Бастард фон Нарбэ
Шрифт:
Радуна Дэвид малость зауважал. Мужик, считай, без ничего остался, пожизненное огреб, а держится молодцом. Хотя, конечно, был бы молодец, не напортачил бы с убийством. Додуматься надо было — на церковь наехать. Здесь за такое и линчевать могут.
— И линчуют, — сказал Серго. — Как только охрана отвернётся, Радун пулю словит. Не того человека он вором назвал. За базар отвечать надо.
Судя по выпускам новостей, на следующее утро после передачи, пастыри в храмах и по телевизору, вместо проповедей отвечали на вопросы прихожан насчёт интервью. И рекомендовали «детям своим» умерить возмущение, и простить Радуну грязные нападки на
Насколько Дэвид понял, прихожане, посмотревшие интервью, призывам пастырей не вняли. Канал, по которому была трансляция интервью, мало того, что взялись бойкотировать, а ещё и стали требовать, чтобы его вообще закрыли.
Его и закрыли.
Вот скажите, поверит нормальный человек, что общественность возмутилась нападками на какого-нибудь там деятеля с хорошей репутацией? Да общественности только дай посмотреть, как кому-нибудь тортом в морду зарядят! Это ж люди, люди везде одинаковые, хоть они киборги, хоть религиозные фанатики.
Новый заказ подвалил ещё во время перелёта.
На Земле случалось, что Дэвид не успевал ещё закончить дела с одним клиентом, а на очереди уже была парочка других. Репутация — это не просто слово такое, репутация — это деньги. Но здесь-то была не Земля, а голый космос, тоненькая нитка улим-дуфунга, внутрисистемной связи, и уж точно никакой репутации. Другой мир, в котором Дэвид не отработал ещё ни одного заказа, даже знакомства свести не успел ни с кем, кроме Серго да ещё дюжины контрабандистов. И, все-таки, ему предложили работу раньше, чем их корабль вошёл в систему Канга.
Канга включала в себя восемь планет. На одной из них, под названием Гемал, Серго с некоторых пор имел эксклюзивный доступ к нескольким секциям грузового терминала. В Шэн, где все порты и портовые службы принадлежали императору, и могли быть только взяты в аренду, никто никогда не замахивался на то, чтоб присвоить себе кусок терминала. О таком вообще не задумывались. Как так присвоить? И, главное, для чего? Контрабанду хранить? Да это ж всё равно, что прятать её прямо в кабинете начальника таможенной службы.
Но кабинет-то — последнее место, где таможня будет искать товар.
Дэвид ещё четыре года назад — четыре земных года назад — придумал, что нужно сделать, чтоб секции нечувствительно выскользнули из-под надзора таможенных систем, и самих таможенников. Серго загорелся идеей — было бы странно, если б не загорелся — прошёл у Дэвида курс по использованию кое-каких земных девайсов, а уже в следующий раз, когда прилетел на Землю, похвалился, что всё получилось, всё работает, и не обещает проблем. Конечно, работает, кто б сомневался! Основная хитрость как раз в земном оборудовании.
В том самом, которого имперцы побаиваются.
Даже Серго.
Дэвид занес в чип номер секции, в которой выделили отсек для эдзоу, занес в чип код, открывающий доступ в отсек. В корке, в смысле, в собственной памяти, в мозгах, ничего не задержалось, и Серго не преминул побурчать, мол, непонятно ему, как так можно, запоминать, так, чтоб оно не запомнилось? Как можно важные вещи клопу в мозгах доверить?
Нейропроцессор не клоп, и запоминает так, что коркой можно вообще не пользоваться, но разве имперцу это
объяснишь? Даже контрабандисту, который на Земле столько же времени, сколько в Шэн проводит?В компьютерных технологиях местным до землян расти и расти. И то, что им краденый эдзоу понадобился — лишнее тому подтверждение. Потому и украли, что своего сделать не могут.
— Работу тебе хотят заказать на Инуи, — сказал Серго. — В Агасте.
И Дэвид по одному его тону понял, что заказ не банальный.
Ещё не зная, что именно нужно увести, уже пожалел, что откажется. Потому что заинтересовался, а интерес обычно означал, что работу стоит взять. Но нет, не в этот раз. До тех пор, пока не будет уверенности, что стряхнул с хвоста церцетариев, от небанальных заказов нужно держаться подальше.
Дэвид поискал в архиве чипа, нашёл планету Инуи в системе Туин, нашёл на этой планете город Агасту — административный и культурный центр. Нашёл в Агасте Императорский Музей Сокровищ и Редкостей. При наличии на планете такого музея, маловероятно получить заказ на ограбление, скажем, очередного научно-производственного центра.
На всякий случай, Дэвид проверил: научных центров на Инуи хватало, но в столице не нашлось ни одного. Агаста была городом высокой культуры. Какое отношение наличие или отсутствие этих самых центров имело к культуре, Дэвид объяснить бы не взялся, но вот, например, на Земле лабораторий было до хрена, а музеев не было вообще.
И культуры тоже не было. Никакой.
Он не тянул с ответом, сразу сказал Серго, что работу брать не будет, но музей в Агасте — подходящее место, чтобы встретиться с представителем церцетарии. Многолюдно, охрана хорошая, где угодно можно надолго остановиться, с кем угодно поговорить, и ни у кого это вопросов не вызовет.
Серго о многом рассказывал, о чем Дэвид сам бы не догадался, а местные, наверняка, вообще не задумывались. Понятно, что когда человек одновременно в двух разных мирах живет, он и в том, и в другом мире примечает то, что аборигенам давно примелькалось. Но были штуки, о которых и Серго не думал. Внимания не обращал. Штуки, о которых Дэвид мог бы уже целую книжку написать. Исследование, ёлы. О том, чем имперцы от землян отличаются. А ведь он, считай, и не видел ничего, кроме новостей по дун-кимато, шоу, да фильмов в безумных количествах.
Дун-кимато — официальное телевещание. На всю империю. С запозданием, ясное дело. Нет такой связи, чтоб из Столицы куда-нибудь в отдаленную систему хотя бы за сутки дотянуться. Но уж какая есть, той пользуются с умом. Считается, что по дун-кимато говорят правду, ничего кроме правды, и чуть ли не всю правду.
Еще есть улим-кимато — в каждой системе своё. Саяри-кимато — это уже в пределах одной планеты. И лод-кимато, чуть не в каждом городе собственное. На втором месте по популярности после всеимперского. Ну, понятно. Родные чудеса всегда чудесней соседских, а родина у них тут — это город, где родился и империя целиком. Промежуточные варианты, типа, там, система, планета, только для спейсменов, для тех, кто в пространстве обитает.
На планетах местных от приезжих отличают по тому, кто как время считает. Те, кто безвылазно на одном месте живёт, разве что в отпуск куда летает, те пользуются планетарными календарями, на каждом шарике — свой собственный. А ещё есть имперский календарь — для официальных документов, туристических проспектов и, всего, что за пределами одной планеты происходит. Так что всегда можно понять: если человек говорит, например: «день» и прибавляет «имперский», значит это планетник, привыкший к родному календарю. А те, кто время только в имперских единицах считают, они без уточнений обходятся. Для них других календарей, кроме общего, вроде и не существует.