со стоном сел, скрестил ноги и принялся за еду. Ложка мелко трясётся, миску вовсе поставил на песок. Орландо наблюдает за ним вполглаза, поглядывает на дюны, окружающие оазис. За последнюю неделю это уже третий, а среди дюн чаще попадаются заросли колючего кустарника.

— Делаешь успехи. — Сказал мечник и отправил очередную ложку в рот.

— Большие?

— Ну, ты уже почти не выступаешь за границу. Даже ноги научился передвигать, вроде. Ещё лет пять и будешь сносным фехтовальщиком. — Сказал Орландо, глянул на посмирневшее лицо ученика и добавил. — По моим меркам.

Малец разом просветлел и начал налегать на похлёбку. Быть сносным бойцом, по меркам человека способного убить троих опытных воинов в промежуток между ударами сердца. Это дорого стоит.

***

Терц стоит во дворе глиняного дома и смотрит на звёзды. Отряд расположился внутри, слышно похрапывание и ёрзанье. Окна ближайших домов темны, местные стараются не контактировать с залётными франками. Должно быть, слухи о начавшейся войне дошли и сюда. К счастью, эти земли принадлежат другому народу или клану, недолюбливающих сельджуков.

Если подумать, то такое присутствовало даже в почившей империи. Не в такой степени, но всё же.

Следы потомка Алариха, а он оставил их предостаточно, целая дорога, мощённая мертвецами, привела сюда. К границе пустыни. Терц наполнил лёгкие прохладным воздухом до треска рёбер и лёгкой боли в ране от гвоздя. Стиснул кулаки представляя шею гадёныша и застыл.

Спину осыпало морозом, а затылок покалывает чувство чужого взгляда. Взгляда кого-то огромного и опасного, как тысяча голодных львов. Ощущение нарастает, разрастается и захватывает сознание. Терц задержал дыхание, мышцы спины окаменели, а в ложбинке вдоль позвоночника скользнула капля ледяного пота.

Темноту перед ним раздвигает мягкий золотой свет, уплотняющий тень гиганта. Мягкое прикосновение, тёплое и пронзившее фантомной болью.

— Здравствуй Терц, сын Максимуса, внук Секста.

Голос резанул под черепом острейшим кинжалом, а гвоздь завибрировал в унисон. Гигант рухнул на колени, сгорбившись и прижимая ладони к груди. Беззвучно распахивает рот, по подбородку сбегает струйка слюны. Глаза широко распахнуты, а зрачки сжались в точки не больше острия иглы и мелко дрожат.

— Не бойся. — Сказало существо за спиной. — Я пришёл не за гвоздём, и не за тобой. Ты безынтересен Нам.

— Тогда… зачем? — Прохрипел Терц, с натугой выдавливай каждый звук.

— Всё дело в том пареньке, за которым ты охотишься. Видишь ли, он нужен и даже живым.