Бастард ее величества

Минутку, какие шляпы?!

Где я вообще?

За плотно обступившей меня троицей виднелся пустынный пейзаж странной расцветки. Алые, синие и оранжевые полосы сплетались в причудливые узоры, как на полотнах абстракционистов, совершенно не походя на привычные мне зеленые поля. Столь же привычных высоток тоже видно не было – вообще никакого жилья на многие километры, до самого изрезанного грядой скал горизонта.

На всякий случай я еще раз потёрла лицо. Мало ли у меня от песчинок в глазах галлюцинации начались?

Какие поля, Адуль, снег вообще-то лежать должен по колено. Если мы только не в южном полушарии…

– Нет, обычная вроде. Просто одежда странная, – прокомментировал мои телодвижения один из наблюдателей эксперимента. Он, кроме байкерского наряда, мог похвастать весьма ухоженной бородкой клинышком, видневшейся из-под стеклянного забрала. У остальных из-под шляп тоже виднелись волосы разной степени всклокоченности, а за стеклянными щитками угадывались очертания лиц. Так что мой первоначальный испуг – неужели я угодила к инопланетянам?! – понемногу улёгся.

Правда, сильно веселее не стало.

Ну не похожа окружающая среда на ближайшее Подмосковье! Значит, куда-то меня взрывом занесло, причём довольно далеко от дома…

– Вы кто? И где я? – неуверенно пискнула, не решаясь подняться на ноги. Так-то я маленькая и безобидная, а вот развернусь во все свои сто восемьдесят с лишним – мало не покажется.

Одно время, в голодные студенческие годы, когда у отца не ладилось на работе, я моделью подрабатывала. Поступали предложения и более интимного характера, но до такой степени я все же не нуждалась.

А худоба моя – не результат диет и голоданий, а наследственность и общая шилопопость. Как мне завидовали немногочисленные подружки, словами не передать. Только вот мне, наоборот, хотелось хоть что-нибудь себе наесть. Перед или зад. На оба уж не замахиваюсь. Но увы, что называется, не в коня корм.

Мужчины шагнули поближе, один из них, который с бородкой, склонился вплотную, пристально рассматривая меня и даже голову поворачивая, как голубь: то одной стороной, то другой. Наверное, этот его стеклянный щиток затруднял обзор.

– У меня есть более интересный вопрос, – пробормотал он. – Кто вы такая и что забыли на месте проведения секретного эксперимента?

Я невольно попыталась забиться глубже под спасительный столик, забыв, что его убрали вместе со всем остальным завалом, и опрокинулась на спину. Кофр выпал из рук, ударился о каменистую землю, что-то внутри него хрустнуло – и он раскрылся. Драгоценные кисти и палитры, собираемые мною поштучно, из лимитированных коллекций, вывалились в пыль – закрепить-то я их не успела.

Бородач выпрямился и пнул ко мне отлетевшую дальше всех кисточку для бровей.

– Краски, кисти… Я-то думал, прибор какой. Похоже, заплутавшая художница, – поделился он наблюдением с коллегами. Те пожали плечами, предоставляя ему право решать. Я быстро, не глядя, запихивала содержимое обратно в кофр. И правильно делала.

– Поедешь с нами. Пусть мастер теней на тебя глянет, – выдал после недолгого размышления бородач, подцепил меня под локоть и потянул вверх. Пришлось подниматься на ноги.

Все трое оказались мне где-то до уровня бровей. Неплохо, но они явно не ожидали лицезреть подобную мне каланчу, даже отступили на шаг. Я вцепилась обеими руками в чемоданчик, ссутулилась и потупилась. Выражение лица было отточено на режиссёрах и продюсерах, когда нужно было вызвать жалость и добиться принятия на работу.

Прокатило и в этот раз. Троица расслабилась, но спиной ко мне повернуться не решилась, напротив, вытолкнули вперед себя. Я же споткнулась и чуть не упала, когда увидела, на чем нам предстоит ехать.

Транспорт представлял собой гибрид металлической лебедки и поезда, с которого зачем-то содрали всю обшивку, оставив только внутренности. Подойдя поближе, я поняла, что обшивка все же есть, но сделана она из того же стекла, что и щитки на лицах моих сопровождающих. Задняя, плоская грузовая часть странной машины пустовала. Очевидно, там раньше стояла та конструкция, на которой ставили неудачный эксперимент.

Меня без особых церемоний впихнули в кабину, указали на свободное кресло и посоветовали пристегнуться. Правилам безопасности я следовала неукоснительно всегда, так что внимательно пронаблюдала, как крепят ремни остальные, и старательно за ними повторила.

Больше всего система напомнила некоторые особо опасные аттракционы – из тех, где тебя переворачивает вниз головой и мотает в мертвых петлях. Кроме ремней, нужно было еще опустить себе на плечи обтянутый кожей металлический каркас, который намертво встал в паз между моими ногами, фиксируя надежнее некуда.

Как показала дорога, предосторожности лишними не были. Нас трясло так, что я пожалела, что не попросилась пойти пешком.

Но кто бы меня отпустил?

Судя по репликам, которыми перебрасывались время от времени испытатели, мое появление для них – неприятный сюрприз. То есть вытаскивать меня к себе они не планировали. Мало того, подозревали в шпионаже, а потому везли меня к какому-то мастеру теней, который «мигом расколет эту фифу».

Многозначительные взгляды, призванные вселить в меня страх и ужас перед грядущим допросом, я проигнорировала. Мне было несколько не до того. Я не отрываясь смотрела в окно и с возрастающей ясностью понимала – я не в южном полушарии. Более того, я вообще больше не на Земле.

Потому что у нас Луна никогда не была настолько большой. Даже в тропиках. И уж точно днем не соперничала по яркости с солнцем. Здесь же огромный диск спутника вел себя просто неприлично: висел над горизонтом, подавляя массой и навевая невеселые мысли о собственной судьбе. Грядущей и свершившейся.

Мертва я, или это бред коматозного состояния?

Даже щипать себя за руку не понадобилось – прикушенный несколько раз в тряске язык быстро доказал, что настоящее очень даже материально.

Ехали мы довольно долго, я успела миновать почти все положенные стадии принятия и дойти до депрессии, когда на горизонте показался город. Он надвигался на непривычно выпуклое лобовое стекло медленно и неотвратимо, и я все же смирилась с происходящим, осознав, что вот оно – мое новое место жительства.